Николай Доризо - Избранные произведения. В.2-х томах. Т. 1. Стихотворения. Песни

Меня враги считали дураком.
О, я на них за это не в обиде!
Как куколку с потешным колпаком,
Я им себя протягивал — берите!

Играйте с ней и засыпайте с ней.
Когда Париж как замок заточенья,
Мне ваша снисходительность нужней
Опасного кровавого почтенья.

Настанет день. Придет моя пора.
Не далека развязка этой пьесы.
Башка шута не стоит топора,
Зато Париж, конечно, стоит мессы!

Что ж, хлопайте по заду, по плечу,
Есть голова, была бы только шея!
Я приучу вас, я вас приручу
К тому, что я ручной, что я вас всех ручнее

О, господи, быть глупым помоги!..
В бокалах яд. Блестят кинжалы бледно.
Взойду на трон я, снявши башмаки,
Бесшумно, заурядно, незаметно.

Взойду на трон, и Франция сама
Склонит чело, на верность присягая.
О, высшая стратегия ума —
Обманчивая глупость шутовская.

Ну а пока насмешки, как добро,
От королевских я приму фамилий.
Быть хитрым, это вовсе не хитро,
Куда хитрей казаться простофилей.

— Я — Жанна д’Арк!
Кричу тебе, толпа.
— Я — Жаниа д’Арк!.. —
В ответ
                 летят каменья.
Я от костра
                      спаслась,
И за свое спасенье,
Распята
                 у позорного столба.
Вы, граждане,
                             причислили меня
К святым,
                  но я спаслась,
Я избежала пламени,
А вам
           так нужен был
                                    клочок огня,
Как шелк
                  для государственного знамени.
Я мученицей
                         вам была нужна,
Святая дева,
                           дева Орлеана!
Я жить хочу,
                        простая девка — Жанна,
Любить,
                   рожать детей,
И этим я грешна.
Я сделала для вас
                                    все, что смогла,
Для милой Франции,
                                     когда мой меч солдата
Рубил врагов.
В одном лишь виновата,
Что я из плена
                           убежать смогла.
Меня казнить
                            не удалось врагам,
Вы, граждане,
                            казнить меня готовы,
Все той же инквизиции оковы,
Тот же костер
                             ползет к моим ногам.
Вы,
          как иконе,
                              кланяетесь мне
И судите меня,
                              как самозванку,
Во имя той легенды,
                                      что крестьянку
Поставила
                   с богами
                                      наравне.
О, как ты,
                  милость короля,
                                                 лукава!..
Вокруг
             толпы
                              сжимается кольцо.
Теперь я знаю,
                               что такое слава,—
Мое же имя
                     больно
                                    и кроваво
Дорожным камнем
                                  мне
                                          летит в лицо.

Вы видели улочки
Древней Варшавы,
Где стертые временем
Камни шершавы,
Где ржавы узоры
Торжественных врат.
Гербы на дверях
И решетки оконные.
Теснятся дома,
Как тома
Запыленные,
На улочках-полках
Вплотную стоят.
Здесь все сохранилось,
Как в средневековье:
И крыш
Черепичная свежесть морковья,
Той давней эпохи
И запах
И цвет,
Река
В неизменной старинной оправе…
А сколько же лет
Этой древней Варшаве?
А древней Варшаве
Лишь несколько лет!
Здесь рушились стены,
Здесь бомбы взрывались,
С корнями
Дома
Из земли вырывались,
И корчились в пламени
Прутья оград.
Но жители
Улочки восстановили
Такими,
Какими те улочки были
И перед войной,
И столетья назад.
Восстановили.
До каждого дворика,
До ссадинки каждой
На камнях заборика,
До каждого стеклышка
Древних палат.
Мне нравятся
Новые зданья
Варшавы,
Но улочки эти,
Часовни,
Заставы,
Как главы поэмы,
Как главы державы,
Об истинно польской душе
Говорят.
И вспомнил я
Первые стройки России,
Когда мы
Древнейшие зданья
Сносили.
Мы молоды были
В ту нашу весну.
Тогда
Мы не раз забывали наивно:
Взрывать старину
Не всегда прогрессивно,
Порой прогрессивно
Беречь старину.

Озера
В каменных оправах,
Дороги,
В каменных оправах,
Здесь валуны лежат в дубравах,
Как спящих мамонтов стада.
Поля зеленые на скалах,
Как на гранитных пьедесталах,
Как на гранитных пьедесталах
Сады,
                покосы,
                              города
Финляндии…

Гляжу на финскую природу,
Она как памятник народу.
Как вечный памятник народу
На склонах каменных — овес.
А посмотри на эти кручи,
На них леса густы,
                                  как тучи,
И тяжелы леса,
                             как тучи,
В прожилках тоненьких берез
Финляндии…

Трудолюбивы
Руки финна,
Не молчаливы
Руки финна,
Строгают доски,
Нянчат сына
И нянчат добрые цветы..
Что можно высечь из гранита?
Бутоны роз,
Степное жито.
Что можно высечь из гранита?
Неповторимые черты
Финляндии…

Лучшей книги
Я не читал.
Плот «Кон-тики»,
Тур Хейердал.

С ним
                 пять товарищей,
В шорты одеты,
И океанище
На полпланеты,

Без оболочки,
Круглый,
                       пустой,
Нет на нем точки,
Нет запятой,

Только смертельный
Отблеск звезды
Да беспредельный
Космос воды.

Шаткие бревна
Скользят под ногой —
Нет реальности
В мире
               другой.

И все же реальность
Надежная есть —
Это не берег,
Не палубы жесть, —

Викингов рыжих
Земное упорство,
Дружба
              и юмор,
И дух мушкетерства!

Это
            не плот
По безбрежности вод —
Книга
              «Кон-тики»
К людям плывет.

Мне бы такое
Встретить в пути,
Мне бы свой отпуск
Так провести!

И повторять,
Словно сагу, всегда:
Смерть —
                  минута,
Старость —
                     года!

Здесь окна пронизаны морем,
Весь город объемлет оно.
То дремлет, булыжники моя,
То вдруг заглушает кино.

Лежит, бесконечно прямое,
Оно среди белого дня.
А утром предчувствие моря
Чуть свет поднимает меня.

Спешу я к утесам и водам
Забыть неудачи хочу.
Морским исцеляющим йодом
Царапины эти лечу.

И снятся мне строки заглавий
Поэм, ощутимых едва,
И море шлифует, как гравий,
Все чувства мои и слова…

Вернувшись в свою комнатушку,
Где в окнах плывут катера,
Я море
                 кладу
                              под подушку
И слышу его до утра.