KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Бенедикт Лифшиц - Полутораглазый стрелец

Бенедикт Лифшиц - Полутораглазый стрелец

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Бенедикт Лифшиц, "Полутораглазый стрелец" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Моя Эллада, дочь моя родная, -

Когда, меня с трудом припоминая,

Ты рвешься вверх в дорическом столбе!


1919


84


Так вот куда, размыв хребты

Прамузыки материковой,

О дилювическое слово,

Меня приподымаешь ты! -

В безмолвие, где ты само

Уже не существуешь боле,

И мне богоподобной воли

Предопределено ярмо.

О, Господи, подай хоть знак

Твоей отеческой досады,

Что в лирных небесах не так

Уселся звук широкозадый,

Что слишком много в нем росы

И тяжести земного мая,

Чтоб, зодиака не ломая.

Возлечь на звездные весы, -

И это будет неспроста,

Но по любви твоей небесной,

Когда рукой в перчатке тесной

Мне муза заградит уста.


1920


85


Ни в сумеречном свете рая,

Где то, что ныне стало «я»,

Дремало, еле поборая

Соблазны полубытия;


87


Ни в нежном долге левирата,

Где, родолюбец-ибраим,

Я обладал вдовою брата,

Кровосмесительствуя с ним;

Ни там, где, незнаком с Гименом,

Подъяв вакхический бокал,

Я легкомысленным изменам

Без счета сердце предавал, -

На мусикийском небоскате,

Еще не взысканный судьбой,

Не ведал я ни благодати,

Ни муки быть самим собой.

Но вот - завесы роковые

Разорвались, и - сон во сне

И пламя в пламени - впервые

Богоявилась муза мне.

И в том, что духу предлежало

Как новый образ бытия, -

Люциферического жала

Смертельный яд воспринял я.

Но если, Господи, недаром

Среди осенних позолот

Его особенным загаром

Ты отмечаешь каждый плод,

Не осуди моей гордыни

И дай мне в хоре мировом

Звучать, как я звучал доныне,

Отличным ото всех стихом.


1920


86


В потопе - воля к берегам,

Своя Голландия и шлюзы;

В лесах - не только пестрый гам,

Но и наитье птичьей музы.


88


Пусть сердцевина не сладка

В плоде, доставшемся от змия:

К чему отчаянье, пока

Ты правишь миром, эвритмия?

И лишь в бессоннице: не в той,

Где всё - бессмертия порука,

Но там, где вечной темнотой

Разъеден самый корень звука,

Тебя теряя, внемлю я

Над бездной, общей нам обоим, -

О, ужас! - духа перебоям

В пространствах полых бытия.


1920


87


Когда, о Боже, дом Тебе построю,

Я сердце соразмерить не смогу

С географическою широтою,

И севером я не пренебрегу.

Ведь ничего действительнее чуда

В обычной жизни не было и нет:

Кто может верно предсказать, откуда

Займется небо и придет рассвет?

И разве станет всех людских усилий,

Чтоб Царствия небесного один -

Один лишь луч, сквозь зейденбергской пыли,

На оловянный низошел кувшин?

Кто хлебопашествует и кто удит

И кто, на лиру возложив персты,

Поет о том, что времени не будет, -

Почем нам знать, откуда идешь Ты?

Во всех садах плоды играют соком.

Ко всем Тебе прямы Твои стези:

Где ни пройдешь, Ты всё пройдешь востоком -

О, только сердце славою пронзи!


1919


89


88


Раскрыт дымящийся кратер,

И слух томится - наготове -

И ловит песенный размер

Переливающейся крови, -

И рифма, перегружена

Всей полнотою мирозданья,

Как рубенсовская жена,

Лежит в истоме ожиданья…

К чему ж - предродовая дрожь

И длительная летаргия?

О, почему уста тугие

Ты все еще не раскуешь?

Иль, выше наших пониманий,

Ты отдаешь любовь свою

Тому, что кроется в тумане

Да в смертном схвачено бою?


1920


89


Мне ль не знать, что слово бродит

Тем, чего назвать нельзя,

И вовнутрь вещей уводит

Смертоносная стезя?

Что в таинственное лоно

Проникать нельзя стиху,

Если небо Вавилона

Есть не только наверху?

Но, очаровать не смея

Явной прелестью ланит,

Ты зовешь меня, алмея,

В мой возлюбленный гранит.

И мой дух, нарушив клятву,

В сумрак входит роковой,

В соблазнительную сатву,

В мертвый город над Невой.


