Константин Уваров - Страсть к размножению
Чтобы чертей наблюдать шаром залитым).
В белых тапочках видел отца до кучи,
Но мстил за него и считал себя Гамлетом.
Теперь факт, импонирующий лично мне:
Искал приключений, а нашел Офелию.
В общем, биография вполне типичная :
Жизнь, как пьянка, и смерть, как похмелие.
А был здоров, как бык, сам кашель замучал.
Со злости запьет - от любви просохнет.
Бедный Йорик по ночам после получки
Приходил на цыпочках, и говорил "сам не сдохни".
Умер наконец-то, почему-то и где-то,
Доставлен в группе с посиневшими и пухлыми.
В свой отдел был принят за чистую монету,
Много лет курирует таких же ухарей.
- Угу...- поддержал диалог Зевс. - А на эту девушку, Костенко Ирину, что есть?
Гермес перевернул бумажку и продолжил доклад.
-Сперва про неё говорили - "Не шьет - так порет",
Ругали, что знакома с разными типами,
А девушка пела в церковном хоре,
Но как-то не в строку - с матюгами и хрипами.
А потом молчала, и казалось, немеют
Глаза ее и губ малахит
О хороших вещах, испорченных ею
И сделанных полностью делах плохих.
И каждый раз...
- Достаточно,- оборвал Зевс. Завтра разберёмся. Он почувствовал вдруг. Почувствовал он на сей раз, что вязнет в какой-то рутине, в какой-то мелочи, что ему совершенно наплевать, чем всё это кончится, что даже если кто-то и захочет взорвать Олимп, он встретит эту новость со всеми почестями и ленью. Он уже двадцать лет не видел жену и десять лет не помнил, как её зовут. Какая-то щемящая нежность всколыхнула его бычье сердце. Он машинально взял лежавшую на столе папку с делом К.А.Уварова и погрузился в неё. Одна за другой вставали перед ним воспоминания его молодости. Какая-то озорная нотка посетила его разум, и он, уже в полусне, плохо осознавая, что делает, нажал на клавишу. Весь этаж огласила обычная музыка, означавшая конец трудового дня. Но на этот раз вместо приевшихся, набивших оскомину слов, из динамиков, установленных на всех этажах вплоть до Аида, полились чудные строки. Своим бархатным басом Зевс выводил текст, понятный, по известному стечению обстоятельств, лишь ему, да "К.А.Уварову" из папки.
"Не думай о подругах свысока:
Пройдут года, и, может, вновь захочешь их...
Свистят они, как пули у виска -
Заславские, Степановы, и прочие..."
Через некоторое время Зевс закончил свою шуточную арию и заснул в кресле. На прочитанное только что дело ему было уже наплевать.
* * *
КОНСТАНТИН 1
Константин Уваров зашел в телефон-автомат и набрал 41-85-69.
- Да?- полуутвердительно спросили у него.- Вам Ирину?
Константин засмущался и повесил трубку. Это был очень стеснительный юноша.
"Вот всегда так", - подумал он и пошел подкарауливать Ирину на перекресток, с которого открывался вид на обе близлежащие остановки - автобусную и трамвайную. Было холодно.
Примерно через полтора часа показалась Ирина. Сегодня у нее был напряженный рабочий день, и она засиделась допоздна. Теперь она опаздывала: ей еще надо было успеть сфотографироваться и купить большие черные пуговицы по просьбе матери.
Встретились они случайно, в автобусе.
- Привет,- сказал Константин, пытаясь отогреться.
- Привет,- сказала Ирина.
- Выпить хочешь?- спросил Константин.
- Чего?- спросила Ирина.
Константин вытащил бутылку "Московской особой" и похвастался.
- А у тебя есть где?- спросила Ирина.
-Не знаю,- промямлил Константин. К этому вопросу он был не готов.
- Поехали к Наташке1, - сказала она.
- Ну,- сказал он.
Они поехали к Наташке, выпили там обе бутылки "Московской особой" и прекрасно провели время за дружеской беседой. На прощание Наталья поцеловала его. Они - Константин и Ирина - вышли и пошли ловить тачку. Константин гарцевал, играя словами, а Ирина, развесив уши, слушала, но думала о чем-то своем.
Они доехали до Большакова, Константин вышел, и, пошатываясь, пошел спать. Одноглазый таксист весело посмотрел ему вслед. Ирка поехала домой.
Это был один из тех времялетчиков, который смог попасть в те самые 19%, то есть был полностью удовлетворен.
КОНСТАНТИН 2
Константин Уваров был видавшим виды джентл-меном, чем-то напоминающим сeбе в душе киноактера Джека Никлсона.
Он зашел в телефон-автомат и набрал 41-85-69.
- Да?- спросили его.- Вам Ирину?
- А кого еще? Тебя, что ли,- парировал он.
