Ринат Валиуллин - Стихи для гурманов 2

Раз в месяц я вызывал себе проститутку,
не смотря на девушку,
которую
культивировал уже несколько лет,
и я могу точно сказать, что любил её,
и она меня верно любила,
но ночи со шлюхой
зажигали все звёзды,
я понял,
что человек —
он способен на многое,
но главное, что со многими
спать
без каких-либо чувств.

Всё, что было, обязательно повторяется,
стоит только почистить зубы, одеться,
позавтракать и выйти на улицу.
Можно даже не завтракать,
можно даже не одеваться,
всё равно
подойдёт мужчина и спросит:
– Девушка,
как вы думаете,
я вас достоин?
И опять всё повторится —
теперь уже вместе
вы будете чистить зубы и завтракать.

– А вы могли бы?
Нет, вижу по глазам, не сможете,
вам не дано понять.
– Что?
Не томите.
– Я же говорила, что не сможете
со мной немного помолчать.

– Какая связь между любовью и вечностью?
– Если женщина тебя разлюбила, то это навсегда.

– А вы?
Смогли бы меня любить?
– ХЗ.
А вы смогли бы меня ненавидеть?
– За что?
– Вот и я не знаю, за что.
Капризные мы,
подавай нам причины.

– Ты ищешь любовь там, где её нет и не было.
– С чего ты взял, что ищу?
– Глаза выдают.
– Они всегда выдают меня с потрохами.
Всё время пытаются замуж.
– А ты?
– А я на это закрыла глаза…
только сплю.

– Только будь со мной осторожнее,
я могу и влюбиться.
– И как это происходит у женщин?
– Внезапно.
Был себе человек,
а через несколько минут – уже жертва…
моих необузданных чувств
и моего таланта.

Говорить о любви бесперспективно,
мы знаем,
но продолжаем
говорить: «Я люблю,
я буду любить тебя вечно».
или, напротив:
«Больше не буду».
Мы продолжаем открывать наши губы,
которые тоже хотели бы вместо слов —
поцелуев.

Каждое утро она из себя доставала
прекрасное настроение,
пока однажды
не обнаружила его пропажу,
кофе не помог,
шоколад – плита радости –
он тоже не смог сломить ход событий,
несмотря на какао.
Она потрепала собаку,
поцеловала её –
тщетно.
Позвонила любимому,
который уехал на несколько дней по работе,
спросила:
– Ты не брал?
Куда оно могло деться?
– Я не брал ни его, ни тебя этой ночью.
– Неужели всё так завязано кардинально на сексе?

– Ты можешь объяснить,
что между нами происходит?
– По-моему всё уже произошло.
– Ты имеешь в виду…
– Да, именно.
– Чёрт,
как всё быстро,
молниеносно,
какая-то налетела весна,
одного не пойму:
куда делись оргазмы?
– Разве не было?
– Это ты!
Как ты мог их присвоить.
Я думала, мы разделим всё пополам.

– Ты же меня не знаешь совсем, —
попросила она огня.
– Это и лучше,
неизвестность
всегда влекла новизной, —
положил взгляд ей на губы, —
они созданы для другого, –
заметил он вслух.
Может махнёмся?
– Чем?
– Меняю твою сигарету
на мои поцелуи.

– Как его звали?
– Педро.
– Какое сексуальное имя.
– Он накрыл меня тёплым морским закатом.
Я барахталась в его объятиях,
пока он въедался губами в мою кожу.
Но оказывается, и Педро бывают одноразовые.
Теперь вот сижу в номере и думаю:
выплюнуть столько красивых слов
ради одной только ночи?
Чувствую себя разбитой шлюпкой,
брошенной на берегу моря.
– Шлюхой?
– Шлюпкой несчастной.
– Извини, плохо слышно.
Ну что я могу тебе сказать?
Педро твой типичный ловелас. Чего же ты ждала?
– От него?
– Нет,
в смысле надо было первой с ним распрощаться.

– Это любимая комната в моей голове,
в которую ты вошёл,
и мало того, что наследил,
так ещё занял диван.
До сих пор не могу никого приглашать
к себе в гости
или лучше сказать тогда: к нам.

