Давид Самойлов - Избранное

Вот этой повести итог.
Поднявшись по выздоровленьи,
Он видеть нас не пожелал…
Окончились ночные бденья.
Я это скоро осознал.

Удачно выдержавши конкурс,
Стал где-то кем-то Юлий Кломпус.
Его работы, говорят,
Профессор Зетов всюду хвалит,
А как он, бывший наш собрат?
Не знаю, что его печалит,
Что радует. Однажды я
Послал ему свое творенье
О нем. Он выразил презренье
И резюмировал: «Мазня!
И не касается меня».

И все ж, хотя мы разошлись
Так непонятно, но могу ли я
Совсем изъять из жизни Юлия
И эти дни, что пролились!
И музыку, и песни эти!
И этот смех, и этот жар!..

А трехведерный самовар
Пылится на моем буфете.
Послевоенная эпоха,
Быть может, нам была трудней,
Чем раскаленная опока
Смертельных и победных дней…

После обязанностей права
Хотели мы. Но — мысля здраво
Обязанности выше прав.

Скажите, разве я не прав?

Сентябрь—октябрь 1979 г.
Пярну

Меншиков

Как, лекарь,— худо?

1-й лекарь разводит руками.

Ну а ты что скажешь?

2-й лекарь пожимает плечами.

Понятно. Так. Ступайте.

(Сапеге.)

Ты побудь.

Лекари уходят.

Ты из опочивальни ни на шаг!
К ее величеству не допускай
Ни по какому делу без меня,
Кто б ни ломился!

Сапега
Слушаюсь, патрон.

Меншиков уходит.

Сапега — сторож. Страж его судьбы,
А вот моя судьба на ладан дышит…
Хорошая была, однако, баба.
Я говорю — была. И сам я был.
Был фаворит, жених — тыр-тыр, пыр-пыр!
А кем я нынче буду — вот вопрос?

Входит Толстой.

Толстой
Пусти меня.

Сапега
Не велено.

Толстой
Пусти!
Чай, понимаешь, что здесь затевают?
Князь Меншиков окручивает всех!
Он предал нас, людей Петровых. Он
Пообещал Россию австриякам.
Он вор. Он всю державу раскрадет.
Пусти меня!

Сапега
Нельзя. Никак нельзя.

Толстой
A-а! Я забыл! Зятек стоит за тестя!
Так ведай же, что как своих ушей
Тебе Марию не видать! Уже
Получше ей сыскали жениха —
Петра, мальчишку, сына Алексея.
Его подсаживают на престол
Князь Меншиков, Голицын и иные,
А дочерей великого Петра —
Елизавету и принцессу Анну —
Отпихивают… Если быть тому,
Нам пропадать. Тогда светлейший князь
Начнет хозяйствовать на свой обычай.
На нас он свалит гибель Алексея,
Хоть сам ему был первым палачом!..
Пусти!.. Ей-богу, и тебе, Сапега,
Получше будет с нами…

Сапега
Не могу.

Толстой
Покуда государыня жива,
Не все проиграно… Мне только слово
Ей молвить… Не страшись, ты молодой,
Тебе ли оставаться в дураках!
Пусти!

Сапега
А! Пропадать, так пропадать!
Иди!

Уходят в опочивальню.
Меншиков и Остерман входит справа.

Меншиков
Вот здесь присядем. Говори.

Остерман
Согласно вашей светлости приказа,
Вот завещанье, сиречь тестамент.

Меншиков
Читай без титлов.

Остерман
Так. «Великий князь
Петр Алексеевич имеет быть
Сукцессором и именно со всеми
Правами и пре-ро-га-ти-ва-ми,
Как мы владели оным».

Меншиков
Дай-ка мне.
Ага, ага! А здесь вот пункт девятый:
Не много ль цесаревнам отступного?

Остерман
Кто обещает, тот почти дает.

Меншиков
Уразумел.

Остерман
Одиннадцатый пункт
Гласит о государевой невесте.
Какую же из ваших дочерей
Сюда вписать?

Меншиков
Сейчас не время думать
Напишем: государю учинить
Супружество с одной из двух княжон..
Что ж, завещанье писано толково.
Но писанное надо закрепить.
Ее величество и знать не хочет
О тестаменте. Смертный приговор
Себе подписывать весьма не сладко.
Так, может, эдак… сами подмахнем?
Не все равно, кто это совершит,
Когда права за нами?..

Остерман
Так-то так.
Однако лучше было б по закону.
Известно всем, что многие указы
Подписаны рукой Елизаветы —
Императрица не сильна в письме.
Так вот и этот…

Меншиков
Было б хорошо.
Да трудно уломать ее.

Остерман
Принцесса
Весьма умна и многое поймет.

Меншиков
Она при государыне. Пойду.

Из опочивальни выходят Толстой, Елизавета и Сапега.

Толстой
Она в беспамятстве. Я опоздал.

Меншиков
Кто допустил людей к императрице?
Кто допустил?!

Елизавета
Я допустила.

Меншиков
Но
Ее величество нельзя тревожить.

Елизавета
Он верный наш слуга. А верных слуг
Пускать дозволено.

Меншиков
(Толстому)

Чего молчишь?

Толстой
С тобой глаголить не о чем.

