Народное творчество - Полное собрание баллад о Робин Гуде

От Шервудского леса до скал Скарборо
Раз проедешь – и спятишь с ума:
Здесь шиповник цветет, птица песни поет,
А на севере мрак и шторма.

– Говорят, рыбаки зашибают деньгу
И богаче иного купца.
Коли так, в Скарборо я разжиться смогу,
Если план доведу до конца.

Вот разбойник созвал свой веселый отряд,
И под дубом держали совет.
– Кто деньгами из вас, мужики, тороват,
Одолжите мне пару монет.

Я – на ярмарку в порт: рыбака подберет
Там любая вдова на постой.
Он в трактир постучал, что ютился у скал
Над свинцовой недоброй водой.

– Ты откуда такой, с переметной сумой?
Как прикажешь тебя величать?
– Я обычный рыбак, и доходов – пустяк.
Угол нужен – переночевать.

– А зовут тебя как, симпатичный рыбак?
Расскажи – и садись у огня.
– В тех краях, где я рос, твой предвидя вопрос,
Люди Саймоном звали меня.

– Саймон – это рыбак, что потом стал Петром,
Беднякам он был предан душой.
Это имя сулит нам богатый улов.
И разбойник сказал: – Хорошо.

– Ты Спасителем послан, я верю тебе –
Помоги мне поправить дела.
Знаешь, лодка осталась в наследство вдове.
Сети, весла – я все сберегла.

Мачты, реи и снасть – поработаешь всласть.
Все исправно, баркас на ходу.
– Ты доверилась мне, – улыбнулся вдове, –
Знай же, я тебя не подведу.

Он с рыбацкой командой взошел на баркас,
Парус подняли, ветер в корму;
Но ни сети метать, ни крючки привязать –
Не давалась наука ему.

Их болтало по морю три ночи подряд,
Но от Робина прок невелик.
Рыбаки смотрят косо и только твердят:
– Что за увалень этот мужик!

И сказал капитан: – Ты помощник дрянной,
Не рассчитывай здесь на барыш.
Дармоедов не кормим, их гоним метлой,
И тебе причитается шиш.

– В этом деле я пень, будь же проклят тот день,
Бес попутал идти в Скарборо.
Если б в роще сейчас повстречался олень,
Я бы вспомнил свое ремесло.

Здесь любой надо мной посмеется пострел,
Я объелся моряцкой божбы.
Ты б иное запел, я б на вас посмотрел,
Если дело дойдет до стрельбы.

Так еще их мотало по морю два дня,
А на третий на мачту он влез,
С высоты увидал, как французский корсар
Воду пенит им наперерез.

– Это смерть! – застонал, почернев, капитан, –
От корсаров ведь не убежишь.
К черту сгинет улов и прибавится вдов.
Им в потеху забрать твою жизнь.

Они кровью торгуют и грабят моря,
От французов пощады не жди.
Продадут на галеры и в клетке сгноят.
Будем рыпаться – всех на ножи.

Но сказал ему Саймон: – Не дрейфь, капитан.
Передай это дело другим,
Здесь имеется лук и к нему пара рук,
И француз не уйдет невредим.

– Замолчи, дармоед, и сиди, где сидишь.
Не бахвалься, заткну тебе рот.
Брошу за борт, особой не вижу беды,
Если море тебя заберет.

Саймон только взглянул, только глазом повел,
Взял свой лук и шагнул на корму.
И увидел народ: этот парень не врет,
И они покорились ему.

– Отойди, капитан. Я умею стрелять.
Не мешай. Отодвинься назад.
Он уперся ногами, чтоб качку сдержать,
И в прицеле сощурил глаза.

Но мешала соленая злая волна
И швыряла посудину вбок.
– Ну-ка, к мачте, орлы, прикрутите меня,
Чтоб спокойно работать я мог.

Вал за валом катил на баркас океан,
И, едва оседлали волну,
Поднял лук Робин Гуд, стал спокоен и прям,
И до уха стрелу оттянул.

И сквозь ветер и пену пропела стрела.
Рулевой на французском борту
Захрипел, застонал и в пучину упал –
К водяным в пустоту, в черноту.

Рулевому на смену рванулся корсар,
Но быстрее, чем глазом моргнуть,
Натянул тетиву, взял прицел Робин Гуд
И стрелою пробил ему грудь.

Слал стрелу за стрелой, пробивая их строй,
И сказал, расстреляв весь колчан:
– Мне пора отдохнуть, про французов забудь.
Вот теперь отвяжи, капитан.

Борт о борт они встали с чужим кораблем,
Где вповалку лежали тела.
Нараспашку сундук – и сокровища в нем,
Много тысяч волна принесла.

– Половину – вдове и детишкам отдам, –
Капитану сказал Робин Гуд, –
Половина – тебе и твоим рыбакам:
Вы делили со мной этот труд.

Покачал головой капитан: – Погоди,
Не швыряйся напрасно добром.
Ты сражался один, и один победил,
И неси к себе золото в дом.

– Как сказал, так и будет – вот слово мое.
Одному – сундуки не нужны.
Мы построим для бедных такое жилье –
Чтобы жили, не зная нужды.

Стать коробейником легко:
Клади товар в мешок
И отправляйся далеко –
И вот мужик пошел.

Но лиходеев встретил он
В чащобе на пути,
То Робин и Малютка Джон,
Их трудно обойти.

