Велимир Хлебников - Том 4. Драматические поэмы. Драмы. Сцены
Снезини. Глянь-ка… глянь-ка: приотверз уста… призасмеялся – приоткрыл глаза – прилукавился. Ой, девоньки, жаруй! (С смехом разбегаются. Их преследует Снегич-Ма – ревич, продолжая игру и оставляя неподвижными тех, кого коснулся).
Березомир. Сколько игр я видел!.. Сколько игр… (Поникает в сон) сколько игр…
Сказчич-Морочич (поет, пользуясь как струнами ветвями березы).
Дрожит струной
Влажное черное руно,
И мучоба
Входит в звучобу,
Как (смеясь окружающим) – я не знаю.
Я пьян собой…
Береза, подобная белоцветным гуслям, звучит.
Воздушный, палешницей играющий, остается невидим.
С разных концов, зыбля жалами и телами, приползают слухчие змеи и, угрожающе шипя, подымаются по стволу.
Сказчич-Морочич. Ай! (Падает, роняя струны, умерщвленный кольцами слепоглазых слухатаев).
Сделав свое дело, змеи расползаются, распуская кольца.
Молчащие сестры. Плачемте, сестры. Он шел развязать поясы с юных станов. Плачемте, сестры. Омоем лица и немвянные омоем волосы в озере грустин, где растут грустняки над грустиновой водой. Плачемте, печальные.
Березомир. Нет у гуслей гусельщика. Умолкли гусли. Нет и слухчих змеев…
Няня-леший. Тише! Тише, люди! Мальчики, тише!
(Взлетает на воздух и, пройдясь по вершинам деревьев колесом, чертит рукой, полной светлячков, знак и исчезает).
Немини торопливо повязывают повязки.
Березомир (глухо завывает). О, стар я!.. И я только растение… И мне не страшны никто.
Навстречу вылетают духи с повязками слепоты и глухоты и старательно повязывают ими людям глаза и морду.
– Пусть не видят! Пусть не слышат!
Люди, разговаривая между собой, проходят.
Молодой рабочий (радостно, вдохновенно). Так! и никаких, значит, леших нет. И всё это нужно, чтобы затемнить ум необразованному человеку… Темному.
Снегич-Маревич подлетает и бросает в рот снег. Бросает за меховой воротник, где холодно, бросает в рот и в лицо говорящему. Снезини прилетают и опрокидывают над говорящими подолы снега.
2-й человек (спокойно). Вообще ничего нет, кроме орудий производства…
Снегич-Маревич бросает в рот снег.
Однако, холодновато. Идем. Итак, вообще ничего нет. (Уходит).
Играющие снова появляются и играют.
Некий глас. Отвергшие – отвергнуты!
И снезини, и Березомир, и Снегич-Маревич – всё вздрагивает и с ужасом прислушивается к новому голосу.
Некий голос (с новой силой, точно удар грома). Отвергнуты отвергшие!
Вещежонка (помавая снегообразной седой головой). Это о них… о ушедших… о них… (Склоняется все ниже и ниже к земле головой). О них – о чужаках…
Березомир. А… стар я.
Снезини и Любоч с новой силой отдаются старым русалиям.
Старушка-докладчица. Чужаков нетути… да! ушли из лесу. В поле пошли.
Бес. Кто холит корову? бес. Кто отвечает за нее? бес. А ты что делал? Ставил сети? Ловил снегирей? пухляков?
Бесеныш (сквозь слезы). Колоколец худо звучит – пастушонок не находит – волк поел.
Бес. Вот тебе, голубчик… зачем волк поел. (Наламывает березовые прутья).
Березомир. На доброе дело и себя не жаль.
Весок (плача). Не буду, дедушка! Ой, больше не буду! Миленький, дорогой!
Березомир (глядя). Ничего, не повредит… Малец еще…
Отдыхая, Снегич-Маревич и Снезини прилегли на стволах деревьев.
Липяное бывьмо. Сладка нега белых тел.
Пробегает Заяц – плутоватый комок зимы. Снезини окружают его и играют с ним.
Снезини. Ай, воришка! А у кого ты украл свою шубу? У Зимы!
Заяц встает на задние лапы и, играя, ударяет лапами.
Вселенничи (играя).
Крылом вселенновым овеяла
В тихую мгляность растаяла.
Вселенничей-слезичей сеяла
И душу прекрасным измаяла.