90


И лечу - отныне камень,

Позабывший о праще,

Отдаю последний пламень

Тайной сущности вещей.


1922


90


Вот оно - ниспроверженье в камень:

Духа помутившийся кристалл,

Где неповторимой жизни пламень

Преломляться перестал.

Всей моей любовью роковою -

Лишь пронзительным шпилем цвету,

Лишь мостом вздуваюсь над Невою

В облачную пустоту.

И в таком во мне, моя алмея,

Ты живешь, как некогда в стихах,

Ничего кругом не разумея,

Видишь камень, любишь прах.

А о том, что прежде был я словом,

Распыленным в мировой ночи,

Если в этом бытии суровом

Есть и память, умолчи.


1922


91


Нет, не в одних провалах ясной веры

Люблю земли зеленое руно,

Но к зрелищу бесстрастной планисферы

Ее судеб я охладел давно.

Сегменты. Хорды. Угол. Современность.

Враги воркуют. Ноги на скамье.

Не Марксова ль прибавочная ценность

Простерлась, как madame de Рекамье.


91


Одни меридианы да широты,

И клятвы муз не слышно никогда:

Душа! Психея! Птенчик желторотый!

Тебе не выброситься из гнезда.

О, только б накануне расставанья

Вобрать наш воздух, как глоток вина,

Чтоб сохранить и там - за гранью сна -

Неполной истины очарованье.


1923


92


Самих себя мы измеряем снами,

На дно души спускаемся во сне,

И некий дух себя измерил нами

В первоначальном дыме и огне.

Он в этот миг установил навеки

Зодиакальный оборот земли

И русла вырыл, по которым реки

Людских существований потекли.

О темный голос, ты не льстишь сознанью,

Ты воли извращаешь благодать:

Я не хочу видений смутных гранью

Во сне довременном существовать!

Что на весах у судии любого

Вся участь Трои в Ледином яйце,

Коль в этот стих облекшееся слово

Уже не помнит о своем творце?

Оно само пересекает воды,

Плывет по сновидениям чужим,

И утлый мир божественной свободы -

Где ни приснится - неопровержим.


1923


92


93


Чего хотел он, отрок безбородый,

Среди фракийских возлагая гор

На чресла необузданной природы

Тяжелый пояс девяти сестер?

Преображенья в лире? Урожая

Полуокеанического дна -

Чтоб, новый небосвод сооружая,

Спустилась долу вечная весна?

Но - предопределенною орбитой

Ты двуединый совершаешь ход,

И голова над лирою разбитой

Плывет по воле сумасшедших вод.

Так в чем же, наконец, живет простая,

Неразложимая твоя душа,

То Парфеноном полым прорастая,

То изнывая в жерди камыша?

И где же сердцевина небосвода,

Когда, фракийским ужасом полна,

Захлестывает пояс хоровода

Твоей свободы дикая волна?

И все-таки - и все-таки, немея

В последний час, зову тебя: Психе!

И все-таки системы Птоломея

Не признаю ни в жизни, ни в стихе!…


1923


94


Как только я под Геликоном

Заслышу звук шагов твоих

И по незыблемым законам

К устам уже восходит стих,

Я не о том скорблю, о муза,

Что глас мой слаб, и не о том,

Что приторная есть обуза

В спокойном дружестве твоем,


93


Что обаятельного праха

На легких крыльях блекнет цвет,

Что в зрелом слове нет размаха

И неожиданности нет.

Но изрыгающего воду

Слепого льва я помню вид

И тяготенья к небосводу

Напрасные кариатид,

Затем что в круг высокой воли

И мы с тобой заточены,

И петь и бодрствовать, доколе

Нам это велено, должны.


1919


95


Насущный хлеб и сух и горек,

Но трижды сух и горек хлеб,

Надломленный тобой, историк,

На конченном пиру судеб.

Как редко торжествует память

За кругозором наших дней!

Как трудно нам переупрямить

Упорствующий быт камней!

Безумное единоборство -

И здесь, на берегах Днепра:

Во имя мертвой Евы торс твой,

Адам, лишается ребра.

Не признавая Фундуклея

И бибиковских тополей,

Таит софийская лилея

Небесной мудрости елей.

Растреллием под архитравы

Взметен, застрял на острие

Осколок всероссийской славы -

Елизаветинское Е.


94


Но там, где никнет ювелира

И каменщика скудный бред,

Взгляни - в орлином клюве лира

Восхищена, как Ганимед.

Скользи за мною - над затором

Домов, соборов, тополей -

В зодиакальный круг, в котором

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*