Евгений Витковский - Век перевода (2006)

Прочь уходи, убирайся отсюда, начетчик постылый!
Не для твоих увещаний пришел я, и в путь мне не спеху.
Знать не желает тебя мягкокудрая свежая юность,
Вот и кладу я предел болтовне, как и сам приказал ты.
Хватит твердить: «Обуздай уста свои дерзкие, отрок!».

Жизни и света прошу для властителя дивного, Карла!
Благочестивый король всех франков и честь их, и слава,
Праведный и величавый монарх, он прекрасен и знатен;
Нашей отчизны надежда, он жизни бессмертной достоин;
Золотом венчан, украшен он лаврами предков великих,
Держит в руке своей скипетр, как символ владения царством.
Милостив будь, о Христос, к рабу Твоему, господином
Мною зовомому, Карлу — сколь многими повелевает!
Сколько в нем мудрости, силы, благоразумья и мощи!
Он и красивый, и статный, и признанный военачальник;
Словно Меркурий на небе, словно звезда на короне,
Словно дневное светило, Венера иль месяц лилейный.
В вечные веки продли его жизнь, о Господи правый, —
Будем об этом молить всем народом, всей франкской страною!

Если однажды хирург решится взрезать мне жилы,
Остерегается пусть, чтоб не дрожала рука!

Нет здесь вина, чтобы в зной увлажнить ибернийскую глотку —
Брюхо распухло мое, полное скверной воды.

Непревзойденный мудрец, ареопагит Дионисий
Аттику преобразил светлым сияньем небес,
Будучи сам потрясен прохожденьем Селены по Фебу
В час, когда был на кресте казни предан Господь.
Вскоре, затмением дивным сподвигнутый, он обратился,
И Ерофей направлял в радостной вере его.
Быстро возросши душой с наставником столь именитым,
Скоро в купели святой заново был он рожден.
Без промедленья, сияя мудрости светом небесным,
Стал он афинян учить (сам же из их был числа).
И сообщают, что Павел, Христа возвещавший повсюду,
Чрез возложение рук сам его благословил.
Вскоре, с наставником вровень, соратник его безупречный,
Истовый сей иерарх Кекропа град окормлял.
Там, словно следуя Павлу, выше светил Эмпирея
Он был восхищен и зрел третье царство небес.
Видел он там Серафимов и Херувимов священных,
Видел Престолы — на них Бог восседает един;
Ниже ступенью находятся Силы, Господства и Власти;
Вслед, по порядку, святых сонмов сияют чины:
То суть Начальства, Архангелы, Ангелов хор многосветлый —
Также причастны они мудрости вышних небес;
Точный предел есть чинам, и трижды по три есть число их.
Эти нам тайны открыл сей во святых наш отец.

Если словесной риторики мантия в радость кому-то,
Пусть себе ищет витий средь Цицероновых войск;
Мне же достанет того, чтоб отыскивать смыслы простые,
Неторопливо ведя речь о предметах, я мог.
Должно в речах соблюдать им по праву присущие свойства:
В шумном обилии слов часто таится обман.
Если и в том, и в другом кто искусен по Божьему дару,
Держится крепче пускай первого рода речей.
Если о ясных вещах говорить без труда ты не можешь,
Все же доволен будь — ты следуешь лучшим путем!
Следуя лучшим путем, разве о худшем заботу
Ты не оставишь? Всегда к лучшему только стремись.

Всякий, кто мудрости образ прекрасный ценить расположен,
Пусть изучает тебя, о грекородный Максим!
Прежде, однако, чтоб смысл творенья глубинный постигнуть,
Воспринимаемый мир пусть он отвергнет вполне,
Равно и чувственный опыт, который порой затрудняет
Путь восхожденья ума лествицей знания ввысь.
Только совсем отказавшись от хрупких утех этой жизни,
Суетных дел и страстей, можно всё это читать.
Если ж усердствует кто о земном или пуст, или празден,
Да не приступит сюда! Вход ему будет закрыт.
От ощущений своих раздутый, надменный и гордый,
Пусть в отдаленье стоит, зная негодность свою.
Тот же, кто знанья впитал, достойные мудрости высшей,
Смело пусть входит сюда — это отчизна его.
Этика здесь воссияла — наставница славная нравов
И добродетелей страж, бдящая как надлежит.
Физика здесь изучает сокрытые в мире причины,
Делит и вновь единит всё, что является ей.
Здесь средь наук богословие всем наиболее мило
И отрицает равно то, что ЕСТЬ и НЕ-ЕСТЬ.