Слепини, играя, повязывают зайцу глаза. Пробегает, оставляя красный след, волк.
Все. Волченька… милый… волченька… бедун ты наш… горюн ты наш… извечный.
Морозный тятька. Этого так нельзя оставить… Здесь нужна лечоба.
Волк садится и жарко облизывается языком. Вокруг него хлопочут над врачеванием его ран. С диким воем проносятся гончие. Березомир хлещет их ветвями. Снезини садятся им на шеи и уносятся вдаль. Показывается усталый охотник с ружьем в руке. Он в белом кафтане и черном поясе.
Снежак. За дело, белые друзья. (Разводит упругие прутья, и они звонко хлещут по разгоряченному красному лицу и выпученным глазам усатого сивоглазого охотника).
Древолюд. Ха-ха-ха! (Размахивает от радости белыми пестрыми руками).
Снежачиха. А эта хворостиночка тебе люба? (Подкладывает под ноги ветку, и охотник, задыхаясь и делая безумные глаза, падает в снег, ружье дает выстрел).
Липовый парень. Ай, больно, больно!.. (Дрожит и долго качается).
Барин уходит назад, без шапки, без пояса, дикий и простоволосый.
Древолюд и Снегчие. Ха-ха-ха! Ну, и потешен же честной народ!
Белый мужик. Но что это? Пробежали морозные рынды.
Стучат снегавицами, секирами, ищут. Осматривают. Провыл бирючий. Вышел Снежный барин. Чешет голову.
Белый боярин. Честной народ! Ушла она! Как дым в небо. Как снег в весну. Ушла. Истаяла.
Все. Кто? Кто?
Снежные мамки. Да Снежимочка! Снежимочка! Снежимочка же!
Белый боярин (понурив голову). Снежимочка…
Все. Куда?
Снежные мамки. Да в город же! В город. В город ушла.
Все. В город…
Березомир (опуская голову). В город… Снежимочка… в город… (Глубоко поникает годовой). Лесная душа… В город…
Все. В город…
Глубокое раздумье.
Снегомужье. Ушла…
Березомир (грустно). Ушла…
Заяц. Я проскакал сейчас до балки Снегоубийц, здесь к ее следам присоединяются большие мужские.
Снегун. Проскакал? Мужские?
Все. Ах! ах!
Боярышни падают в обморок.
У Снегуна, этого скорбно величавого старика, на больших глазах навертываются слезы, и он подымает с просьбой о помощи белые глаза к небу.
Ворон. Снимите с меня немину. (Немини снимают). Врешь, мелкий врунишка, вырезатель липовых карманов, обкрадыватель полушубков у всех липовых парней.
Рында. К делу!
Заяц. Сам врунишка! Ишь какой ушатый!
Ворон. Молчи, заяц!
Заяц. А кто зайчиху Милюту насмерть заклевал? да!
Мамки. Да что они, издеваются, что ли? Охальники!
Ворон. Это не были следы другого человека, это были лапти, которые висели у куста «Ясные зайцы» еще с тех пор.
Рында. К делу!
Ворон. Она сняла их и нарочно делала следы, чтобы запутать свой след.
Снегун (плача). Бедная ты девочка… Сердечная моя!
Снежные мамки. Горе как будем мыкать? Век, грущун, будем горевать!
Снегун машет рукой, все удаляются.
Ворон (взмахивая крыльями). Она пошла к Ховуну… (Улетает).
2-ое деймоХовун. Нонче норовят всё из нас книги… Старых разбойников нет. Те, что свистнут в два пальца, и откуда ни возьмись сивка-бурка пышет ноздрями.
1-й собеседник. Складно сказано, дед. Читал ты, дедушка, Каутского?
Ховун. Мы, барин, темные люди черной сотни. Живем в лесу, айв гостях у нас либо ворон, либо вор. Не научены мы.
1-й собеседник. А, вот он, мракобес, где!..
Ховун. А ты, парень, ворона оставь. Ворон – гордая птица. А не то видишь? а? (Показывает батог).
1-й собеседник. Ныне отпущаеши раба твоего, черного гордея, гордого ворона, заступничеством же лесного истинолюба.
Ховун. А и шуточки свои оставь, парень. Не к месту они.
2-й собеседник. Ну, дедка, успокойся, не злись, говорю. Сослужил службу немалую. Пришла осень – золотые вкушай плоды. Слушаешь? Вот. Мало? Бормочешь?
