Роберт Рождественский - Вся жизнь впереди… (сборник)

У тебя сегодня грустные глаза.
Через час я уезжаю на вокзал.
За окошком по-особому близки
Паровозные протяжные гудки.
Что ж,
давай перед разлукой посидим.
Помолчим.
И друг на друга поглядим…
Будто мы с тобою встретились вчера.
А потом ты тихо скажешь мне: «Пора…»
Пора.
Пора.
Ни пуха ни пера!..
Если письма вдруг задержатся в пути,
Ты, пожалуйста, не плачь и не грусти.
О любви моей ты знаешь все сама,
Знаешь все без телеграммы и письма.
Что ж,
давай перед разлукой посидим.
Помолчим.
И друг на друга поглядим…
У тебя сегодня грустные глаза.
Через час я уезжаю на вокзал.
Пора.
Пора.
Ни пуха ни пера!..

Синева, синева,
синева упала с неба.
Высоко над землей
в синеву летят слова.
Я хочу о любви
говорить и тепло и нежно.
Помоги, синева,
Научи, синева.
И дожди, и снега,
и озер густые сини,
тишина и рассвет,
уходящий за моря,
широта и размах —
это все страна Россия,
где любовь,
где любовь и жизнь моя.
Синева, синева,
синева стучится в двери,
у цветов и людей
синевой глаза полны.
Синева, синева,
я твоим просторам верю,
торжествуй, синева,
от весны до весны.
По земле без числа
города в спокойной силе.
В сыновьях, в дочерях
повторюсь, как песня, я.
Мы в тебе на века,
навсегда, страна Россия,
где любовь,
где любовь и жизнь моя!

Все у Земли впереди.
Утро,
опять приходи!
Я говорю тебе:
«Царствуй
в моей судьбе!..»
Птицы над миром летят,
люди за ними следят.
Колокола рассвета
пусть над землей
гудят!
Светом наполни, заря,
песни,
сердца и моря.
Жарким взмахни крылом,
всех одари
теплом.
Птицы над миром летят,
люди за ними следят.
Колокола рассвета
пусть над землей
гудят!

А зори встают, будто праздники.
Светлеет на сердце от них.
Великие деды и прадеды
глядят на потомков своих.
Земля дорогая, рассветная —
любовь и забота моя,
с тобою, —
такою бессмертною, —
быть может,
бессмертен и я.
Твои перелески извечные,
сады, где поют соловьи,
дороги твои бесконечные,
просторные песни твои!
Однажды под шелесты дождика
уйду я в объятья к тебе.
Но пусть моя песня продолжится
Когда-нибудь в чьей-то судьбе!
Земля дорогая, рассветная —
любовь и забота моя,
с тобою, —
такою бессмертною,
быть может,
бессмертен и я.

Не печалься о сыне,
злую долю кляня.
По бурлящей России
он торопит коня.
Громыхает гражданская война
от темна до темна.
Много в поле тропинок,
только правда —
одна.
Бьют свинцовые ливни,
нам пророчат беду.
Мы на плечи взвалили
и войну, и нужду.
Что ж, над нашей судьбою неспроста
пламенеет звезда.
Мы ей жизнью клянемся
навсегда,
навсегда.
И над степью зловещей
ворон пусть не кружит.
Мы ведь целую вечность
собираемся жить.
Если снова над миром грянет гром,
небо вспыхнет огнем, —
вы нам только шепните —
мы на помощь
придем!

Усталость забыта.
Колышется чад.
И снова копыта,
как сердце, стучат.
И нет нам покоя, —
гори, но живи!
Погоня,
погоня,
погоня,
погоня
в горячей крови.
Есть пули в нагане.
И надо успеть
сразиться с врагами
и песню допеть.
В удачу поверьте —
и дело с концом.
Да здравствует ветер,
который в лицо!
И нет нам покоя, —
гори, но живи!
Погоня,
погоня,
погоня,
погоня
в горячей крови.

Встала пшеница спелая,
Тихо плывет рассвет…
Все, что могли, вы сделали,
ребята,
которых нет.
Голос, к живым взывающий,
в наши сердца проник.
Мы поклялись, товарищи,
прожить
за себя и за них.
Плакать устали матери.
Но через толщу лет
смотрят на нас внимательно
ребята,
которых нет.
Будто склонясь над судьбами,
Будто шагая вслед,
нам они стали судьями,
ребята,
которых нет!..
Голос, к живым взывающий,
в наши сердца проник.
Мы поклялись, товарищи,
прожить
за себя и за них.

