Шамсиддин Хафиз - Любовный напиток. Лучшая персидская лирика

Всколыхнут ли стихи душу, ставшую пленницей ада?
Воскресят ли ее, если скорбная жизни не рада?

Если ты мне пришлешь, как угрозу, рубиновый перстень —
Все равно для меня это царская будет награда!

Пусть, о сердце мое, нас поносят завистники злые.
Их хула для тебя – похвала. Огорчаться не надо.

Я любому скажу, хоть Мани самому: ты бездарен,
Коль не можешь понять моих песен высокого лада!

Два бесценных подарка судьбою даны человеку:
В сердце – пылкая кровь, в чаше – алая кровь винограда.

Не велят небеса розу с розовой путать водою:
Та – красотка базарная, эту – скрывает ограда.

Не изменник Хафиз – не забыл он любезную чашу!
Дайте срок небольшой – он опять будет пить до упада!

Просило сердце у меня то, чем само владело:
В волшебной чаше увидать оно весь мир хотело.

Жемчужина, творенья перл – всевидящее сердце
О подаянии слепца просило – и прозрело!

Свои сомненья в харабат понес я к старцу магов!
Мужей, желающих прозреть, там множество сидело.

Седой мудрец, навеселе, глаза уставил в чашу:
В ней все, что было на земле, пестрело и кипело.

Спросил: «Давно ли от вина ты глаз не отрываешь?» —
«С тех пор, как этот небосвод воздвигнут был умело!»

Прозренье сердца – свыше нам ниспосланное чудо,
Все ухищрения ума пред ним – пустое дело.

Тот, кто изрек: «Бог – это я!» – по мнению мудрейших,
Казнен за то, что приоткрыл завесу слишком смело.

А у того, кто в сердце скрыл открывшееся свыше,
О миге истины в душе воспоминанье цело.

И если будет небесам ему помочь угодно,
Свершит он чудо, как Иса, вдохнувший душу в тело.

Всегда и всюду Бог с тобой, а малодушный суфий
Не знал о том и призывал Аллаха то и дело.

Спросил Хафиз: «А почему любовь тяжка, как цепи?» —
«Чтоб сердце, разума лишась, от сладкой боли пело!»

Плачь, соловей, моим рыданьям вторя:
Мы оба любим, наша участь – горе!

Вдохнув волос любимой сладкий запах,
Не поминай про мускус в разговоре.

Вином окрасим ханжества одежды —
Я слышать не хочу об этом вздоре!

Сон прославляю, явь превосходящий:
Во сне любовь в твоем сияла взоре!

Воспеть тебя плохой поэт не в силах —
Пусть роется в своем словесном соре!

Откуда страсть берется? Ни ланиты,
Ни губ рубины, ни глаза, как море,

Загадки этой нам не объясняют…
А глянул – и ума лишился вскоре!

Да, высоко до твоего порога…
Достигну неба, с трудностями споря!

Пусть в шелк и бархат рядится бездарность:
Ее легко узнать в любом уборе.

Не плачь, Хафиз, не мучай сердца милой:
В покорности спасенье – не в укоре!

Я приложил немало сил, чтоб ты мне другом стала
И принесла покой душе, которая устала.

Чтобы однажды вечерком ты другом задушевным
Вошла бы в этот дом и впредь его не покидала.

На той лужайке, где рука сама находит руку,
Хочу, чтоб ты руки своей отнять не пожелала.

Чтоб стала светом глаз моих, не дремлющих ночами,
Доверенным моей души, вином на дне бокала.

Взгляни: владыки красоты рабами помыкают.
Мечтаю, чтобы мною ты, как шах, повелевала.

О своенравный сердолик, изранивший мне сердце!
Я б утешения просил, а ты бы – утешала.

Я лучшую свою газель худой бы счел добычей,
Когда бы трепетную лань моя стрела достала.

Ты норовишь не заплатить за преданную службу?
Три поцелуя – плата мне, три драгоценных лала.

О, если бы увидеть мне свершение желаний:
Чтобы в объятиях моих ты до утра лежала.

Пусть я прославленный Хафиз – мне в этом мало проку.
Из милосердья другом будь – ведь слава стоит мало!

Прочь отсюда, проповедник! Слушать крик твой – надоело!
От меня сбежало сердце – а тебе какое дело?

И покуда губы милой не дадут мне утоленья,
Для других свои советы приберечь ты можешь смело.

