Александр Твардовский - Страна Муравия (поэма и стихотворения)
И едва ль не впервые Ощутил я в душе, Что не мы молодые, А другие уже.
Сколько белого цвета С липы смыло дождем. Лето, полное лето, Не весна под окном.
Тень от хаты косая Отмечает полдня.
Слышу, крикнули: - Саня! Вздрогнул, нет, - не меня.
И друзей моих дети Вряд ли знают о том, Что под именем этим Бегал я босиком.
Вот и дворик и лето, Но все кажется мне, Что Загорье не это, А в другой стороне...
Я окликнул не сразу Старика одного. Вижу, будто бы Лазарь. - Лазарь! - Я за него...
Присмотрелся - и верно: Сед, посыпан золой Лазарь, песенник первый, Шут и бабник былой. Грустен. - Что ж, мое дело, Годы гнут, как медведь. Стар. А сколько успело Стариков помереть...
Но подходят, встречают На подворье меня, Окружают сельчане, Земляки и родня.
И знакомые лица, И забытые тут. - Ну-ка, что там в столице? Как там наши живут?
Ни большого смущенья, Ни пустой суеты, Только вздох в заключенье: - Вот приехал и ты...
Знают: пусть и покинул Не на шутку ты нас, А в родную краину, Врешь, заедешь хоть раз...
Все Загорье готово Час и два простоять, Что ни речь, что ни слово То про наших опять.
За недолгие сроки Здесь прошли-пролегли Все большие дороги, Что лежали вдали.
И велик, да не страшен Белый свет никому. Всюду наши да наши, Как в родимом дому.
Наши вверх по науке, Наши в дело идут. Наших жителей внуки Только где не растут!
Подрастут ребятишки, Срок пришел - разбрелись. Будут знать понаслышке, Где отцы родились.
И как возраст настанет Вот такой же, как мой, Их, наверно, потянет Не в Загорье домой.
Да, просторно на свете От крыльца до Москвы. Время, время, как ветер, Шапку рвет с головы...
- Что ж, мы, добрые люди, Ахнул Лазарь в конце, Что ж, мы так-таки будем И сидеть на крыльце?
И к Петровне, соседке, В хату просит народ. И уже на загнетке Сковородки поет.
Чайник звякает крышкой, Настежь хата сама. Две литровки под мышкой Молча вносит Кузьма.
Наш Кузьма неприметный, Тот, что из году в год, Хлебороб многодетный, Здесь на месте живет.
Вот он чашки расставил, Налил прежде в одну, Чуть подумал, добавил, Поднял первую: - Ну!
Пить - так пить без остатку, Раз приходится пить... И пошло по порядку, Как должно оно быть.
Все тут присказки были За столом хороши. И за наших мы пили Земляков от души.
За народ, за погоду, За уборку хлебов, И, как в старые годы, Лазарь пел про любовь.
Пели женщины вместе, И Петровна - одна. И была ее песня Старина-старина.
И она ее пела, Край платка теребя, Словно чье-то хотела Горе взять на себя.
Так вот было примерно. И покинул я стол С легкой грустью, что первый Праздник встречи прошел;
Что, пожив у соседей, Встретив старых друзей, Я отсюда уеду Через несколько дней.
На прощанье помашут Кто платком, кто рукой. И поклоны всем нашим Увезу я с собой. Скоро ль, нет ли, не знаю, Вновь увижу свой край.
Здравствуй, здравствуй, родная Сторона. И - прощай!..
1939
* * *
Рожь, рожь... Дорога полевая Ведет неведомо куда. Над полем низко провисая, Лениво стонут провода. Рожь, рожь - до свода голубого, Чуть видишь где-нибудь вдали, Ныряет шапка верхового, Грузовичок плывет в пыли. Рожь уходилась. Близки сроки, Отяжелела и на край Всем полем подалась к дороге, Нависнула - хоть подпирай. Знать, колос, туго начиненный, Четырехгранный, золотой, Устал держать пуды, вагоны, Составы хлеба над землей.
1939
ЖЕНИТЬБА ШОФЕРА
Все ровесники-ребята, Все товарищи женаты, Все женаты, а шофер Одинокий до сих пор.
И всему тому причина За рулем шофер чуть свет. Не стоит ни дня машина, Рад жениться - часу нет.
Дни и месяцы минуют, А шоферу жизнь - не жизнь. - Вот закончим посевную Мойся в бане и женись!
За дорогою дорога, Перевозки день за днем. - Потерпи еще немного, Только сено уберем.
От поры к поре горячей. Скошен луг - поспела рожь. - Погоди, брат, а иначе Всю кампанию сорвешь.
Ждет да терпит малый честный: Отказаться как же вдруг? Третью за лето невесту Упустил уже из рук.
Видит сам: дела ни к черту, Нет кампаниям конца. Подкатил к своей четвертой, Развернулся у крыльца.
Надавил рожок сигнальный... Да - так да, а нет - так нет. Заявил официально: Точка. Едем в сельсовет.
Все ровесники-ребята, Все товарищи женаты. Все женаты, и шофер, Говорят, женат с тех пор.
1939
ДЕД ДАНИЛА В ЛЕС ИДЕТ
Неизменная примета, Что самой зиме черед, В шубу, в валенки одетый, Дед Данила в лес идет.
Ходит по лесу тропою, Ищет понизу на глаз: Что ни самое кривое, То ему и в самый раз.
