Гамзат Цадаса - Мудрость

Ну и дела, не жизнь, а чудеса.
Бегут детишки в школу, глянь, Иса, —
Иль, правда, им учиться невтерпеж.
Ха-ха, ей-богу, со смеху помрешь!

И я похвастать знаньями могу:
Учился с детских лет играть в каргу.
Теперь каргой детишек не проймешь.
Ты прав, посмотришь – со смеху
помрешь!

Они умны, на все готов ответ,
Как будто сами видели весь свет.
Все знают: то, мол, правда, это – ложь.
Умнее старых… Со смеху помрешь!

И нам случалось иногда спешить
Не в школу, нет, – волчок на льду
крутить.
А нынче и волчков-то не найдешь.
Тетрадки, книжки… Со смеху помрешь!

Не книжки, брат, таскали мы с тобой,
Картишки тасовали мы с тобой,
Игра, как говорится, не грабеж.
А нынче дети… Со смеху помрешь!

Детьми, бывало, мы дрались не раз.
Получишь в ухо, дашь кому-то в глаз.
А ныне драки всех приводят в дрожь,
Ты прав: посмотришь – со смеху
помрешь!

Ты как-то, помню, вздул Хусандалу,
Ему свернул и ухо и скулу.
А нынче развлечений ни на грош.
Читают книжки… Со смеху помрешь!

А помнишь: пощипав коням хвосты,
С силками в лес ходили я и ты.
А нынче знают: «Вычти да помножь!»
Ты прав: посмотришь – со смеху
помрешь!

Бывало, острой палкой не один
Удил я груши из чужих корзин.
А нынче ребятишки – трусы сплошь,
Зато учены… Со смеху помрешь!

Играл однажды в бабки я с дружком.
Продул, и он набил мне рот песком,
Вот так… А нынче, что за молодежь!
Ты прав: посмотришь – со смеху
помрешь!

Да, брат, теперь не дети – мелкота.
И внешность их, и жизнь совсем не та.
Читать-писать умеют, ну и что ж!
Ха-ха, ей-богу, со смеху помрешь!

«Мать, ответь, кто гость тот важный,
что приехал к нам вчера?
Я видала, что с собою
много он привез добра.
Что за тайную беседу
вы вели всю ночь вдвоем,
Почему ты с ним шепталась
пред горящим очагом?»

«Дочь моя, – иль ты не знаешь? —
это знатный Магома,
Он барышник из Хунзаха,
всех невест он свел с ума.
На подарки эти, светик, полюбуйся, погляди,
Башмачки и шерсть на платье,
то ли будет впереди!»

«Мать, барышников я знаю,
презирает их народ, —
Твой барышник в грязных сделках
кровь народную сосет.
Башмаки и шерсть на платье
неспроста он нам привез,
Для чего он это сделал? —
отвечай на мой вопрос».

«От безделья ошалела!
Говорит с тобою мать,
Как же ты, свинья, посмела
в мелочь каждую влезать!
Ты ишак, что ненароком
изловил хвостом сороку,
Если счастье привалило,
то изволь не выпускать».

«Мать, он другом мне не будет.
Слушай, я тебе не лгу:
С этим неучем спесивым говорить я не смогу.
Не прельстят меня ни деньги,
ни подарок дорогой,
Не гонюсь я за богатством —
выбор мой совсем другой».

«Вай! Как смело рассуждает, —
вольных мыслей набралась!
Будто замужем была ты,
с первым мужем развелась.
Твой отец – скажи спасибо —
жениха нашел с трудом, —
Привередничать посмела,
ходишь с поднятым хвостом».

«Хоть убейте, несогласна!
Заявляю прямо вам:
Не отдам себя я в руки, не державшие калам.
Лучше я сойду в могилу,
в смертный холод ледяной,
Но богатому невежде не желаю быть женой».

«Хороши его отары, блеск сережек золотых!
Пропадешь ты, дочка, даром,
коль откажешься от них.
У него доход немалый, груды шелка,
бархат алый!
Ты глупа, ты недостойна нас,
родителей твоих».

«Мать, как странно говоришь ты,
даже страшно мне понять!
Неужели можно знанье
на аршины променять?
Не сердись, не будь упряма,
неужели хочешь, мама,
Чтоб у мужа со скотиной
стала век я коротать?»