Талия любимой – редкость, Бога тонкое творенье,
Ни одно созданье Божье лучшей статью не владело.

В райский сад не станет рваться из твоих владений пленник:
Даже нищий добровольно не покинет их предела.

Сердце, пьяное от страсти, своему паденью радо:
Низко пав, оно основу под ногами возымело.

Не стони от гнета, сердце, не кляни несправедливость:
Друг, тебе даря их щедро, хочет, чтобы ты терпело.

А Хафиз пускай не будет сочинять нам небылицы:
Хватит сладкого обмана! Слушать басни – надоело!

Указуй на древо дружбы, приносящей сладкий плод,
А вражды побеги – вырви, дабы избежать невзгод.

Будь почтителен к пьянчугам, харабата редкий гость:
Пьянство дружбе учит ринда, гордеца – наоборот.

Вечер, с другом проведенный, – это редкий дар небес,
Помни, что ничто не вечно – вечен только небосвод!

Пусть возлюбленная сердца думает, что ты – Маджнун.
Если Лейла в паланкине – запахни завесой вход.

У небес проси, скиталец, тот лужок с кустами роз,
Что от трелей соловьиных расцветает каждый год.

Навсегда застряло сердце в гиацинтовых кудрях,
Утолит мои желанья алый, словно лалы, рот.

Я еще надеюсь, Боже, что Хафиз на склоне лет,
Стан возлюбленной обнявши, от твоих вкусит щедрот!

Встань, виночерпий, дай вина глоток,
Прах времени стряхни скорее с ног,

Вложи мне в руку чашу, чтобы с тела
Я рубище аскета сбросить мог.

Не надо мне ни славы, ни позора —
Пусть судит строго, кто в сужденьях строг.

Подай вина! Пускай высокомерье
Взирает свысока на погребок.

Дым вздохов из моей груди горячей
Дотла страдальцев «недозрелых» сжег.

Ни среди знати, ни среди народа
Нет друга сердца – так я одинок.

Есть память о возлюбленной, смутившей
Покой души, который был глубок.

Не станет тот, кто видел строгий тополь,
Глядеть на кипарисы вдоль дорог.

Терпи, Хафиз, жестокость. Утоленью
Твоих желаний да поможет Бог!

Стоит милой покрывало с лика лунного совлечь —
Снова мне сияет светоч потаенных наших встреч!

Словно старец, изможденный грузом лет, помолодел,
Словно снова разгорелись фитили погасших свеч.

Старца дружба возродила, оградила от врагов,
А погаснувшую свечку жар любви сумел разжечь.

Сахар слов, сердца похитив, щедро дарит нам Ширин —
От взиманья дани сладкой я хочу предостеречь!

Некто, наделенный даром животворным, как Иса,
Небом посланный, снимает груз тоски с усталых плеч,

Все, кто хвастал перед небом несравненной красотой,
Стоит лишь тебе явиться – обнажают дружно меч.

Семь небесных сфер об этом суесловят и шумят,
А у славного поэта обретает краткость речь.

От кого ты научился колдовским словам, Хафиз?
Каждый стих твой люди будут, словно талисман, беречь!

Не покидай меня, услышь мои моленья,
Друг сердца, свет очей, души успокоенье!

Полы твоих одежд влюбленным не коснуться —
А ты изорвала в лохмотья их терпенье.

Пусть красоту твою не сглазит злое время!
В искусстве красть сердца – ты гений, вне сомненья.

Меня за эту страсть не раз порочил муфтий.
Он не видал тебя – дарю ему прощенье!

И лучший друг корил за эту страсть Хафиза.
Но разве совершил влюбленный преступленье?..

Как я страдал, как я любил – не спрашивай меня.
Как яд разлуки долгой пил – не спрашивай меня.

Как я любовь свою искал и кто в конце концов
Теперь мне больше жизни мил – не спрашивай меня.

Как я от страсти изнывал и сколько горьких слез
Я в пыль у этой двери лил – не спрашивай меня.

Какие слышал я слова из уст ее вчера!
Ты хочешь, чтобы повторил? Не спрашивай меня!

Ты не кусай в досаде губ, беседуя со мной.
От скольких губ я сам вкусил – не спрашивай меня.

Как стал я нищ и одинок, как все свои грехи
Я кровью сердца искупил – не спрашивай меня.

Как от соперников Хафиз мученья претерпел
И как он жалок стал и хил – не спрашивай меня.