Иван Бахтин - Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

Солнца таежного
Грудь золотая
Дышит над краем
Застывшей земли.
Парма,
Солнцем скупым залитая,
Спит, словно море,
В морозной пыли.

Дрема качает
Стволы великаньи,
Чуток под утро
Заснеженный бор…
Этой глухой
Притаившейся ранью
Сосны чуть слышно
Ведут разговор.

Крепкие корни их
Дремлют под снегом,
В небо закинута голова.
Встань среди них —
И под этим небом
Будешь пылинкой,
Заметной едва!
Высятся,
Высятся, хорошея,
Пихты, одетые
В зимний покров;
Только не гнут
Лебединые шеи
Наши березы
Пред бандой ветров.

Но чу!
Скрипит
Певучий полоз,
И человечий слышен
Голос.
Шумит и падает
Кора
Под звонким звуком
Топора…

Пробужденные, запели
Пихты, лиственницы, ели.
Сосны гнутся
С дрожью в теле,
Сосны падают в метели
На пуховые постели.
Сучья сняты.
Блеском ровным
Загулял
Топор по бревнам.
И янтарны и светлы
Сосен голые стволы!

Ударной бригадой
Идут лесорубы,
И падают чащи
Со свистом и кряком.
Ударной бригадой
Идут лесорубы —
На лес,
На чащобу,
Как будто в атаку.

— Эгей, не ленись!
   — Живей!
   — Сторонн-ись!
Падает дерево —
Ж-жиссь!
Снежною пылью
Каждый умыт…
Море, дремучее море
Шумит!

Мне с вершины Таганая
На сто верст вокруг видна
Вся привольная, лесная,
Золотая сторона.
По ее крутым отрогам
В теплый полдень не спеша
Ветры бродят по дорогам.
По густой листве шуршат.

Речки падают с утесов,
Тучи прячутся в горах,
Свищут косы на покосах,
Лес вывозят трактора.
Слышен говор лесопилок,
Лесорубов голоса,
Терпким запахом опилок
Переполнены леса.

За горами рвутся грозы,
И, погодой дорожа,
Приуральские колхозы
Собирают урожай.
Над высоким Таганаем
В небе плавает луна,
Здравствуй, родина лесная,
Золотая сторона.

Далеко в горах страна родная,
За ущельями отцовский кров.
Выше нас — вершина Таганая,
Гнезда туч да пастбища ветров.
Той горе когда-то дали имя
В честь луны:
Молилась ей тайга.
Предки шли с подарками своими —
На утесы вешали рога.
Только лунный луч засеребрится
(Ночи так морозны и длинны!) —
Шли они к вершине помолиться,
Попросить удачи у луны.
Пусть буран не заметает берег.
Камни с гор не скатывает вниз.
Дай охотникам обилье зверя —
Медведей и чернобурых лис.
Рысь бы прыгала на пол-аршина,
И тропу не путал бы шайтан.
И с мольбой смотрели на вершину:
Если спрячется она в туман —
Быть пурге,
Снегам неделю падать —
На охоту выходить не сметь!
А не то найдешь на ребрах впадин
Ледяную медленную смерть.
А пурга дороги заносила,
Заметала выше крыш дома.
На вершину старого Исыла
Оседал снежинками туман.
Шел февраль,
Буранный и капризный,
В белой шубе, в зимних сапогах.
Только я одну тропинку вызнал,
Что легла меж скалами в снегах.
За рекой — избушка Уреньгая,
И туда наперекор родным
Уходил я, снег и стынь ругая,
К узкоглазой девушке Аным.
Пересудов нечего бояться —
Нам иные песни по душе.
Сколько унций крови азиатской
Бьется в венах русских малышей!
И не зря юнец из Уреньгая
Мамой звал красавицу с горы.
Так росли мы,
Розни забывая
В ранних играх резвой детворы.
Не с того ли,
С детства,
С дней Победы,
С той поры, как изменился мир,
С уваженьем называю дедом
Человека с именем Шакир.
Я в глухих лесах уральских вырос,
Но и там я понял без труда,
Что случилось с нашим старым миром,
Если рознь исчезла навсегда.
Далеко в горах страна родная!
Часто вижу в снах отцовский кров —
Выше нас вершина Таганая,
Гнезда туч да пастбища ветров.

Полюбил я суровые зимы,
Грусть березы,
Что клонится вниз,
И грачей, пролетающих мимо,
На прощанье стучащих в карниз.
Робкий снег выпадает до срока,
Свежий ветер срывается с гор.
И шуршит сиротливо осока
Над безлюдием наших озер.
Как затянут последнюю песню
Рыбаки, расходясь по домам,—
Ожидай, что придет через месяц
На полгода к нам в гости зима.
Стынут волны под свежим морозом —
Двух стихий разыгралась борьба.
И готовят уже углевозы
Для поездок свои короба.
С детских лет холода не страшны мне.
Выхожу посмотреть, налегке,
Первый снег на скалистой вершине,
Первый лед на притихшей реке.

Летит самолет над горами.
Сквозь тучи не видно ни зги.
А где-то внизу панорама
Бескрайней зеленой тайги.
Нo летчик в полете спокоен,
Он к трассе воздушной привык.
На север!
На север, где в хвою
Запрятался новый рудник.
Глухими лесами укрыты,
За цепью скалистых громад
Веками таились бокситы —
Земли драгоценнейший клад.
А нынче нам стала отрадой
Добытая с боем руда,
Как лучшая в мире награда,
Как первая лента труда.
Лишь утро разбудит поселок,
Осядет туман голубой —
По тропам гурьбою веселой
Идут новоселы в забой.
Тайгу отпугнув топорами,
Строитель на север проник.
…Летит самолет над горами
На новый уральский рудник.

Я чувствую себя двадцатилетним,
Когда весна разламывает лед.
Опять бродить с любимой до рассвета
По тем местам, где берега зальет,
Где в тальнике, меж кочек на болоте
Свистит кулик о наступленье дня.
Заснешь в двенадцать с явной неохотой,
Чтоб на рассвете голову поднять,
Открыть окно и, высунувшись, дрогнуть,
Прислушиваясь к пению в лесу.
И, крепость подоконника потрогав,
Одним прыжком перемахнуть в росу.
Затем бродить в лесу, не замечая,
Как, продираясь сквозь густой тальник,
Ты по ошибке, просто так, случайно
К зеленым окнам выйдешь напрямик.
Ее привычки досконально вызнав
И о часах условившись давно —
Пустое дело за ворота вызвать
Пригоршней галек, брошенных в окно.
Как хорошо с тобою нам на свете!
Лесной рассвет навстречу нам идет…
Я чувствую себя двадцатилетним,
Когда весна разламывает лед.