«Дочка, курсы и ученье – это все досужий бред.
Помню: деды нам твердили,
что без денег счастья нет.
Что бы там ни говорили,
что там в песнях нам
ни врут,
Ради денег, ради хлеба все равно певцы поют».

«Мать, боюсь я, что согласья
у меня с тобою нет,
Если ты единой мерой измеряешь тьму и свет.
Мы невежество и знанье
на одни весы кладем, —
Разве мыслимо такое? —
мы глупцами прослывем.

Мать, имущество и деньги
истребит пожар огнем.
Знаю я одно богатство —
знаньем мы его зовем.
Для него не страшны воры,
наводненье, дикий зверь,
Только знанье – наша сила
и сокровище, поверь».

«Хватит, дочка, убедила. Вижу я, что ты умна.
Мать ответами твоими сражена, потрясена.
Птенчик, ты умней орлицы, я глупа, а ты права,
Я обратно забираю неразумные слова».

– Раджаб,
не ты ль расхваливал Москву:
«Жил в городе, мол, необыкновенном!»
Обманщиком тебя не назову,
Но ловко насвистел ты о Москве нам.

В Москву приехав,
лестниц приставных,
Сколь ни брожу по городу, не вижу,
А где же сушат сено —
ведь без них
С травою не поднимешься на крышу?

А где зерно хранят, коль не секрет?
Ни у кого амбара нету даже.
Гость на коне прискачет, но куда же
Коня поставить, если стойла нет?

Скажи, чем топит печи здесь народ?
Я кизяка не вижу, как ни странно.
Щеколд не признают здесь деревянных,
Щелк – и железка мигом дверь запрет.

На площади мужчины для бесед
Не сходятся, как сходятся в ауле.
Глашатых не имеет Моссовет,
В неведенье живу не потому ли?

Как до сих пор остался я в живых,
Когда вокруг полно автомобилей?
Ходить здесь сами женщины не в силе,
Под ручку водят каждую из них.

Ослов четвероногих встретишь тут
Лишь в зоопарке.
Есть их там немного,
К двуногим не относятся так строго,
Зато реветь двуногим не дают.

Хоть всю Москву я обошел пешком,
Хоть есть в Москве закусочных немало,
Я так и не сумел поесть хинкала,
Аварского хинкала с чесноком.

Разве прежде при царе Николае
Была литература в такой чести?
Разве входили тогда в поговорку
Наши изречения, наши стихи?

Кто не имел добра и богатства,
На того никто смотреть не хотел.
Почет доставался одним тунеядцам
И всем, кто за счет других богател.

Но зато теперь, при власти Советов,
Каждый имеет должный почет,
И революция горит, как светоч,
И любит искусство наш народ.

Вот почему мне, бедному поэту,
Недавно устроили торжество
За скромные мои стихи и поэмы,
Совершенно не стоящие того.

Меня пригласили в Махачкалу,
Повесили афишу, что «я, мол,
приехал»…
Честь-то какая! Но мне не до смеха,
Едва не сгорел я тогда со стыда.

Потом стихи мои вслух произносили,
И пели песни мои про се и про то,
И хохотали до колик, слушая,
Про «старые буквы» и про «чохто».

Потом выступал с речами товарищ,
С похвалами, к которым я не привык.
От таких похвал моему красноречью
У меня совсем отнялся язык.

А потом, когда кончилась программа,
Предложили мне среди наркомов
сесть,
И юноши с девушками попарно
Начали танцы – тоже в мою честь!..

А ведь стихи мои очень простые —
Простые стихи для людей простых,
Подумать только, какое значенье
Имеет простой и честный стих!

Не ценящий меня, пока не поздно,
Потом, став на колени, молит слезно.
А кто со мной простится раз, – потом
Пути обратно не найдет в мой дом.

Достойно дни учения цени, —
Не серебром окупятся они.
Не трать напрасно времени избытка:
Миг – драгоценней золотого слитка.

Тому, чья летом не кипит башка,
Зимою нет вскипевшего горшка,
И кто не нажил на руках мозоли,
В рот не возьмет и крошки хлеба-соли.

Весна халат зеленый свой надела
И сразу изошла зима слезами.
Ворота распахнув, тепло влетело,
А горы бурки сняли сами.

Хоть бессловесны звери все и птицы
И нам лишь человек в пример годится,
Но правды смысл и в птичьей речи
ясен;
Ты истину учись черпать из басен.