Тед Хьюз - Стихотворения

Змей не соблазнял
райским яблоком Еву.
Эта история — просто
искажение фактов.

Адам съел яблоко.
Ева съела Адама.
Змей съел Еву.
Мы — в тёмном кишечнике.

А Змей отсыпается в райском
саду после обеда,
улыбаясь сквозь сон
встревоженным окликам Бога.

Комары ткут закатный танец
Взлетая стаей дрoжащих точек
Вскипая буквами безумной азбуки
Мерцая знаками немой Кабаллы
Под синей тенью листвы

Тень — только тень листвы
Разделяет комариное облачко и мутное марево солнца
Листва отводит жала лучей алчного вечернего солнца
От радужных капель их слабых глаз и темнолюбивых тел

Танцуя
Танцуя
Взрезая воздух загадочными письменами
Стирая и завязывая их в узлы
Толкутся вокруг друг друга

Стараясь прорваться к центру
Ничего не взрезая, ни о чём не стараясь
Распевая, что эпохи
Вселенной — пустяк
 что солнца они не боятся
Но всё-таки оно близковато
Что оно сжигает их песню, славящую сонмы солнц
Что их облачко — сонм солнц
Заполняющий
Пустоту
А крылья сбивают жар
Жужжат
что их хоботки
Это гвозди в руках и ногах
Всеблагого комариного бога
Что их уши слышат и ветер
Страдающий вечером в травах
И вечерние страдания дерева

И струнные страдания трав
И пыль бесконечных дорог
Танцующих на ветру
И танец самого ветра — смертельный, крушащий горы
И коровьи лепёшки ферм, иссохшие в навозную пыль

Но что танец комаров не рассыплется
Что их сила осилит порог
И они вовеки пребудут вверху над когтистыми пальцами трав
Танцуя
Танцуя
В прохладной тени зелёных ладоней платана

Танец, который никогда не изменится
Танец, несущий их тела на сожжение

И их личинки мумий ни на что не сгодятся
Их бородатые личинки
Толкутся, трясясь, в пустоте
Вздрагивают, вздрагивают в воздухе, вздёрнутые,
Bздёрнутые, вздёрнутые
И свисают, как у вздёрнутых, лапки

О малютки
Летящие к смерти
О танцующие насмерть Хасиды
Вы — ангелы светлых небес!
А бог — Всевышний Комар!
Вы мерцающая мощью Галактика!
Мои никчемные руки вяло шевелятся в воздухе
Мой язык запутался в листьях
Мои мысли забились в щели

Ваш танец

Ваш танец

Нежно обнажает мой череп, вперившийся в Чёрный Космос.

Крысу накрыл хрусткий лязг, жадно чавкнувший лязг,
И в её разодранном болью рту дребезжит, как консервная банка, кляп —

Заходящийся злобой визг.
Когда она устаёт визжать, слышен задышливый хрип, —

Она не может напрячь мозг,
Чтоб решить: "Это, безликое, — бог",

Или: "Молчание есть ответ";
Стальные челюсти — лютая смерть —

Выламывают ей позвоночник,
И, смывая всякую мысль, мир заливает боль

Раздавленного крысиного тела.
Крыса продолжает вопить,

Считая, что каждый вопль тянет её за собой,
А преграда — её же зубы,

Обнажённые в чернь пространства, чтобы отпугнуть созвездья,
И скалящие искры угроз,

Чтоб созвездья не смели приблизиться,
Пока она не спаслась.

Но внезапно её осеняет. И она замирает, умолкнув, —
Лишь капля крови у рта поблёскивает тусклой мольбой.

 Вначале был крик
 Породивший глаза
 Породившие кровь
 Породившую страх
 Породивший крыло
 Породившее кость
 Породившую камень
 Породивший цветы
 Породившие песнь
 Породившую пот
 Породивший Адама
 Породившего Деву
 Породившую Бога
 Породившего Бездну
 Породившую Вечность
 Вечность Вечность

Вечность породившую Ворона

Ворон требует крови
 Крошечек Корочек
 Чего-нибудь

Тряся бесперыми крыльями в тёплой слизи гнезда.

 Плавит ледяную луну

 Каскады распада, спокойствие праха,
 И над каменным подобием города — вещее карканье ворона,

Горькое, как распавшийся плач
 Безгубого рта старухи
 С навеки отгнившими веками
 В бездонных провалах глазниц

 Плач
 Бессловесен

Словно печаль
 Новорождённого в корытце весов.

Как эхо глухого выстрела
 Над лесом в сыреющих сумерках.

Или тяжко упавшая, нежданно упавшая
 Росинка крови в сухой траве.

Чёрным — снаружи — был глаз
Чёрным — язык, внутри
Чёрным — стучащее сердце
Чёрными — тяжкие лёгкие
Так и не вдохнувшие света
Чёрными — вздутия мышц
Яростно рвущихся к свету
Чёрными — черви кишок
Чёрными — змеи мозгов
С чернью видений в утробах
Чёрной была и кровь
И душа и кровавая каша
Крика, который не мог
Возвестить своего солнца

Черна голова выдры над речкой.
Черна скала над кипеньем пены.
Черна овальная лужица желчи, лежащая в лужице крови.
Чёрен земной шар под твердью —
Яйцо непроглядной тьмы,
Над которым луна и солнце чередуют свои порядки.

Чтобы высидеть Ворона, Чёрная Радуга
Опоясала Ничто
……………………кольцом
Летя.

Незаметное холодное сокращение вечера до собачьего лая и лязга ведра —
И ты слушаешь.
Тугая паутина, сплетенная ради одного только прикосновения к ней росы.
Ведро поднято, неподвижное и наполненное до краев — зеркало,
Приводящее в трепет первую звезду своим искушением.

Коровы возвращаются домой в переулок, оплетая изгороди теплыми
Кольцами своего дыхания.
Темная река крови, груды камней,
В гармонии с непролитым молоком.
"Луна!" вдруг вскрикиваешь ты, "Луна! Луна!"

Луна делает шаг назад, подобно художнику, глядящему в изумлении на свою картину,
Которая простирается перед ним в изумлении.

Кто властвует над этими маленькими тощими ножками? Смерть.
Кто властвует над этим щетинистым сморщенным личиком? Смерть.
Кто властвует над этими все еще дышащими легкими? Смерть.
Кто властвует над этим спасительным слоем мышц? Смерть.
Кто властвует над этими отвратительными кишками? Смерть.
Кто властвует над этими сомнительными мозгами? Смерть.
Над всей этой грязной кровью? Смерть.
Над этими еле видящими глазками? Смерть.
Над этим испорченным язычком? Смерть.
Над этим случайным бодрствованием? Смерть.

Как данность? Как присвоение? Или в ожидании приговора?
В ожидании приговора.

Кто властвует над дождливой, окаменелой землей? Смерть.
Кто властвует над всей вселенной? Смерть.

Кто сильнее надежды? Смерть.
Кто сильнее воли? Смерть.
Сильнее любви? Смерть.
Сильнее жизни? Смерть.

Но кто сильнее Смерти?
Несомненно, я.

Вперед. Кричи в свой первый раз.