Уильям Йейтс - Пьесы (сборник)
МАЙКЛ (отходит от двери). О чем это вы поете, госпожа?
СТАРУХА. Пою об одном человеке, о рыжем Донохью, с которым была знакома когда-то, а теперь его повесили. (Она снова поет, но теперь громче.)
С тобой, вдова, поплачу я
И косы в горе расплету,
Мне не забыть, как он пахал
И красную вел борозду,
Как строил на горе амбар
И камень к камню подбирал;
Будь в Эннискроне та тюрьма,
Его народ бы отстоял!
МАЙКЛ. Почему его казнили?
СТАРУХА. Он умер из любви ко мне: многие мужчины умерли из любви ко мне.
ПИТЕР (обращаясь к Бриджет, чтобы Старуха не слышала). Она сошла с ума от своих бед.
МАЙКЛ. Давно сложена эта песня? Давно он казнен?
СТАРУХА. Недавно. Недавно. Но были и другие, которые, любя меня, умерли давно.
МАЙКЛ. Они были вашими соседями, госпожа?
СТАРУХА. Подойди ко мне, и я расскажу тебе о них. (Майкл садится рядом с ней на скамейку.) Был рыжий муж из северных О’Доннеллов, был муж из южных О’Салливанов, был Брайан, отдавший свою жизнь в Клонтарфе, что стоит на море, и было много других на западе, одни погибли сотни лет назад, другие умрут завтра.
МАЙКЛ. Те, что на западе, погибнут завтра?
СТАРУХА. Садись-ка поближе, поближе ко мне.
БРИДЖЕТ. Думаешь, она не в себе? Или она не из смертных?
ПИТЕР. Болтает невесть что, видно, немало пережила на своем веку.
БРИДЖЕТ. Бедняжка, надо бы с ней помягче.
ПИТЕР. Дай ей молока и овсяных лепешек.
БРИДЖЕТ. Может быть, еще что-нибудь дать? На дорогу. Несколько пенсов или даже шиллинг, у нас теперь много денег?
ПИТЕР. Мне не жалко, если лишнее, но ведь так можно и все сто фунтов пустить на ветер, а уж этого мне никак не хочется.
БРИДЖЕТ. Питер, как тебе не стыдно? Дай ей шиллинг да благослови ее на дорогу, а то не будет нам добра.
Питер идет к сундуку и достает один шиллинг.
БРИДЖЕТ (обращаясь к Старухе). Хотите молока, сударыня?
СТАРУХА. Ни пить, ни есть я не хочу.
ПИТЕР (протягивая ей шиллинг). Вот вам немного.
СТАРУХА. Не надо. Мне не надо денег.
ПИТЕР. Чего же вам надо?
СТАРУХА. Чтобы мне помочь, надо отдать всего себя без остатка.
Питер идет к столу, непонимающим взглядом уставясь на шиллинг, потом останавливается и что-то шепчет Бриджет.
МАЙКЛ. Госпожа, неужели некому позаботиться о вас?
СТАРУХА. Некому. Многие меня любили, но никому не стелила я постель.
МАЙКЛ. Госпожа, не одиноко вам скитаться одной?
СТАРУХА. Со мной мои мысли и надежды.
МАЙКЛ. Какие надежды?
СТАРУХА. Надежда вновь стать хозяйкой моих прекрасных полей и надежда изгнать чужаков из моего дома.
МАЙКЛ. Как же вы это сделаете, госпожа?
СТАРУХА. У меня есть добрые друзья, которые помогут мне. Сейчас они собираются вместе. Я не боюсь. Если их одолеют сегодня, они победят завтра. (Она встает) Мне пора идти к моим друзьям. Они спешат мне на помощь, и я должна встретить их. Должна позвать соседей, чтобы они тоже пришли.
МАЙКЛ. Я иду с вами.
БРИДЖЕТ. Нет, Майкл, сейчас не время встречаться с ее друзьями, потому что тебе нужно встретить девушку, которая придет, чтобы жить в твоем доме. У тебя много дел. Пора позаботиться об угощении. Девушка придет к тебе не с пустыми руками, и она не должна войти в пустой дом. (Обращается к Старухе.) Верно, вы не знаете, сударыня, но у моего сына завтра свадьба.
СТАРУХА. Когда мне нужна помощь, мужчинам не до свадеб.
ПИТЕР (обращаясь к Бриджет). Да кто она такая?
БРИДЖЕТ. Вы не сказали нам, как вас зовут, сударыня.
СТАРУХА. Одни зовут меня Старой Нищенкой, другие – Кэтлин, дочерью Холиэн.
ПИТЕР. Помнится, я когда-то слышал это имя. Не знаю только, кого так звали. Наверно, я слышал его еще мальчишкой. Нет, нет, вспомнил, я слышал его в песне.
СТАРУХА (стоит в дверях). Они не верят, что мне посвящали песни, но ведь таких песен много. Одну мне принес сегодня ветер. (Поет.)
Не плачьте слишком громко,
Могилы копая завтра.
И белых всадников не кличьте
На похороны завтра.
Не ставьте столы для бедных,
Не будет поминок завтра.
И деньги не тратьте на свечи
За тех, кто погибнет завтра…
Им не нужны свечи, им не нужны молитвы.
МАЙКЛ. Я ничего не понял в этой песне, но скажите, что я могу сделать для вас.
ПИТЕР. Майкл, подойди ко мне.
МАЙКЛ. Подожди, отец, послушай ее.
