Нина Щербак - Поэтессы Серебряного века (сборник)
Зову, ищу, сгораю, стражду,
Проходит жизнь, – и я одна!
Мой сад
Юный мой сад и цветущ, и богат,
Розы струят в нем живой аромат,
Яркие – будто раскрытые жадно уста,
Матово-бледные, – девственных плеч красота,
Чуть розоватые, – щек заалевшихся цвет,
Есть и другие, – которым сравнения нет.
Нет им сравненья, но дышат они и цветут,
В зное томятся – и бури, как счастия, ждут.
. . . . . . . . . .
Вихри, сомните махровые венчики роз!
Тучи, несите им громы сверкающих гроз!.
Жгите их, молнии, чистым небесным огнем, —
Пусть отживают весенним ликующим днем! —
В полном расцвете, без жалких утрат,
Пусть умирает и гибнет мой сад!
В полевых цветах
Мне донесся в час заката
Аромат твоих кудрей;
Ты меня любовью брата
Оживи и отогрей.
Приходи на луг цветистый,
Где бесшумно под ногой
Дрок струится золотистый
Благовонной пеленой.
Где меж крестиков гвоздики
Блекнет, сломленный борьбой,
В цепких листьях павилики
Колокольчик голубой.
Там, над ложем красной кашки,
С гулким звоном вьется шмель,
Желто-белые ромашки
Стелют мягкую постель.
Там зыбучим покрывалом
Травы сонные цветут,
Там печальным, там усталым
Зреет ласковый приют.
Будь мне другом иль влюбленным,
Но безмолвствуй о любви,
Поцелуем исступленным
Светлых снов не отрави.
Дай забыться в грезах чистых
И, проснувшись поутру.
Разбуди в цветах росистых —
Не подругу, а сестру.
В саду над бездной
Был труден путь. Был зноен день.
До полдня длилось восхождение,
И, вот, обещанная сень
Пред нами встала, как видение,
И мы вошли в нагорный сад,
Где, разрастаясь в изобилии,
Жасмины пряные кадят,
Меж роз и мирт сияют лилии.
Врата златые заперты.
Нам сладко млеть в благоухании.
Под нами – травы и цветы.
Над нами – лавры и латании.
Но полдень пышет здесь огнем, —
В саду, повиснувшем над бездною.
Богиня властная есть в нем, —
Земной кумир – с короной звездною.
Мы служим ей – как божеству,
Несем ей гимны и каждения
В горячих снах и наяву —
В стихийных бурях наслаждения.
Мы ей поем, мы ей кадим,
Светло-блаженные, как гении.
И наши души, будто дым,
Исходят в медленном томлении.
Мы служим ей – как божеству.
Нам снятся жуткие видения.
И львы, желтея сквозь листву,
Лежат на страже пробуждения…
В вальсе
Огонь созвучий,
Аккордов пенье,
О, вальс певучий,
Мое забвенье.
Ты льнешь украдкой
Мечтою ложной,
Ты – отдых сладкий
Души тревожной.
Кольцом неверным
Сомкнуты звенья,
В движенье мерном
Покой забвенья.
В огне созвучий,
В живом стремленье —
И трепет жгучий,
И утоленье.
Союз магов
1. Жрец Солнца
Великий Маг стоял на львиных шкурах,
Весь пламенем заката озаренный,
Одетый пышно в пурпур и виссон;
На голове священная тиара,
Златой убор египетских царей,
Венчала смоль и серебро кудрей;
Гирлянды лавра, царственно спадая
С могучих плеч, спускались до земли;
В руке его блистал, как луч полдневный.
Магический несокрушимый жезл;
А на руке, как символ высшей власти,
Горел огнями перстень Соломона,
Алел рубин в оправе золотой.
Над ним легко, из перьев ястребиных,
Незримою вращаемы рукой,
По воздуху качались опахала.
Так он стоял. И жертвенник пред ним
Струил благоуханье кинамона
И ладана, и красного сандала.
Так он стоял, – служителем добра,
Пред алтарем всерадостного Солнца, —
И светел был, и дивен лик его!
2. Жрица Луны
Но в час, когда слабеет дня влиянье,
К нему вошла я жрицею Луны,
Как дым мое белело одеянье…
Был бледен лик… Шаги – едва слышны.
Тройной змеей сверкало ожерелье:
Всё – лунный камень, жемчуг и алмаз.
Я принесла ему на новоселье
Земную грусть, небесное веселье, —
Полынь и дрок, расцветшие для нас.
Благоуханьем сладостным алоэ
Его мечты я властно вознесла
В мой мир, где слито доброе и злое,
Где вечно-сущим кажется былое —
Вне времени, как вне добра и зла.