– Женщины любят письма.
Может, тебе стоит ей написать?
– А что я ей напишу? То, что она меня околдовала?
– Не без этого.
В каждой хорошенькой женщине
есть что-то от ведьмы.
Влюбишься в такую, и пиши пропало.
– Так и писать?
– Да, так и пиши:
пропало чувство стыда,
теперь я могу заниматься с тобой чем угодно,
где угодно, как угодно,
как угодно тебе.

В каждом человеке всегда живёт
целое государство сущностей,
со своими порядками, законами,
парламентами, судами,
тюрьмами, психушками
и домами престарелых.
Вот почему человеку порой трудно принять
одно единственно правильное решение.
Вот почему порой он в задумчивости,
он замкнут, напуган,
обстоятельно стиснут,
он горд, он честолюбив,
он хочет, чтобы его любили,
но, как всякое государство,
боится потерять независимость.

– Не знаешь, какой прогноз на этот вечер?
– Сказали, что, не смотря на капризы и колебания,
этой ночью ожидается умеренный секс,
местами порывистый с придыханием,
волнения в виде мурашек и вздохов,
высокая температура и жар по всему телу.
Наряду с повышенной влажностью,
нега принесёт удовлетворение
и осадки в виде слёз счастья.
Желаем всем приятных заоблачных снов
и советуем предохраняться,
не исключены оргазмы.

– Знаешь, мне никогда не хватало любви.
– Думаешь, мне хватало?
Бывало, схватишь:
температура высокая,
жар,
нет аппетита к другим,
потом всё разом проходит
думаешь: «не любовь,
так – простуда».

– Не надо мне делать больно,
я же могу найти болеутоляющего.

– Выпей,
что ты раскис,
не будь унылым дерьмом,
подумаешь, разлюбила,
с кем не бывает.
– Со мной ещё не бывало.
– Так вот дело в чём —
самолюбие.
Будь с ним поосторожнее —
как правило, из-за него и теряем.

– Что с тобой?
– Замуж зовут. 
– А ты?
– Думаю:
быт или не быт?

Если женщина спит одна,
это грустно
в любых отношениях,
вижу, вам она дорога,
разбудите её поцелуем,
плесните губами на кожу,
скажите:
– Время любви,
пора!
Варианты ответов:
– Ты кто? Сколько сейчас? Где это я?
Может даже пощёчина,
если будите незнакомку,
кстати, вы её будете?
Значит, не бойтесь,
целуйте
дальше, глубже и алчней —
это только прелюдия чувства,
оно живёт в каждой,
только ваши устные речи
достигнут душевного дна
её затаённого счастья,
вы увидите, что не зря
будили любовь поцелуями,
что так долго
спала
одна.

Некоторые вещи выводят меня из себя.
А некоторые её.
В общем, так мы и выходим поспорить.
Иногда дело доходит до мата,
После всех оскорблений – курим, извиняемся,
говорим:
– Извини,
не в себе был,
вернулся сейчас.
– Да и ты меня извини,
лучше, когда ты во мне:
приятней, спокойней.

– Давно ты с ним?
– Уже три года.
– Дети есть?
– Пока одни мурашки.

– Есть тут кто? —
проснулся один,
шар крутился земной,
который я обошёл по кругу,
ни души,
ни женщин, ни завалящих мужчин.
Я
принял ванну,
взял в руки телефон,
выдавил номер,
мне ответил приятный женский голос:
– Алло!
– Не можете сказать,
кто я
или хотя бы где?
– Вы в голове моей живёте.
– Здесь как-то одиноко,
скучно, даже сыро,
и пули,
что ужаснее всего,
свистят повсюду насекомыми.
– Не беспокойтесь,
это мысли,
многие из них шальные:
они уже убили всех,
вы один-единственный
ещё в живых,
расслабьтесь,
чувствуйте себя как дома.
– Легко сказать,
но как,
без женщин, без вина,
которых я лишён,
во-первых.
Во-вторых,
я не хотел бы погибать так рано.
– Не надо паники,
и раздражать меня не надо,
пока я думаю о вас,
вы не погибнете —
исключено.

«Я никогда не была хорошей,
и вряд ли стану,
мне бы лежать этим утром
с тобой
под простынкой палящего лета».
Пальцами пробежалась она по покровам
чувствительной кожи,
собрала букеты мурашек,
соцветия мыслей
в одну огромную вазу
алчного своего плотоядного,
обнажённого лаской желания.