СТАРУХА. Трудная служба достается тем, кто приходит мне на помощь. У многих румяные щеки станут бледными; многие, свободно гулявшие по горам, долам и речным берегам, будут обречены на каменные улицы в далеких странах; у многих будут сломаны судьбы; многим не придется потратить скопленные деньги; многие не увидят своих детей и на крестинах не выберут им имена. У кого сейчас румянец на щеках, у тех щеки станут из-за меня бледными, но они не будут в обиде, а будут думать, что им честно воздано за труды. (Она уходит, и ее пение доносится снаружи.)
Они будут жить всегда,
Они пример нам всегда,
Они зовут нас всегда,
Мы за ними идем всегда.
БРИДЖЕТ (обращаясь к Питеру). Ты только посмотри на Майкла, он как будто не в себе. (Говорит громко.) Майкл, погляди на свой свадебный костюм. Вот красота-то! Надо его примерить, не дай бог, завтра окажется, что он тебе мал или велик. Нехорошо, если над тобой будут смеяться. Возьми его, Майкл, и надень в своей комнате.
Она вешает костюм ему на руку.
МАЙКЛ. О какой свадьбе ты говоришь? При чем тут костюм, да еще завтра?
БРИДЖЕТ. В этом костюме ты будешь завтра венчаться с Делией Кейл.
МАЙКЛ. Я совсем забыл.
Он смотрит на костюм, потом направляется к внутренней двери, но останавливается на полдороге, заслышав крики снаружи.
ПИТЕР. Кричат около нашего дома. Что там случилось?
Снаружи толпа соседей, с ними Патрик и Делия.
ПАТРИК. Там корабли. Французы в Киллале!
Питер вынимает трубку изо рта, снимает шляпу и встает. Майкл роняет костюм на пол.
ДЕЛИЯ. Майкл! (Он не обращает на нее внимания.) Майкл! (Он поворачивается к ней.) Почему ты смотришь на меня, как чужой?
Она отпускает его руку. К ней подходит Бриджет
ПАТРИК. Все парни бегут к французам.
ДЕЛИЯ. Майклу незачем бежать к французам.
БРИДЖЕТ (обращаясь к Питеру). Питер, скажи ему, чтобы он остался.
ПИТЕР. Без толку. Он не слышит нас.
БРИДЖЕТ. Постарайся усадить его возле камина.
ДЕЛИЯ. Майкл, Майкл! Не бросай меня! Зачем тебе французы, ведь у нас завтра свадьба?
Она обнимает Майкла, и он поворачивается к ней, как будто сдавшись.
Снаружи слышится пение Старухи.
Они зовут нас всегда,
Мы за ними идем всегда.
Майкл вырывается из объятий Делии, на мгновение останавливается в дверях, потом бежит на голос Старухи. Бриджет обнимает плачущую Делию.
ПИТЕР (кладет руку на плечо Патрику и спрашивает его). Ты видел на дороге старую женщину?
ПАТРИК. Нет. Но я видел юную девушку, и она шла как КОРОЛЕВА.
КОНЕЦНа берегу Байле
1904
УИЛЬЯМУ ФЭЮ,
который с удивительной фантазией сыграл роль Дурака
Дурак.
Слепец.
Кухулин, король Муиртемне.
Конхобар, верховный король Улада.
Юноша, сын Кухулина.
Короли и Поющие Женщины.
Большой дом в Дандилгане, не «большой древний дом Кухулина», а дом собраний, расположенный ближе к морю. На заднем плане большая дверь, и в нее виден туман, похожий на морской туман. На сцене много кресел и длинная скамья. Одно кресло, которое больше других, стоит ближе к авансцене и повернуто к залу. Немного сзади стол, на нем бутыли[2] с элем и рога, из которых пьют. Сбоку небольшая дверь. В дверь на заднем плане входят дурак и слепец, оба в лохмотьях. Маски делают их лица шаржированными и нелепыми. Слепец опирается на палку.
ДУРАК. Ну и умный ты, хоть и слепой! Из тех, у кого оба глаза на месте, нет ни одного умнее тебя. Кто еще догадался бы, что птичница уходит поспать в полдень? Мне бы никогда не удалось ничего стащить, если бы ты не сказал, куда идти. Ну, а уж повар из тебя! Ты взял у меня украденную курицу, сам ощипал ее, сам поставил варить в большом горшке, а я мог идти, куда заблагорассудится, бегать с ведьмами взапуски там, где волны наплывают на берег, и нагуливать себе аппетит. Теперь я нагулял его, и курица подоспела.
СЛЕПЕЦ (тыкает вокруг палкой). Подоспела, подоспела.
ДУРАК (обнимает Слепца одной рукой за шею). Давай, одна ножка мне, другая – тебе, а потом мы загадаем желание и сломаем дужку. Я буду все время хвалить тебя. Буду хвалить, пока мы едим, за то, какой ты умный и как хорошо умеешь кухарить. На земле нет другого такого, как ты, Слепец. Постой-ка, постой. Подожди минутку. Не надо было закрывать дверь. Меня тут кое-кто ищет, и не хотелось бы, чтобы не нашли. Только никому не говори, Слепец. Меня, знаешь ли, преследует сама Боанн из реки и еще Фанд из морской пучины. Ведьмы они, вот и носит их ветер, а они кричат: «Поцелуй меня, Дурак, поцелуй меня». Так прямо и кричат. Вот теперь открыто как надо. Ведьмы могут пожаловать сюда. И еще не хватало, чтобы в дверь и говорили: «Где Дурак? Зачем он заперся тут?» Наверно, они услышат, как булькает похлебка, войдут сюда и сядут на землю. Но мы ничего им не дадим. Пусть идут обратно в море, пусть идут к себе в море.