Смотри,
какое небо звездное.
Смотри, звезда летит,
летит звезда.
Хочу,
чтоб зимы стали веснами,
хочу, чтоб было так,
было всегда.
Загадай желанье самой синей полночью
и никому его не назови.
Загадай желанье,
пусть оно исполнится —
будет светло всегда, светло
в нашей любви!
Мне этот час
мечтою кажется,
все соловьи земли
спешат сюда.
И сердце вдруг
по небу катится —
оно звезда теперь,
оно звезда.
Загадай желанье самой синей полночью
и никому его не назови.
Загадай желанье, —
пусть оно исполнится…
Будет светло всегда, светло
в нашей любви!

В этом мире,
в этом городе,
там, где улицы грустят о лете,
ходит где-то
самый сильный,
самый гордый,
самый лучший человек на свете.
Вновь зима в лицо мне вьюгой дунула,
и навстречу вьюге я кричу:
«Если я тебя придумала,
Стань таким,
как я хочу!»
Ходит мимо
в этом городе
и слова пока не слышит эти
самый сильный,
самый честный,
самый гордый,
самый лучший человек на свете.
Знаю, скоро
в этом городе
непременно встречу день желанный
с самым сильным,
самым честным,
самым гордым,
самым ласковым и самым славным.
Вновь зима в лицо мне вьюгой дунула,
и навстречу вьюге я кричу:
«Если я тебя придумала,
стань таким,
как я хочу!»

Я давно снам не верю.
Ты сейчас идешь сквозь огни.
Оглянись на мгновенье,
просто так рукой взмахни.
Если вдруг трудно станет,
если вспомнишь ты
о любви,
позови меня,
позови меня,
хоть когда-нибудь
позови!
Высоко в поднебесье
самый первый гром протрубил…
Ты звучишь, будто песня.
Жаль, что я слова забыл!
Если вдруг трудно станет,
если вспомнишь ты
о любви,
позови меня,
позови меня,
хоть когда-нибудь
позови!

Где-то посредине земли
люди все мосты развели.
Над водой застыли мосты
и молчат,
как заломленные руки.
Ты видишь,
медленно плывут корабли,
большое солнце
исчезает вдали.
Это для того,
чтоб в ночи
мы друг друга не нашли.
Я свою любовь сберегу,
через море перекину мосты,
если только я поверить смогу,
что идешь навстречу ты!
Зыбкая обманет вода.
Раньше отойдут поезда.
Закричат о чем-то своем,
зашумят
потревоженные птицы.
Холодный ветер
не оставит следа.
В далеком небе
замигает звезда,
словно говоря,
что тебя
не найду я никогда.
Тысячу дорог я пройду,
без вести во тьме пропаду,
только мне и смерть не страшна,
не страшны
и любые испытанья.
Пускай я темную узнаю
беду,
пускай я буду задыхаться
в бреду, —
где бы ни был ты,
все равно,
все равно тебя найду!
Я свою любовь сберегу,
через море перекину мосты,
если только я поверить смогу,
что идешь навстречу ты!

Слишком холодно на дворе,
Зря любовь пришла в декабре.
У любви зимой —
короткий век.
Тихо падает
на землю
снег.
Снег – на улицах, снег – в лесах
И в словах твоих. И в глазах.
У любви зимой —
короткий век.
Тихо падает
на землю
снег.
Вот прощаешься ты со мной,
Слышу голос я ледяной.
У любви зимой —
короткий век.
Тихо падает
на землю
снег.
Клятвы зимние холодны,
Долго буду я ждать весны…
У любви зимой —
короткий век.
Тихо падает
на землю
снег.

По проселочной дороге шел я молча,
и была она пуста и длинна.
Только грянули гармошки,
что есть мочи,
и – руками развела тишина.
А это свадьба, свадьба, свадьба
пела и плясала.
И крылья эту свадьбу вдаль несли.
Широкой этой свадьбе
было места мало!
И неба было мало,
и земли!
Под разливы деревенского оркестра
увивался ветерок за фатой.
Был жених серьезным очень,
а невеста
ослепительно была молодой!
Вот промчались тройки звонко и крылато,
и дыхание весны шло от них.
И шагал я,
совершенно не женатый,
и жалел о том, что я не жених.
А это свадьба, свадьба, свадьба
пела и плясала,
и крылья эту свадьбу вдаль несли.
Широкой этой свадьбе
было места мало,
и неба было мало,
и земли!

К долгожданной гитаре
я тихо прильну,
осторожно и бережно
трону струну.
И она отзовется,
зазывно звеня,
добротою наполнив тебя и меня.
От зари до зари,
от темна до темна
о любви говори,
пой,
гитарная струна!
Я гитару настрою
на лирический лад
и знакомой тропинкой
уйду в звездопад.
«Будь счастливой, как песня», —
попрошу я ее,
и гитара взорвется, как сердце мое.
К долгожданной гитаре
я тихо прильну,
осторожно и бережно
трону струну.
Ведь бывают гитары,
они зазвучат,
и большие оркестры покорно молчат!
От зари до зари,
от темна до темна
о любви говори,
пой,
гитарная струна!