Федор Тютчев - Том 1. Стихотворения 1813-1849

Не в первый раз кричит петух;
Кричит он живо, бодро, смело;
Уж месяц на небе потух,
Струя в Босфоре заалела.
Еще молчат колокола,
А уж восток заря румянит;
Ночь бесконечная прошла,
И скоро светлый день настанет.
Вставай же, Русь! Уж близок час!
Вставай Христовой службы ради!
Уж не пора ль, перекрестясь,
Ударить в колокол в Царьграде?
Раздайся благовестный звон,
И весь Восток им огласися!..
Тебя зовет и будит он, —
Вставай, мужайся, ополчися,

В доспехи веры грудь одень,
И с Богом, исполин державный!..
О Русь, велик грядущий день,
Вселенский день и православный!

Сын Революции, ты с матерью ужасной
Отважно в бой вступил — и изнемог в борьбе...
Не одолел ее твой гений самовластный!..
      Бой невозможный, труд напрасный!..
Ты всю ее носил в самом себе...

   Два демона ему служили,
   Две силы чудно в нем слились:
   В его главе — орлы парили,
   В его груди — змии вились...
   Ширококрылых вдохновений
   Орлиный, дерзостный полет,
   И в самом буйстве дерзновений
   Змеиной мудрости расчет.
   Но освящающая сила,
   Непостижимая уму,
   Души его не озарила
   И не приблизилась к нему...
   Он был земной, не божий пламень,
   Он гордо плыл — презритель волн, —
   Но о подводный веры камень
   В щепы разбился утлый челн.

   И ты стоял — перед тобой Россия!
   И, вещий волхв, в предчувствии борьбы,
   Ты сам слова промолвил роковые:
   «Да сбудутся ее судьбы!*..»
   И не напрасно было заклинанье:
   Судьбы откликнулись на голос твой!..
   Но новою загадкою в изгнанье
   Ты возразил на отзыв роковой...

   Года прошли — и вот, из ссылки тесной
   На родину вернувшийся мертвец,
   На берегах реки, тебе любезной,
   Тревожный дух, почил ты наконец...
   Но чуток сон — и по ночам, тоскуя,
   Порою встав, ты смотришь на Восток,
   И вдруг, смутясь, бежишь, как бы почуя
       Передрассветный ветерок.

Где в неге льстил своей приятный мягкий пух,
И навсегда со гласом чести

Умолк [нет] о тебе молва!

Достиг пловец [родимых] берегов,

Любовь земли и прелесть года,
Весна благоухает нам! —
Творенью пир дает природа,
Свиданья пир дает сынам!..
Дух силы, жизни и свободы
Возносит, обвевает нас!..
И радость в сердце пролилась,
Как отзыв торжества природы,
Как Бога животворный глас!..
Где вы, Гармонии сыны?..
Сюда!.. и смелыми перстами
Коснитесь дремлющей струны,
Нагретой яркими лучами
Любви, восторга и весны!..
О вы, чей взор так часто освящен
Благоговения слезами,
Природы храм отверст, певцы, пред вами!
Вам ключ к нему Поэзией вручен! —
В парении своем высоком
Не изменяйтесь никогда!..
И вечная природы красота
Не будет вам ни тайной, ни упреком!..

Как полным пламенным расцветом,
Омытые Авроры светом
Блистают розы и горят —
И Зефир — радостным полетом
Их разливает аромат:
Так разливайся жизни сладость,
Певцы, за вами по следам!
Так порхай ваша, други, младость,
По светлым счастия цветам!..

Счастливы древние народы!
Их мир был храмом всех богов,
И книгу матери-природы
Они читали без очков!..
Счастливы, древние народы!
Наш век, о други, не таков.

Как часто, бросив взор с утесистой вершины,
Сажусь, задумчивый, в тени дерев густой,
И раскрываются пред мной
Разнообразные вечерние картины! —

Здесь пенится река, там дола красота,
И тщетно в мрачну даль за ней стремится око;
Там дремлет озеро, разлитое широко,
И мирно светит в нем вечерняя звезда!

Зари последний луч во сумраке блуждает
По темной зелени лугов,
Луна медлительно по небу востекает
На колеснице облаков!..

Все тихо, все мертво, лишь колокол священный
Протяжно раздался в окрестности немой;
Прохожий слушает, и звук его смиренный
С последним шумом дня сливает голос свой! —

Прелестный край! — Но восхищенью
В иссохшем сердце места нет!..
По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,
И мертвого согреть не может солнца свет...

С холма на холм влачится взор унылый
И гаснет медленно в ужасной пустоте. —
Увы! где встречу то, чтоб взор остановило?..
Весь мир передо мной, но счастие — нигде!

И вы, мои поля, и рощи, и долины,
Вы мертвы!.. Жизни дух от всех вас улетел!
И что вы все теперь, бездушные картины! —
Нет в мире одного — и мир весь опустел!

Встает ли день, ночные ль сходят тени,
И свет, и мрак равно противны мне; —
Моя судьба не знает изменений:
Вся вечность горести в душевной глубине!

И долго ль страннику томиться в заточенье?
Когда на лучший мир сменю я дольний прах,
Тот мир, где нет сирот, где вере — исполненье, —
Где солнце истины в нетленных небесах!..

Тогда, быть может, прояснится
Надежд спасительных таинственный предмет,
К чему душа и здесь еще стремится,
Но токмо там, — в своей отчизне обоймет!

Встают гроза и вихрь, и лист крутят пустынный,
И мне, и мне, как мертвому листу,
Пора из жизненной долины! —
Умчите ж, бурные, умчите сироту!..