Константин Фофанов - Стихи и поэмы

Когда задумчиво вечерний мрак ложится,
И засыпает мир, дыханье притая,
И слышно, как в кустах росистых копошится
Проворных ящериц пугливая семья;

Когда трещат в лесу костров сухие сучья,
Дрожащим заревом пугая мрачных сов,
И носятся вокруг неясные созвучья,
Как бы слетевшие из сказочных миров;

Когда, надев венки из лилий и фиалок,
Туманный хоровод серебряных русалок
Хохочет над рекой, забрызгав свой убор;

Когда от гордых звезд до скромных незабудок
Все сердце трогает и все пугает взор, —
Смеется грустно мой рассудок.

Мечтательно-возвышенный,
Стыдливый и простой
Мотив, когда-то слышанный,
Пронесся надо мной.

Стою я очарованный,
Не плача, не дыша,
И грезой заколдованной
Наполнилась душа.

Мне снится сад с пахучими
Цветами и прудом.
Луна блестит за тучами
Унылым фонарем.

В аллеях дремлют грации
И боги древних лет,
Зеленые акации
Роняют желтый цвет.

И песнью заколдованной
Звучит моя душа,
И точно очарованный
Стою я, не дыша.

Сегодня под моим окном
Все утро птицы щебетали;
Они весну мне обещали —
Весну, отцветшую в былом…

Как будто, грея сердце лаской,
Вернуться юность может вновь, —
Чтоб повторить веселой сказкой
Давно угасшую любовь!..

Живите, люди добрые, живите, люди честные,
Стремися, юность смелая, без устали вперед!
Тебе — земля цветущая, тебе — огни небесные,
Тебе — весна румяная и шепот вешних вод.

Живите, возлюбившие все светлое, все чистое,
Вы, правды неизменные глашатаи земли,
Недаром солнце знания, как истина лучистая,
Все ярче разгорается и блещет там, вдали.

Живите, будьте счастливы! Тот счастлив, кто
                                           с младенчества
В тоске желаний призрачных не знал лукавых грез,
И счастлив тот, кто с верою погиб за человечество,
Кто рано лег в холодный гроб, кто зла не перенес!

Но тот еще счастливее, кому борьба печальная
Не смела крылья юности до времени разбить,
Чье слово вдохновенное, как арфа музыкальная,
Осталось в мире дремлющих на доброе будить.

Исчезнет зло мятежное, пройдут мечты лукавые,
Пройдут непостоянные, безумные года,
Погибнут все жестокие, погибнут все неправые,
А истина великая и слово — никогда!..

Мы — поздние певцы: мир, злой и обветшалый,
Оставил только то для нас,
О чем не грезил он, что проклинал, усталый,
Стремяся рухнуть каждый час.

Что пламенно любил — он выразил невольно
В созданиях искусств и в фолиантах книг.
А нам оставил то, что сбросил добровольно
С своих заржавленных вериг.

И грустно мы поем, толпа певцов печальных,
И прах его цепей венчаем вязью роз, —
Но поздние мечты бледней первоначальных,
А грозы поздние — ужасней первых гроз…

Не мечты ли мне напели
Этот бред и этот сон…
Иль в ту ночь на самом деле
Был я болен и влюблен…

Я горел: писал безумно
И написанное рвал;
Открывал окно бесшумно,
Открывал и закрывал.

Выходил, дрожа волненьем,
На балкон и на крыльцо.
Ночь душистым дуновеньем
Обвевала мне лицо.

Точно блеском лунной пыли
Был осыпан влажный сад.
И цветы луне кадили,
Как богине, аромат.

Я глядел… пылали очи…
Точно сам я был творцом
Этих звезд и этой ночи,
Серебрящейся кругом;

Точно сам растенья эти
Я росою напоил,
Точно я один на свете
Плакал, мыслил и любил!..

Ни медленным трудом, ни жизнью торопливой
Не успокоить ум. Бесстрастный и пытливый,
Как тусклая свеча он озаряет мне
Весь мир, мной видимый, и все его явленья;
Смиряет сердца жар и в робкой тишине,
Не сны на ложе шлет, а тяжкие сомненья,
Как демон он гнетет, смеется и язвит
За песню каждую; над каждой новой урной
Не тихою слезой — раздумьем леденит
И, презирая смерть, не ищет жизни бурной…

Он не влечет меня в лазурные края,
В края фантазии, где брезжит свет прозрачный,
Где тени светлые резвятся у ручья.
Нет, он зовет меня на жниву жизни мрачной,
Где столько скошено безвременно борцов,
Где колос знания пришибла непогода…
И где она сама, бессмертная природа, —
Порабощенная лежит у ног рабов…

Твой гнев несправедлив: в ревнивой укоризне
Зачем вздыхаешь ты и плачешь отчего?
Ведь если я живу — то для твоей же жизни,
И сердце берегу — для сердца твоего.

Вся радость, вся любовь души моей мятежной
Родилась потому, что встретился с тобой.
Чтоб грусть свою смирить — мне надо взор твой
                                                       нежный,
Чтоб слух свой усладить — мне надо голос твой…

И, как цветок — луча, я жду твоей улыбки,
Измученный борьбой унылой суеты.
И, чтобы изменить прошедшего ошибки,
Я должен веровать, что не изменишь ты.

Как много было по весне
Цветов, пестревших горделиво…
Одни в румяном полусне
Благоухали нам стыдливо;

Другие пышные цветы,
Гордяся венчиком прекрасным,
Дышали сладостней мечты,
Томясь волненьем сладострастным…

Одни любили блеск и зной,
Других изнежила прохлада;
Иные жизнь несли с собой,
Другие — смерть и холод яда…

И все струили аромат,
И каждый нес из почвы влажной
Свой нежный запах, свой наряд;
И долго плыл их вздох протяжный…
…
Мы все — цветы родных полей,
Весною юности капризной
Любили знойный зов страстей
И шум, навеянный отчизной…

Я сидел у окна, я смотрел в полутьму,
В задремавший, росою обрызганный сад;
Я смотрел, как, зеленых ветвей бахрому
Наклоняя, березы безмолвно грустят,

Как чуть зыблились маковки трепетных верб
И как в бледной, далекой лазури небес
Выплывал и яснел грустный месяца серп,
Наполняя мне сердце игрою чудес.

Я сидел у окна и смотрел в полутьму,
И не знаю — взгрустнулося мне почему,
И не знаю — зачем непонятный восторг
Из мятежного сердца созвучья исторг.

Кто он? Зачем? Откуда этот гость,
Таинственный и странный, как виденье?
Со мною он — чуть вспыхнет в сердце злость
Иль осенит, как счастье, примиренье.

Давно встречал его пытливый взор,
Мне бледное лицо его знакомо.
То в нем восторг блеснет, как метеор,
То, как осенний день, в нем теплится истома.

Давно хотел я разгадать его,
И все не мог найти к нему разгадки.
При встречах он не молвит ничего,
Лишь хмурит лба задумчивые складки.

Кто он? Зачем? Откуда он пришел?
Куда ведет в тоске недоуменья?
Ему людской несносен произвол
И тяжелы, как цепи, увлеченья…

В толпе, как тень, он бродит одинок,
Сопутствует и ненавидит тайно.
Он от меня, от сердца так далек —
И вместе с тем так близок чрезвычайно!..