Вера Павлова - Стихотворения
СУРДОПЕРЕВОД
Дневники, письма, стихи пересекаются. Сядешь за письмо выходит стихотворение, запишешь стихотворение а это дневниковая заметка. В очередной раз заплутав, определила разницу: дневники письма от меня нынешней ко мне будущей, стихи ответы на них. Записала и эту сентенцию. Вот выписки из дневников 2004Ч2005 годов. Мой скромный вклад в жанр ars poetica.
Блокнот каракули, тетрадь для чистовиков прописи. У меня почерк гораздо лучше, чем у моей музы.
Пишу, чтобы выровнять внешнее и внутреннее давление. Чтобы не расплющило (горе) и не разорвало на части (счастье).
Отнесла на помойку шесть огромных мешков: обувь, одежда, книги. Бомж перерыл все шесть, но взял только стопку журналов "Табурет".
Думала назывными предложениями. Как Адам в раю. Потом не думала вовсе. Как Ева.
Толстой: "Жить так, будто в соседней комнате умирает любимый ребенок". А я сейчас живу так, будто этот ребенок умирает у меня во чреве.
Ты понимаешь, что понимание невозможно?
Понимаю.
Написать = выдохнуть. Жить уже написанным = дышать углекислым газом.
Я хочу написать книгу, в которой ни разу не будет употреблено слово "я". И я ее напишу!
"Лучше всего запоминаются вещи постыдные" (Цицерон).
Поэзия в стихах гостья. Иногда она гостит подолгу. Но никогда не остается навсегда.
Что общего у самых плохих и самых хороших стихов? И в тех и в других нельзя угадать, какая строчка пришла первой. Впрочем, те и другие чаще всего пишутся подряд.
Задалась вопросом: обогнала ли я уже календарь? Пересчитала стихи, написанные в этом году. 366.
Дарю книги мeічу свою территорию.
Мне надоело, что все называют меня собакой Павлова. Какую бы фамилию мне взять?
Баскервиль.
Первородство поэзии: исток европейской прозы жизнеописания трубадуров.
Хочу что-то вспомнить, а что, не помню. К чему это?
К стихам.
Постмодернизм: пошлость, выдающая себя за иронию.
"Ты, мой первый и мой последний Светлый слушатель темных бредней" Ахматова Гаршину в "Поэме". А после разрыва исправила: "Ты, не первый и не последний Темный слушатель светлых бредней" ("Записки" Чуковской).
"Понимание сумасшествие на двоих" (Подорога).
Узнав от врача, что муж умирает, жена Лозинского приняла яд. И умерла следом, в тот же день. Но самое прекрасное то, что она ему об этом не сказала.
Оговорилась: "Надо записать это по свежим слезам".
Не спеши. Страница "Ответы" последняя в учебнике.
Собираю слова в стихи, как вещи в заграничную поездку выбирая самые нужные, нарядные, легкие, компактные.
Электротехника: проза последовательное соединение, поэзия параллельное.
Лежу в горячей ванне, ищу последнюю строчку, нахожу и мороз по коже…
"Произведения, в которых имеются теории, все равно что подарки, с которых не сняли ценник" (Пруст).
Безумие = вдохновение на холостом ходу.
Тысяча и одну ночь читать тебе вслух "Тысячу и одну ночь" великую книгу о том, как любопытство спасает одних и губит других.
Живу по рельсам. Которые сама кладу. Где беру? Разбираю пути сзади.
Словарь Фасмера: второй том кончается словом муж, третий начинается словом муза.
Ну хоть раз признайся мне в любви без напоминания!
Вот: смысл жизни в снятии противоречия между телом и душой. Снимешь бессмертен. Только фигушки снимешь!
Из двух зол выбираю Ахматову.
Дневники письма от меня бывшей ко мне будущей. Стихи ответы на них.
Мое время время, которое показывают солнечные часы лунной ночью.
Стрекозы любились так самозабвенно, что упали в реку, забились, затрепыхались, и стрекозел, оттолкнувшись от своей подружки, оторвался и улетел. А она, еще с минуту поборовшись, затихла и отдалась течению.
Проза матцеликом, стихотворение только голы и голевые ситуации.
Записывая стихи, чувствую неловкость (отсюда докторский почерк блокнотов). Они уже есть. А в записи есть что-то жлобское. Так Дон Жуан записывает имя очередной жертвы, подробности очередной победы.
Так вы хотите, чтобы читателю показалось, что он перлюстрирует чужие письма?
Я хочу, чтобы читателю показалось, что я перлюстрировала письма, адресованные ему, и бессовестно их цитирую.
В конце самой последней моей строки будет стоять двоеточие:
Вдохновение половой акт с языком. Я всегда чувствую, когда язык меня хочет. И никогда ему не отказываю. И мне с ним всегда хорошо. А ему со мной? Боюсь, ему никогда не бывает так хорошо, как мне.
Стравинский: "Я люблю сочинять музыку больше, чем саму музыку".