Меншиков
Смотри!
Заговоришь. А ежели… так взвоешь.
Ведь мне твое известно воровство:
Зачем к Девиеру ты ездил и о чем
С Бутурлиным сговаривался. Здесь
Изменой пахнет… Мимо прежних вин…

Толстой
По прежним винам мы с тобой друзья.
А дальше сам уж будешь виноват.

Меншиков
Э! Ты меня с собою не вяжи!
Почуял, что пришло держать ответ,
И струсил. Да и было от чего!
Ты Алексей Петровича запутал
И погубил. А нынче хочешь вновь
Раскинуть сеть паучью!.. Знайте все:
Вот злейший враг царевича Петра —
Сукцессора российского престола!
Законного!.. По всем правам!.. По всем!..

Толстой
Кричи, кричи! Да не пужайся сам…
По прежним-то по винам мы друзья,
А винное пятно не ототрешь.
Конечно, все ты свалишь на меня,
Но хватит и тебе одних ошметков,
Светлейший князь!.. Прошу прощенья, ваше
Высочество!

(Кланяется Елизавете. Выходит.)

Остерман
Не время спорить с ним.

Меншиков в ярости озирается. Замечает Сапегу.

Меншиков
Ты, граф, ко мне повадился во двор.
Но не напрасно ли?.. Тебе бы знать,
Что нынешнего дня княжна Мария
Объявлена невестою его
Высочества!..

Сапега
Я это угадал.

Меншиков
Пожалуйте со мной, Елизавета
Петровна. Есть негласный разговор
Особой важности.

Меншиков и Елизавета уходят в опочивальню.

Остерман
(Сапеге)

Оплошно, граф!
Светлейший вам припомнит…

Сапега
Да, барон.
Он памятлив. Подайте мне совет.

Остерман
Расстройте брак царевича Петра
С княжной Марией.

Сапега
Разве я могу?

Остерман
Но вы — жених.

Сапега
Взаправду ли?

Остерман
Увы!
Но вы мужчина. Мне ли вас учить?
К тому ж царевич любит Лизавету.
В супружестве их можно примирить
Две линии наследников Петра.

Сапега
Но он ее племянник!

Остерман
Ну так что ж!
Потомки праотца Адама, граф,
Женились и на сестрах.

Сапега
Что за ум!
Но прецедент изрядно устарел.

Остерман
Ну это мы уладим! Богословы
Найдут резоны. Торопитесь, граф.
Я вас покуда упасу от гнева
Светлейшего. Но помните, что вы
Удачу можете словить за хвост.

Входит Меншиков. Сапега ретируется.

Меншиков
Не вышло ничего. Елизавета
Уперлась и ни с места. Говорит:
Не подпишу… Подгадил нам Толстой.

Остерман
Но отступать не следует. Еще
Представить цесаревне надлежит
Все доводы.

Меншиков
Хоть доводы крепки,
Но есть у нас заручка и покрепче.
Ступай немедля передай приказ
Полковникам гвардейским — от меня,
Чтоб строили полки перед дворцом.

Остерман
Надежный пункт. Спешу исполнить.

Остерман уходит.

Меншиков
Да!
Подумать если, для чего нужна
Вся эта кутерьма? Уйти б в сторонку,
Жить-поживать да горя не знавать…
Уходит наше времечко. И вот
Она уходит… Сам не умираешь,
Но отмирает все, что ты любил,—
И корабли, и крепости, и люди.
И ты, как дерево, что каждый год
Теряет ветку кровную. Один
Лишь ствол остался. И на том стволе
Давно уже не зеленеют листья.
Но дерево спокойно отомрет,
А нам и в смерти не дано покоя.
Власть — дело страшное. Уж если кто
Ввязался, тот живым не удерет:
Или тебя сомнут, иль ты медведем
Стань на дыбы и всех подряд вали.

Из опочивальни выходит плачущая Елизавета.

Плачь, цесаревна, плачь… Так легче будет…
Ей час пришел благой. А нам с тобой
Еще немало предстоит поплакать…
Твой батюшка, великий государь,
Нам дело завещал. И мы стоять
Должны не розно. А стоять едино.
И не шатайся! Вот тебе плечо,
На, обопрись. Доверься мне, царевна.
Над нами кружит стая воронья.
Повыклюют глаза.

Елизавета
О том ли думать!

Меншиков
Светлынь какая! Май уже у нас.
Май! Вот и маяться нам до скончанья…

Елизавета
О господи!

Меншиков
Плачь, цесаревна, плачь…
Май на дворе. Весенняя вода…
Она мне нынче говорит: Данилыч,
А я-то ведь как будто не жила.
Я те полжизни, говорит, забыла,
Когда была девчонкой и служанкой.
А этой жизни был короткий срок.
Вот так оно бывает, цесаревна.
Вот так.

Сапега
(вбегает)

Императрица умирает!

Елизавета
О боже, боже! Князь, спаси ее!

Меншиков
Стой, цесаревна!

(Загораживает ей дорогу.)

Матушка, пиши!
Вот тестамент! Подписывай скорее!

Елизавета
Пусти меня!

Меншиков
Подписывай, прошу!
Себя спасешь! Подписывай! Пойми —
Здесь и тебе, и Анне…

Елизавета
Прочь, пусти!
Я к матушке хочу!

Меншиков
Бери перо!
Вот так. Теперь спеши!.. Эх, Катерина!
Эх, матушка! Тебе б еще пожить!
Ведь было сколько, сколько утекло!
О господи, прости ее за все…
Да и меня прости…

(Уходит.)