Открыв чела жемчужное убранство,
Я подняла туманную фату.
В моих очах нашел он постоянство,
В улыбке – вечность, в мыслях – чистоту.
И, вот, запели арфы в отдаленье,
Как будто сильф провеял по струнам.
Двух гордых душ – желанье и томленье,
Двух чуждых сил – воззванье и стремленье
Слились в один бессмертный фимиам.
И гимны Солнцу были позабыты…
О, свет неверный! Женственные сны!
К нему вошла я жрицею Таниты —
И он познал могущество Луны.
Завет Дьявола
На мотив гримуара XV века «Chante le grimoire»
Ты хочешь власти? – Будет власть.
Лишь надо клад тебе украсть.
Ты руку мертвую зажги —
И мертвым сном уснут враги.
Пока твой факел будет тлеть,
Иди, обшарь чужую клеть,
Для чародея нет преград, —
Пой гримуар, найдется клад!
Ты другом в сердце уязвлен?
Тебя страдать заставил он?
Ты плачешь кровью, потому —
Что отомстить нельзя ему?
Но Я с тобой. Ночной порой
Ты книгу черную открой,
Для чародея нет забот,
Пой гримуар – твой друг умрет!
Жена чужая хороша?
О ней болит твоя душа?
Ты не заспишь, ты не запьешь
Ее пленительную ложь?
Но пусть другой скорбит о ней,
Влачит до гроба тягость дней,
Для чародея нет забот,
Пой гримуар – она придет!
Ляг, усни. Забудь о счастии…
Ляг, усни. Забудь о счастии.
Кто безмолвен – тот забыт.
День уходит без участия,
Ночь забвеньем подарит.
Под окном в ночном молчании
Ходит сторож, не стуча.
Жизнь угаснет в ожидании,
Догорит твоя свеча.
Верь, не дремлет Провидение,
Крепко спят твои враги.
За окном, как символ бдения,
Слышны тихие шаги.
Да в груди твоей измученной
Не смолкает мерный стук.
Долей тесною наученный.
Сжатый холодом разлук.
Это – сердце неустанное
Трепет жизни сторожит.
Спи, дитя мое желанное,
Кто безмолвен – тот забыт.
Материнский завет
Моему сыну Евгению
Дитя мое, грядущее туманно,
Но всё в тебе, от самых юных лет,
Неодолимо, властно, непрестанно
Мне говорит, что будешь ты – поэт.
Дитя мое, узка моя дорога,
Но пред тобой свободный ляжет путь.
Иди, иди в сады живого бога
От аромата вечного вдохнуть!
Там, высоко, на девственной вершине,
Где, чуть дымясь, почили облака,
Растет цветок, нетронутый доныне,
Взыскуемый, как в прежние века.
Пусть говорят, что путь твой – путь безумных,
От вечных звезд лица не отврати.
Для пестрой лжи услад и оргий шумных
Не отступай от гордого пути.
Пусть говорят, что сны твои обманны.
Дитя мое, и жизнь, и смерть – обман.
Иди, иди в лазурные туманы!
За ним, за ним, цветком небесных стран!
Найдешь его – и узришь мир безбрежный
У ног своих! – Но помни и внемли:
Тогда, мой сын, сойдя с вершины снежной,
Неси твой дар в святую скорбь земли.
Утренний гимн
Слышишь, как птицы щебечут в саду? —
Мчится на розовых крыльях рассвет.
В тихом саду я блаженство найду,
Влажных ветвей ароматный привет.
Слышишь дрожанье пурпуровых струн? —
Алой зари колесница плывет.
День возрожденный прекрасен и юн,
Грез обновленных воздушен полет.
Властно ликующий гимн зазвучал.
Властному зову душою внемли.
Это – мгновенье великих начал!
Это слиянье небес и земли!
Осенний закат
О свет прощальный, о свет прекрасный,
Зажженный в высях пустыни снежной,
Ты греешь душу мечтой напрасной,
Тоской тревожной, печалью нежной.
Тобой цветятся поля эфира.
Где пышут маки небесных кущей.
В тебе слиянье огня и мира,
В тебе молчанье зимы грядущей.
Вверяясь ночи, ты тихо дремлешь
В тумане алом, в дали неясной.
Молитвам детским устало внемлешь, —
О свет прощальный, о свет прекрасный!
Восточные облака
Идут, идут небесные верблюды,
По синеве вздымая дымный прах.
Жемчужин-слез сверкающие груды
Несут они на белых раменах.
В вечерний час, по розовой пустыне,
Бесследный путь оставив за собой,