Подыскать дубок с коленцем, Почуднее что-нибудь, Ловко вырубить поленце, Прихватить - и дальше в путь.
Дело будто бы простое, Но недаром говорят: Как пойдешь искать прямое То кривое все подряд, А пойдешь искать кривое Все прямое аккурат.
Нарубил дубья Данила Добрый на зиму запас, Чтобы чем заняться было В долгий вечер, в поздний час.
Не прошел большой науки, Плотник - все же не столяр, Но от скуки - на все руки, Чтоб верстак не зря стоял.
Чуть нужда - к Даниле сразу Конюх, сторож, кладовщик. Крюк ли, обруч - нет отказу, Санки, грабли - рад старик.
Ничего не жаль Даниле И запаслив и не скуп. Только любит, чтоб спросили У него про клен и дуб.
До того Даниле любо Вновь подробно изложить, Что нельзя, мол, жить без дуба, А без клена можно жить; Что не может клен для сруба Так, как дуб, столбом служить.
Что береза - клену впору Тот же слой и тот же цвет. Но не может быть и спору, Что замены дубу нет.
Дуб - один. На то и слово: Царь дерев. Про то и речь. Правда, лист хорош кленовый Хлеб сажать хозяйке в печь.
И давно ли это было Год назад, не то вчера Так не так, а деду, мило Вспомнить эти вечера.
Ходит он неутомимый, И желательно ему, Чтоб и в нынешнюю зиму Разговор вести любимый За работою в дому.
Крепок дуб, могуча сила, Но и дубу есть свой век. Дубу, - думает Данила, А Данила - человек.
Ходит старый, гаснет трубка, Остановка, что ни шаг. Ходит, полы полушубка Подоткнувши под кушак.
Лес притихнул. Редко-редко Белка поверху стрельнет, Да под ней качнется ветка. Лист последний упадет.
И как будто в сон склонило. День к концу. Пора назад. Вышел из лесу Данила Мухи белые летят.
С рукава снежинку сдунул. Что-то ноша тяжела. "Вот зима пришла, - подумал, Постоял. - За мной пришла".
Час придет - и вот он сляжет. И помрет. Ну что ж! Устал. И, наверно, кто-то скажет: Дед Данила дуба дал.
Шутка издавна известна. Шутка - шуткой. А дубье Нарубил - неси до места. Дослужи, Данила, честно, Дальше дело не твое.
1939
* * *
День пригреет - возле дома Пахнет позднею травой, Яровой, сухой соломой И картофельной ботвой. И хотя земля устала, Все еще добра, тепла: Лен разостланный отава У краев приподняла. Но уже темнеют реки, Тянет кверху дым костра. Отошли грибы, орехи. Смотришь, утром со двора Скот не вышел. В поле пусто. Белый утренник зернист. И свежо, морозно, вкусно Заскрипел капустный лист. И за криком журавлиным, Завершая хлебный год, На ремонт идут машины, В колеях ломая лед.
1939
ЛЕНИН И ПЕЧНИК
В Горках знал его любой, Старики на сходку звали, Дети - попросту, гурьбой, Чуть завидят, обступали.
Был он болен. Выходил На прогулку ежедневно. С кем ни встретится, любил Поздороваться душевно.
За версту - как шел пешком Мог его узнать бы каждый. Только случай с печником Вышел вот какой однажды.
Видит издали печник, Видит: кто-то незнакомый По лугу по заливному Без дороги - напрямик.
А печник и рад отчасти, По-хозяйски руку в бок, Ведь при царской прежней власти Пофорсить он разве мог?
Грядка луку в огороде, Сажень улицы в селе, Никаких иных угодий Не имел он на земле...
- Эй ты,кто там ходит лугом! Кто велел топтать покос?! Да сплеча на всю округу И поехал, и понес.
Разошелся.
А прохожий Улыбнулся, кепку снял. - Хорошо ругаться можешь, Только это и сказал.
Постоял еще немного, Дескать, что ж, прости, отец, Мол, пойду другой дорогой... Тут бы делу в конец.
Но печник - душа живая, Знай меня, не лыком шит! Припугнуть еще желая: - Как фамилия? - кричит.
Тот вздохнул, пожал плечами, Лысый, ростом невелик. - Ленин, - просто отвечает. - Ленин! - Тут и сел старик.
День за днем проходит лето, Осень с хлебом на порог, И никак про случай этот Позабыть печник не мог.
А по свежей по пороше Вдруг к избушке печника На коне в возке хорошем Два военных седока.
Заметалась беспокойно У окошка вся семья. Входят гости: - Вы такой-то?
Свесил руки:
- Вот он я... - Собирайтесь! Взял он шубу, Не найдет, где рукава. А жена ему: - За грубость, За свои идешь слова...
Сразу в слезы непременно, К мужней шубе - головой. - Попрошу, - сказал военный, Ваш инструмент взять с собой.
Скрылась хата за пригорком. Мчатся санки прямиком. Поворот, усадьба Горки, Сад, подворье, белый дом.
В доме пусто, нелюдимо, Ни котенка не видать. Тянет стужей, пахнет дымом, Ну овин - ии дать ни взять.
Только сел печник в гостиной, Только на пол свой мешок Вдруг шаги, и дом пустынный Ожил весь, и на порог
Сам, такой же, тот прохожий. Печника тотчас узнал: - Хорошо ругаться можешь, Поздоровавшись, сказал.
