Виталий Коротич - Ленин, том 54

Так вот любовь какая - до конца!
До шепота последнего,
до мига,
когда глаза, омыты смертью,
мимо
глядят,
в упор не различив лица...
Прощаемся.
И времени поток
уносит нас все дальше друг от друга.
Лишь память,
безотказная, как драга,
дни наши промывает, как песок.
Покой нисходит.
Страшный. Навсегда.
Жестокий
и, как женский крик, бессильный.
Как дым - огонь,
так застит взгляд
беда.
Так рыба чешуей дымит обильной.
Все - в пепел,
в смерть, в метели, в седину, -
все в серебро,
замкнув границы круга...
И лишь любовь,
как будто тень по дну,
скользит под толщей времени упруго.
Она - дыханье солнечных ключей,
твой облик сберегающая сила, -
не существует в мире мелочей,
когда людей
великое сплотило.
Пусть нам легко вздохнется, как впервые;
хоть лики дней
и в оспинах утрат,
так тянет к солнцу листья молодые
в прохладной тьме
таящий корни
сад.
Деревья,
наполняя ветром ветки,
стучат
по ледяному хрусталю...
Уходит тень -
пребудет свет вовеки!
Ты слушаешь?
Я так тебя люблю.
Когда сквозь осень пролетают птицы,
роняя тени крыльев на жнивье,
я знаю -
нам с тобой не разлучиться,
весна моя,
дыхание мое!
Любовь моя,
прощальный миг ловлю -
к слезинкам Вашим
прикоснусь губами,
оставлю Вам
возникшее меж нами
единственно возможное:
«Люблю...»
Когда в глаза
слепящей вьюжной схваткой
сибирская входила синева,
Вы становились болью
слишком сладкой,
чтобы диагноз ставили слова...
Сквозь снежный дым,
сквозь годы,
непокорен
больничной этой белой тишине,
я ощущаю Вас!
Так слышен корень
ростку, что пробивается на пне.
Какая радость
нам дана в награду?
Какие звезды
светят нам во мгле?
Любовь...
К любимой,
к матери,
к народу.
Все это учит жить нас
на земле.
Любовь -
как сердце,
дышащее кровью,
как самосотворения пора:
душа, не освященная любовью,
не в силах распахнуться для добра.
Мы мерим век
делами, а не днями,
сердечной болью
под ребром крутым:
любили те,
кто шел на бой - за нами,
полюбят те,
чье детство мы храним.
Любовью
революция всевластна -
и сокрушая вековое зло...
Любовь моя,
как быть людьми прекрасно!
Любовь моя,
да будет Вам светло!

Когда часовые задремлют,
прижавшись щекой к прикладам,
и в коридоры белые
бурая вступит ночь,
пропахший огнем и пылью,
к Вам посетитель входит
с кровавым бинтом на белом
без единой кровинки
лбу.
Минует приемные,
и отворяет двери,
и руки кладет на острые
углы тяжелых колен,
и долгую быль рассказывает
о том, как падали парни -
один за другим -
во ржавую,
как будто солнце,
траву.
Вы слушаете человека,
чьим самым последним словом
стало призывное слово -
в атаку бросавшее,
смерть поправшее, -
услышанное от Вас.
Бессмертие дум кремлевских
бессмертием дела стало.
И вы беспокойно слушаете
суровый рассказ бойца.
О, в жилы нового мира
влилось немало крови -
очи нового мира
красны от дыма и слез.
...Опять из тьмы проступают
под ропот багровых ливней
взор Александра Ульянова,
глаза ненаглядные матери,
звездные дали митингов, -
сколько очей погаснет,
пока запылает день!..
На скатерти -
крошки хлеба:
встречал ходоков поволжских.
На скатерти -
пятна крови:
вчера ходоки с Украины
пришли на совет к нему.
«Мы - к Ленину», - говорили,
входя
в открытую дверь.
Вам надобно
всех принять.
Вам, который обязан
все на плечи свои принять.
Целый мир
вместила душа
и вечной стала,
как мир!
...Когда Вы отсюда выйдете,
не выключайте свет -
пусть включенная лампа
всегда горит в кабинете
для тех, кто сюда придет
позднее,
потом,
вослед...
Им тоже взглянуть придется
в глаза - всех и каждого,
прошедшего сквозь охраны,
пришедшего из боев.
Идите...
Вам нужен отдых...
Но в теле усталом
пуля
толкается, напоминая...
Воистину лучшее средство,
чтобы забыть
о сне!
Как тут заснешь,
если в тиши коридорной
слышны слова и шаги,
шаги и слова,
обращенные к Вам?!
Из-за стола встаете,
протягивая ладонь,
идете навстречу прибывшим,
несете навстречу
сердцебиенье свое,
сталь воли своей,
боль раны,
полученной в битве
за общенародное дело,
той битвы,
где полководцем -
Вы!

А он ушел -
так падает вода,
насытив щедро пахоту
собою,
так впитывает кровь
равнина боя,
так незаметно
входит в дом беда.
Ушел он,
и сердца планеты всей
застыли,
не рассудку -
чувству внемля...
Так ливень световой
нисходит в землю
с омытых летним солнышком
ветвей.
О крик планеты -
колокола стон!
И перед каждым
вставшая сурово
необходимость
вслушиваться в слово,
в котором он отныне
повторен.
Мы - вслед за ним -
строители страны.
В его раздумьях -
наших дней истоки.
Четки и недвусмысленны уроки,
когда слова,
как выстрелы, точны.
Эпохи ветер
холоден и хмур...
Но мы идем,
поэты и солдаты, -
все наши обретенья и утраты
высвечивает ленинский прищур.
Здесь главное -
не отвернуть с пути,
не испугаться
непроглядной ночи
и, Ленину взглянув однажды в очи,
уже вовеки
глаз не отвести.
Прозреть через века ожесточенья,
чужую боль
и смех чужой постичь...
Жизнь после Ильича
полна значенья
тогда лишь, если жить,
как жил Ильич.
Идти к нему.
Взойти.
Так на рассвете
восходят к солнцу
птица и росток.
Пылать огнем,
который он зажег,
за всех живущих
до конца
в ответе.
...В кринице слова -
наши дни и ночи,
зарницы славы,
времени набат...
Родной эпохе вглядываюсь в очи,
чтоб встретить Ваш,
пронзивший время,
взгляд.