- Алло?- спросила Ирина. -Кто это?
- СЭС. Ты конфеты вчера ела? В зеленых фантиках? Ну чё, молодец,- услышала она загадочную и опасную тираду.
- А кто это?
- Рядовой армии спасения в бушующем море пивных этикеток,- услышала она.
- Костя, ты, что ли?
- Я самый. Скоро доработаешь? Давай.
Они встретились буднично.
- Выпей,- сказал Константин и протянул ей бутылку "Тархуновой настойки" емкостью О,7 литра. На дне плескалось 15О грамм зеленой жидкости.
Она выпила.
- Какая гадость.
- Цвет надежды.
- Ну тебя! - улыбнулась она. - Ты что, по правде, что ли все выпил?
Поразмыслив, Константин ответил:
- С первого глотка подпрыгнул поп до потолка. Со второго глотка лишился поп языка. А с третьего глотка вышибло ум у старика. А Балда говорил с укоризной: "Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной". Аллегория, видишь ли... Под попом и стариком я подразумевал самого себя, а под Балдой одного человека... -Так то ты меня встречаешь.
- Решить уравнение Рикатти и сдать бестрёшный десятерик, разбить граненый стакан о лампу накаливания, достать с земли до звезд, поймать лису за хвост, а напоследок из камня сделать пар - все способности даны мне, кроме покупательной...
Так они доехали до ее квартиры. Константин был пьян на 5/6 своего текущего существования. Перед его глазами мелькали и уставали стены. Ирина тихонько выкарабкалась из квартиры и пошла спать в гости.
Константин же, ни к селу ни к городу проснувшись, кое- как зафиксировал свое отражение в зеркале и поразмыслил :" Так что же реально - Ирка или человечество?"
- Ирка,- крикнул он вокруг.
Нет ответа.
- Ирка
Нет ответа.
"Куда же провалилась эта проклятая девчонка?.. Ёбаное человечество,- поразмыслил Константин.- Ёбаное человечество! Хуев час ночи! О, перекошенная квартира - я ещё буду искать в тебе курево!"
КОНСТАНТИН 3
Константин Уваров был молодцом во всех отношениях, но уж больно ему не везло. Именно ему. Он зашел в телефон-автомат и набрал 41-69-85.
- Да?- невесть что спросили у него.
- Ирину можно?- в том же духе спросил он в ответ.
- Ирины до апреля не будет, они ещё позавчера уехали в Норильск с Буратиновой.
"Несуразно, несуразно",- подумал Константин, а вслух сказал:
- Извините,- и повесил трубку. "Какой к черту Норильск?"- подумал он.- Надо было вчера позвонить", и уныло побрел пить водку в семейный очаг со своей маленькой Наташкой и небольшим Смеховым.
В тот момент, когда его уже угораздило подумать "тоже ништяк" в оправдание своему бесцельно-мелочному будущему, в Ирине взбрыкнулось невостребованное одиночество.
"Хоть бы кто позвонил",- подумала она, и с некоторым таким, сами знаете, приятным удовольствием, вспомнила недавнюю встречу свою со старым знакомцем Уваровым.
"А вот и он",- вновь подумала она через несколько минут, увидев за окном его идущую на ногах фигуру.
Вдруг ей пришло в голову приоткрыть окно и нарочито громко выкрикнуть его имя. Она сама не знала, что на нее нашло.
Уваров же в тот же миг с горя, персонифицированного в его мозгу, как "ледяные холмы Норильска", поймал тачку, брякнул водителю "пузырь водки до Большакова", и, дабы не успокаиваться попусту - из-за какого-то тепла и мягкого сиденья - подумал "это не выход, а средство передвижения".
Ирка тем временем кропотливо высовывалась в окно, причудливо изогнув шею в дыре металлической решётки.
Вслед отъезжающему автомобилю пронеслась последняя надежда нашего незадачливого писателя на оригинально проведенный вечер. Оставшейся, или второй, как подсознательно именовал её, в отличие от Наташки, Уваров, бутылки, им с Наташкой не хватило.
КОНСТАНТИН 4
Константин Уваров был дерзок, смел, выдержан, и, разумеется, внешне раскован и внутренне напряжен в общении с женщинами. На него уже были возложены некоторые надежды.
В какой-то момент, чуть позже того, как Константин радушно ввел Ирину в прихожую её квартиры, они оба, как нечто само собой разумеющееся, сняли обувь и верхнюю одежду и прошли в зал: присесть на диван. Уваров тут же практически незаметным жестом вставил в магнитофон своевременно одолженную у Ксюши Устюжаниновой аудиокассету с фонограммой магнитоальбома "Прыг-скок" Игоря Летова, отличающегося, как в то время уже было известно, своим лиризмом". Давай, Егорка, паши на слёзки",- поверхностно подумал молодой циник.
