Светлана Сурганова - Тетрадь слов
14.04.1997
* * *На мой взгляд, в творчестве не стоит сдерживаться — то, что идет от сердца, не должно подвергаться редактуре. Редактура — это пробуксовка. И пусть то, что ты сказал, спел, сотворил, не имеет большого значения для тебя самого — кому-то другому оно может спасти жизнь.
* * *
Восторг твоих очей
упал на черный ситец запонки.
Радуга прошлась по небу…
14.04.1997
* * *
Попробуй объясни — вряд ли что получится,
попробуй укажи — как все исчезнет тут же,
попытайся догнать — собственной тропы не заметишь.
14.04.1997
* * *
В пикассовские красно-желтые рукава
одеты мои дороги.
Все сводится к четырехмерному пространству
систолы.
1997
* * *
Когда тебе уже не нужно подобие себя самого
и ты не ищешь в других недостающего в себе —
это пришла твоя зрелость.
1997
* * *
Любовь — это встреча с Богом.
* * *
Любовь — это встреча с самим с собой.
1997
* * *
Максимум того, что человек может обрести за свою жизнь,—
это самого себя.
1997
* * *
Мы рождены провоцировать любовь.
1997
* * *
Поэт — это увеличительное стекло.
Ну что тут еще добавишь?
1997
* * *
С возрастом на днях рождения требуется все больше и больше алкоголя, чтобы впасть в детство и вспомнить непосредственность. И даже если это удается, веселье обретает зверино-дьявольские черты.
1997
* * *
Совместная жизнь — это 90 % терпения,
остальные… — любовь.
1997
* * *
Японцы — дети человечества
с незамутненным сознанием,
как никто различающие
цвета и ароматы,
как никто восхваляющие
горы и цветы,
почитающие традиции и предков.
Как нам до них далеко!
1997
В метро
Ликуют подошвы,
предвкушая отрыв.
На следующей — выход!
К тебе!
1999
* * *
За этот год ушла я
и не вернулась прежней.
Теперь я вижу, как входит в меня
серебряный сгусток надежды…
Тех, кто уже умеет любить,
рассвет укладывает спать…
А я остаюсь ждать
твои руки и веки.
Мне дано небо,
чтобы говорить с тобой.
У меня еще есть время
сказать и поверить,
что любовь просто уходит
за угол соседних домов.
Она не любит стоять на мостовых,
просто забирает наши следы на память.
А много лет спустя мы удивляемся,
как оказались здесь.
1999
* * *
Моя любовь к тебе —
тюльпаны в декабре,
солнечный брат.
Замирает сердце в полете,
ароматы и звуки трав…
В бесконечное черное небо —
дорога. Шуршание шин…
Я люблю тебя,
мой господин.
Улыбкой ручья,
вздохом тумана
ты прорастаешь во мне.
С первым лучом
я рожу тебе сына —
весело будет вдвойне…
А после
одинокой осокой
буду смущать тихий пруд
и, если придешь на берег,
тебя, мой ласковый блуд.
1999
* * *
На берегу озера
в аромате июньских трав,
когда солнце нехотя
садилось за горизонт,
мы дали отдых своим скакунам.
Время охотится на наши минуты.
Мы ждем разлуки,
как ждут наводнений
и наступления холодов.
Печальней и задумчивей
становишься ты.
Молчаливей я.
Крепче объятия…
Мы будем сокращать время
ожидания встречи
строчками писем.
Целую воздух,
которым дышишь ты.
1999
* * *Это была потрясающая ночь. Красивейшее место недалеко от Черной речки: холмы, березы, рядом живой источник… Мы, уставшие, рухнули со своих велосипедов и предались… созерцанию природы☺.
* * *
Прозрачная угроза сотнями штыков
свисает с кромки крыш.
А на балконах хрусталем
сверкают «домские органы».
Весна и их не пощадит.
Растопит ноты на асфальт,
подарит птицам.
А я опять пойду гулять пешком
и полной грудью вдоха
с собою унесу прекрасные минуты.
1999
* * *Еще в 1999 году меня поражало и пугало количество сосулек, свисающих зимой с петербургских крыш. Я ходила и озиралась: упадет не упадет? Кто сегодня — я или кто-нибудь другой? С тех пор, к сожалению, ничего не изменилось.
* * *
Скользким телом змеи
сквозь пальцы льется время.
Значит ли, что я узнаю, сколько мне осталось?
И чтобы не сокрушаться до саморазрушения,
иду гулять по липовым аллеям.
Как многое хранят они в себе!
Сколь многих!
Меня не огорчит последняя весна:
все движется по кругу.
1999
* * *
Доброго солнца тебе, родная!
Кто знает, что будет завтра,
какими ливнями затопит нас,
с кем и где мы найдем подобие счастья?
Но пока я жива, ты — со мной!
1999
* * *
Мы будем жить с тобой как два великана на острове.
Мы будем видеть всё, и все будут видеть нас,
и никто не посмеет сказать нам, что мы некрасивы.
1999
* * *
Иду кратчайшим путем.
Закрываю глаза и вижу:
как опускается горизонт,
как в спину кричат тебе чайки,
солнце готовится сузить зрачки,
а небо — обнять твои плечи.
Рассвет.
1999
* * *
На перекрестке светофор
надел хрустальный капюшон.
Я, глядя на него
через прозрачное стекло,
любуюсь сменой цвета.
1999
* * *
С размеренностью маятника Фуко
он подошел к знакомой двери
и прошершавил мелом:
«Не жди меня завтра,
я случился вчера».
1999
* * *
Тихим облаком,
непричесанным,
неугаданным,
я лечу к тебе.
За туманами
небу дышится.
Звезды падают
в рукава ко мне.
Солнце бьет поклон
горизонту лет,
лето катится
к рыжей осени.
Белым камнем боль
оставляет ночь,
заметает след
свой серебряный.
Колесо катит,
в поле зреет рожь.
Бог пасет того,
кто в пути к нему.
Ну а мне держать,
крылья прятать в плащ
и молчать, как дуб
на холме своем.
1999
* * *
Вместо плеча друга
опорой — подлокотник.
Ветер дует — рифму диктует.
Колеса стучат как плотник.
Добрались.
В дороге набрались.
Бывает…
Уж больно
за окнами вьюга
вольно
с небом играет…
28.11.2002
* * *
Мои зеленые
дорожные штаны! —
Вы самые прекрасные!
Вы — все в пыли!
А мелких пятен
разной природы —
как звезд на небе
кругов хороводы!
Мои самые лучшие
в мире штаны —
вы больше, чем пиво,
чем секс, мне нужны!
28.11.2002
О сидячих поездах дальнего следования