– Что ты в мешок там натолкал?
Мне любопытно жутко!
– Зеленый шелковый кафтан
И тетива для лука.

– Мне впору будет твой кафтан
И тетива сгодится.
Ополовинь мешок, братан,
Придется поделиться.

– Такому не бывать вовек:
Весь Ноттингем обшарь –
Не родился тот человек,
Что отберет товар.

Снял коробейник с плеч мешок,
Поставил у ноги.
– Попробуй сдвинь хоть на вершок,
А лучше сразу сгинь.

Сцепились в драке мужики,
Вспотели, не сдают.
Джон крикнул: – Руку придержи!
Ты, парень, в драке лют.

А Робин Гуд смотрел на бой
И громко хохотал:
– Дохляк бы справился любой –
Верзила оплошал!

– Раз так, берись за дело сам,
А мне придется лечь.
На место Джона Робин встал
И обнажил свой меч.

Рубились до тех пор, пока
Кровь брызнула струей.
– Стоп! Вот тебе моя рука,
Ты правда удалой.

Ну, коробейник, назовись.
Я имя знать хочу.
– Ты назовись, а я ни в жизнь!
Уж лучше помолчу.

Сам говори, как вас зовут –
Быть первым не резон.
– Меня прозвали Робин Гуд,
А вот Малютка Джон.

– Теперь и я могу сказать:
Пришил я одного.
Мне жить в родном краю нельзя –
Я беглый Гэмбл Голд.

– Раз ты тот самый Гэмбл Голд,
Что скрылся за моря,
Ты теткин, стало быть, приплод –
А значит, мы – родня.

И спрятали они мечи,
Обнялись – и в кабак.
Бутылки в пляс, стакан стучит,
И свечи гонят мрак.

Как Феб золотой благодатной весной
Растопит и льды и сугробы –
Все вспыхнет вокруг; берет Робин лук,
Уходит шататься в чащобу.

С добычей отряд его ждал назад,
Пока по весенней глуши,
Он с луком бродил; вдруг лесничий спросил:
«Куда ты, приятель, спешишь?»

Сказал Робин Гуд: «Охотничий труд –
Оленя ищу на обед.
В рассветную рань коль встретится лань,
И лани скажу я “Привет!”»

– Не слишком спеши – совет от души.
Здесь принадлежат королю
Олень и земля, – захочешь стрелять,
Так я тебя остановлю.

– Кто зверя здесь бьет тринадцатый год,
Тому все олени сродни,
Здесь мой дом потому, что я в нем живу,
А грамоты мне не нужны.

Лес этот мой: небо над головой,
Деревья, олени, листва –
В этом клянусь, за это дерусь,
Свои охраняя права.

К чему эти споры, когда для раздора
Годится широкий клинок.
Не тратя пустого и лишнего слова,
Лесничий пырнул его в бок.

Но Гуда врасплох застать он не смог –
Ударом встречает удар.
У Робина меч прошел столько сеч,
Что лишняя драка – как дар.

Лесничий хватил врага что есть сил –
Ударом сбил Робина с ног,
Но Робин не хил, он сразу вскочил –
С размаху ответил как мог.

Почти что угробил – но выстоял Робин,
И бьют с разворота вдвоем –
Рубить не устали, и брызги от стали
Посыпались звездным дождем.

Со звоном и лязгом, как злая зараза,
Которую не перемог,
Железом в железо, свиреп до зареза,
Клинок разбивает клинок.

Клинки больно ломки, и к черту обломки,
Сломались мечи пополам.
Взялись за дубины, чтоб близкой кончиной
Помочь заработать попам.

Врага Гуд дубасил, и рожу расквасил,
И сам получил по зубам.
Как цеп на гумне – дубье по спине,
И тучами пыль к облакам.

И так – три часа, и каждый устал,
Но вот изловчился лесничий:
Так треснул в висок, что кубарем с ног –
И Робин его стал добычей.

– Умеешь отвесить, за раз – даешь десять,
Бьешь так, как не смог бы и сам,
С такою отвагой – да в нашу ватагу
Гулять по зеленым лесам!

Держи этот перстень – как знак, что мы вместе,
За храбрость берем тебя в стан.
Тот, кто не робеет и драться умеет, –
Такому я сердце отдам.

И в рог трубит Робин, зов грому подобен,
Как только услышат рожок,
Сто верных стрелков, лихих молодцов,
Спешат по десяткам дорог.

Вот первым пришел к нему Маленький Джон,
Закутан в зеленый наряд,
Могуч и огромен: – Ты звал меня, Робин?
И вышел из леса отряд.

– Вот наши ребята – крепки, бородаты,
Не хочешь ли в нашу семью?
Меч ратной работы и лук для охоты,
В приданое сразу даю!

Без слова лесничий взял вольный обычай,
Он рад был бежать от муштры –
И не кончился день, им попался олень
На жаркое вечерней поры.

Они пили и ели, плясали и пели,
Делили на всех каравай,
За нового брата здесь пьют до заката –
Ты, знай, наливать успевай.

Не вчера он родился, а все же дивился –
Лесничий таких не встречал:
В три горла хлестали, а трезвыми стали,
Под стол так никто не упал.

Зеленый кафтан был лесничему дан,
А Робин вручил ему лук.
И стал беззаконным, бродягой исконным,
Вошел он в разбойничий круг.

Им Робин сказал: – Клянитесь, друзья,
Что каждый другому – оплот.
Они поклялись: у них общая жизнь,
И смерть всех вместе найдет.