В звездном чертоге окружности со средоточьем единым
Факел Титанов скрепляет своими лучами златыми.
Тьму, дважды равную свету, он делит на два равновесно.
Дважды и к свету, и к тьме, прибывающим, он повернется.
Так, разделяя весь год двумя поворотами дважды,
Правит размерно и мудро он четверочастной вселенной,
Что ограничена дважды созвездий шести полукругом,
Месяцев ровно двенадцать земле на потребу дающих.
При разделенье таком и согласном течении года
Через посредство октавы Весов восхожденье и Овна
Я предпочту, не забыв о Козероге и Раке.
Овен, тебе ликовать о зачатии славном Христове,
Примет пускай Козерог радость рожденного Слова.
Света Предтеча родится под Раком в зените стоящем,
Был он зачат при Весах — таковы суть главнейшие знаки.
Кто с благочестием в сердце на крыльях ума воспаряет,
Неторопливо скользя в умозрительном легком полете,
Мудрость того возведет к гармоничности сущего в мире,
Ясный рассудок его непосредственно сможет увидеть
То, как наполнено всё повсеместно всегда Богом-Словом,
И что содержит весь мир в себе знаки рожденья Христова.
Ибо Бог-Слово из чрева девственного появился
Вышел на свет восходящий, темную ночь ниспровергнув.
Чтобы несчастных людей, удаленных от райского света, —
Нас, погребенных под тьмою греха, совершенного древле,
Жизни обителей светлых по собственной воле лишенных,
Путами вечной погибели скованных, словно законом,
Наш человеческий род, что по древним долгам своим платит,
Так наказанье неся за грехи возбужденной гордыни, —
Восстановить к прежней жизни в тех обиталищах райских.
«Восемь», как должно, тебе о Календах Двуликого скажет,
Образно преподнося то, как свет побеждает над тьмою.
В этом числе всех деяний Божественных видим согласность.
Ибо Господь наш, о Ком знает времени всякий отрезок,
Был и рожден в день восьмой, и зачат, и от смерти восставлен,
И на восьмой был Он день приведен к древним знакам закона.
Одновременно предел в день восьмой будет в мире положен
Круговращенью годов и всем прочим вещам преходящим,
И, изменившись, навек постоянную примет мир форму.
Род же людской, возрожденный матерью общей, заместо
Грязи земной обретет небесных телес одеянья,
Дивно густые посевы зеленью пашни покроют,
Лик обновленной земли явится мигом единым,
Подлинный смысл всех вещей всё приведет к совершенству.
Вот что за звуки в глубинах наших сердец незаметно
Арфе звенящей под стать способна рождать восьмерица.
Дух наш, взыгравший внутри, ни на миг возглашать не престанет,
Вечно звенит он, созвучный гремящим годичным ударам.
Учит Писанье тому, и вещей Ему вторит порядок.
Мудрость сама для себя предназначила время рожденья,
Выбрала место, чтоб там предъявить себя миру впервые.
Некогда был Вифлеем, говорят, во владенье Давида,
Царственного псалмопевца и роду Христову начала.
Слава тебе, род святой, прародительским хлебом богатый,
С житом святое гумно, божественной полное жатвы,
Где появился на свет Тот, Кто весь мир оживляет.
Хлеб вечной жизни, питающий вышние мира чертоги,
Манна нисходит в тебе, совершенств величайших достойна.
Счастлив сей род, в чьем дому благоухание жизни,
Что из своих тайников подает миру райскую пищу —
Ангельский хлеб, на который Адам прежде право утратил,
В скромном хлеву обретен, в пещере на склоне покатом.
Тот, Кто плащом светозарным Своим облекает созвездья,
В тряпки завернут лежит под чернеющим сводом пещеры.
Нам не постигнуть Кого ни острейшим рассудком, ни чувством,
Стадом коров Того видит в одеждах из плоти ранимой.
Разве рассудок, и воля, и высшая тварная мудрость
Слова во плоть нисхождению дать объяснение смогут
Или познать восхождение плоти ко Слову способны?
Бог присносущий, став плотью, низвергнулся в низшие сферы,
Плоть же, став Словом, до самых возвышенных сфер воспарила.
Богом-Отцом порожденный и благословенною девой,
Славного рода Давидова царь и священнослужитель,
Дом чей устроен вдали, столпами семью утвержденный,
Белым покровом Кого озаряют Святые Писанья,
Жизнь и спасенье людей, средоточие славы небесной:
Нашему дай королю Карлу, как дал ему скипетр,
Вечно слугой тебе быть с мудростью и прилежаньем,
Счастливо дай провести ускользающей жизни остаток,
Также и в царстве небесном с Собой пребывать в ликованье.
Трижды счастливая матерь Божья, Святая Мария —
Славят тебя небеса, и земля тебя чтит, преклоняясь, —
Ближней заступницей будь и твердынею верной для Карла,
Храм для Тебя создающего ныне прекрасный и дивный.
Разновеликих колонн мраморных в нем сочетанье;
Храм величаво поставлен в квадрат ста локтей шириною,
Видишь в нем многоугольников сгибы и круглые арки,
Равных сторон сочленение, цоколи и капители,
Башни, перила, искусную кровлю, накат потолочный,
Узкие окна, в них — стекла, что свет пропускают потоком,
Изображенья внутри, и полы, и ступени из камня,
Портики с разных сторон, кладовые и ризницы всюду,
Видишь людей, вверх и вниз по алтарным ступеням идущих,
Полные ярких огней лампады и паникадила.
Камни блестят драгоценные, золото всюду сверкает,
Храм украшают завесы, куда ни взгляни, и покровы.
Сам восседает король высоко и взирает с престола,
Предков корону надев, горделиво он голову держит.
Скипетр в руках у него с рукоятью бактрийского злата:
Великодушный герой, пусть продлятся еще его годы.