Стихи графомана пение под караоке.
Посвящаю посвященным.
Учу английский, ловлю себя на том, что говорю не то, что хочу сказать, а то, что могу. Потом на том, что и по-русски говорю примерно так же. И только в стихах мне иногда удается сказать то, что хочу. И тогда мне кажется, что я говорю (пишу) не по-русски, а на каком-то другом языке, по-настоящему родном.
Все писатели пишут на чужих книгах. Но одни на полях, а другие поверх текста.
Как я и предполагала, все получилось не так, как я предполагала.
Толстой: "Жить так, будто в соседней комнате умирает любимый ребенок". А я сейчас живу так, будто этот ребенок умирает у меня во чреве.
ГОРАЗДО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ХОТЕЛА
Что гражданин достаёт из штанин?
Руки его пусты.
У меня на земле один
соотечественник ты.
И не важно, твой или мой
в небе полощется флаг.
Мой родной, у меня под землёй
будет один земляк.
Подарил мне жизнь.
Чем отдарюсь?
Стихами.
Больше у меня ничего нет.
Да и это моё ли?
Так ребёнком
я дарила маме
открытки на день рождения:
выбирала сама,
деньги брала у папы.
Путешествовать, выбирать
место, в котором умирать,
возвращаться, не узнавать
место, в котором выживать.
Граница синяк.
Её расширение шишка.
Здорово, земляк!
Что слышно из дому, братишка?
Что носят? Что пьют?
Что сносят? Кого не читают?
Чем лечат? Как бьют?
За что убивают?
Долго ли бояться высоты,
мяться на пороге мироздания?
Пояс Ориона три звезды
над стихотвореньем без названия.
Что названье, если не симптом
недержанья формой содержания?
Разве я не знаю, что потом?
Разве может быть другое знание?
на песке необитаемого острова
на стенах камеры смертников
ногтями на крышке гроба
проснувшись под землёй
СПАСИБО
Тринадцать дней и новый год
состарился. С каким злорадством
я волокла на свалку ёлку!
Ну-с, кто из нас вечнозелёный,
кто долгожданный, кто нарядный,
душа веселья, свет в окошке?
И ёлка соглашалась: ты.
Наконец-то повезло!
Неужели наяву?
Понимаешь с полусло,
подпеваешь с полузву,
приголу и нет уста.
Драгоценятся вдвойне
полутона полнота,
полуласка в полусне.
играли в четыре руки
сломали три ногтя
твой
и два моих
Речки на закате красноречье,
прямодушие дорожки лунной всё тебе подсказка, человече:
думай!
Чистая страница первопутка,
мартовского снега мрамор белый всё тебе, мечтателю, побудка:
делай!
Радостью крылатое,
сердце моё, рвись
вверх по эскалатору,
движущемуся вниз!
Не избыть, не вылечить
взламывающую грудь
сердечную избыточность,
от которой когда-нибудь.
Показанья выслушивай,
не скрывая улыбки,
баю-байковый, сплюшевый
медвежонок из зыбки.
Для чего мне секретное
ядовитое знанье?
Ave, ветхозаветное
плотное пеленанье!
В ранец тетрадки собраны,
прядки под шапку спрятаны…
Память моя, ты добрая,
мягкая, деликатная!
В полном порядке тетради и
даже устное сделано.
Детство золото партии.
Где оно, где оно, где оно?
мочился на светлячка
но тот не погас взлетел
и прямо мне на штаны
и я плясала визжа
боялась что загорюсь
но ничего обошлось
исследуй причуды почерка
огненных букв на стене
разглядывай пятна Роршаха
на девичьей простыне
гадай на рыбьих внутренностях
как угодить рыбаку
бери уроки мудрости
у кукушки из дома ку-ку
День катился золотой,
в проточном воздухе реяли
между небом и землёй
сигналы точного времени.
Материл коров пастух,
солнце ласкало нас, голеньких,
превращая в птичий пух
шерсть на предплечьях и голенях.
Ты рыбачил, я сочиняла line и строка, и леска леска запутывалась, я ныряла,
дёргала слишком резко леска рвалась, я помогала
менять крючок и грузило.
Даль голубела. Солнце сияло.
Лето не уходило.
Довольно уже тревог,
довольно уже разлук!
Сердце моё коробок,
в котором скребётся жук.
Кормила его травой,
показывала большим,
прислушивалась: живой,
вытряхивала: бежим!
Ворон на голой ветке гений погребений.
Памятники пометки
на полях сражений.
Только уже не вспомнить,
ради каких выгод
время сломало ноготь,
отчеркнув период.
время уступать место
тем кто мне уступает
место в общественном транспорте
в час пик
Вот и пришли времена
мать от груди отнимать.
Зачем мужчине жена?
Помочь оплакивать мать.
Скоро узнаешь и ты,
что колыбельно сладки
под чёрным платьем беды
напрягшиеся соски.
1
