Демьян Бедный - Том 4. Стихотворения 1930-1940

Отчаянье. Безвыходность. Тупик.
Готовность жрать хоть из свиной помойки.
Белогвардейский холод так велик,
Что в радость им тепло тюремной койки.
Как выглядит зверино «белый» лик
И как звучит животный, дикий крик
На фоне нашей грандиозной стройки!
Партконференциям? Нет, нет, не им.
И не ячейкам также заводским,
И не своим читателям колхозным
Для смеха, их живым речам не в тон,
Я подношу вот этот фельетон
С материалом гнойно-гангренозным, –
Но тем, кто бредит желчно стариной,
Кто брызжет ядовитою слюной
На каждую строительную вышку,
Кто злобствует за нашею спиной,
Дарю мечту про остров про Свиной.
Швыряю в их личины их же гной,
Чтоб услыхать их хриплую одышку,
Чтоб отравить предсмертную их злость,
Чтоб «Островом Свиным» вогнать им гвоздь,
Железный гвоздь б их гробовую крышку!

     «Задули домну, голова!»
Что это? «Мудрое» какое изреченье?
А мудрость в нем меж тем, а радость какова!
Обыкновенные – по внешности – слова
Приобрели у нас особое значенье.
     «Задули»! Грубое словцо?
Смотря для чьих ушей. Для нас в нем налицо
Такая гордости оправданной безбрежность,
     Такая творческая нежность!
Ведь домна каждая для нас – защитный форт,
И мы о том всему Союзу рапортуем,
Скосившись на врагов: пусть знают, чтоб их черт,
Что мы, коль тронут нас, не так еще «задуем»!

     Один из зачинателей твоих,
Тебе, глашатаю идеи необъятной,
     Восторженный, приветственный мой стих
     Я посвящаю с гордостью понятной.
     Свидетелю рожденья твоего,
Соратнику тебя создавших великанов,
     Чьи гений, смелость, мастерство
     Определили торжество
Одержанных побед, осуществленных планов,
     Мне радостен твой праздник боевой
     На рубеже великих достижений,
     Мне дорог строгий облик твой –
Ударно-пафосный и четко-деловой,
В котором отражен всепролетарский гений.
     Я отдал все тебе, весь скромный мой талант,
И будешь ты сверкать в его последней вспышке.
Октябрьско-ленинский бессмертный фолиант,
Ты мне была близка в бою и в передышке, –
Мне Ленин близок был «изустно», не по книжке,
     И близок был не понаслышке
Испытанный и признанный гигант,
Сменивший Ленина на пролетарской вышке.
     В приветственных словах всего не помянуть,
     Но радостью одной горжуся я бесспорной,
     Что героический твой путь
Отмечен и моей работою упорной
И что благодаря бессменному труду,
Которому лишь смерть грозна угрозой срыва,
     В сознание потомков я войду
«Правдистом первого призыва».

Сегодня – день от всех отличный,
Сегодня – праздник символичный:
Сегодня утренней порой
В наш боевой рабочий строй
Победно входит «энергичный»
Наш торжествующий герой –
Электросильный Днепрострой.
Как мы мечтали, как гадали,
Как нажимали все педали,
Как торопили дни, часы,
Чтобы скорей мильонно-тонной
Мускулатурою бетонной
Он обрастал – кремнисто-донный
Гигант невиданной красы!

Как много пиголиц пищало,
Как много воронов вещало
О «фантастической игре»,
«Затее дикой» на Днепре.
И вот – затея стала фактом,
Игра – великим, смелым актом,
И мир, весь мир, в любой стране,
Мир пролетарский – с теплой лаской,
Мир буржуазный – с злой опаской,
С тоской, понятной нам вполне,
Внимает радиоволне
И ловит радостные хоры,
Рабочий смех и разговоры,
И – голос будущих судьбин –
Гул торжествующих турбин!
А там, за звуками, картина:
Сталебетонная плотина,
Замкнувши ток днепровских вод,
Дает им новый, точный ход,
Чтоб Украине, «неньке милой»[4],
Они запели в наши дни
Не то, что пели искони.
Организованною силой
Отныне сделались они!
Вперед днепровские пороги
Не преградят уж им дороги,
Не будет их водоворот
Ломать челны, губить народ.
Все вековечные заторы,
Ликуя, волны погребли.
В глубоководные просторы
Войдут морские корабли
И станут гордо у плотины,
Где чудо-электротурбины
Дают – неслыханный захват –
Мильярды сило-киловатт,
Невидимых, но ощутимых
Богатырей неутомимых.
Отважных электросолдат,
Всегда готовых вмиг, по знаку,
За поворотом рычага,
Лавиной ринуться в атаку
На старо-косного врага,
Который уж не будет боле
Держать в убожестве, в неволе,
И чудо-Днепр, и чудо-поле,
И эти чудо-берега!

   Взрывая скалы, землю роя,
Водой Днепра пороги кроя,
Мы на плотине Днепростроя
Свершали подвиг трудовой.
Темп забирая боевой,
Мы до конца его не сдали
И – средь машин, бетона, стали –
В работе творчески-живой
Мы, закаляясь, обрастали
Мускулатурой волевой.
На горе вражеским пророкам,
Их предсказаньям вопреки,
Мы повышали гонку срокам,
Снуя по руслу и протокам
В бетон закованной реки.
Мы сдали творческий экзамен!
Всей зло-пророческой гурьбе
Теперь кричать «аминь» и «амен»
Не нам придется, а себе.

   Там, где с порогами в борьбе
Вода, бурля, взметалась пылью,
Где историческою былью
Дышала каждая скала,
Свершились дивные дела:
Над ровной водной пеленою,
Над новозданной глубиною,
Гряду порогов поборов
И к реву их неумолимы,
Победу празднуя, зажгли мы –
Взамен угаснувших костров –
Гирлянду солнц-прожекторов.
Чтоб больше древние пороги
Не заступали нам дороги
К грядущей, сказочной судьбе,
С водой и скалами в борьбе
Мы не работали – горели!

   Пороги есть в одном Днепре ли?
Им в жизни не было числа.
Не позабыть всей тьмы и зла,
Всей тяготы непереносной
Минувшей жизни старо-косной:
Она «порожиста» была.
Не только взрослые – и дети –
В пучине жизни заодно,
Разбившись о пороги эти,
Метались горестно, бедно,
В тоске – изранено смертельно –
Метались брошенно, бездельно
И опускалися «на дно».
О, сколько жизней, сил, талантов,
Народных творческих гигантов,
Топя тоску свою в вине,
Тоску по жизни светлой, новой,
С разумной творческой основой,
Страдало, корчилось «на дне»!
Их всех, чьи гибли дух и тело
«На дне» погибельно-гнилом,
Их сердце Горького узрело,
И пожалело, и согрело
Сердечно-ласковым теплом,
И перед всем раскрыло светом:
Кто погибал «на дне» на этом,
Кого забросила сюда,
Кого измяла, сокрушила,
Услады жизненной лишила,
Лишила радостей труда
Порогов жизненных гряда.

   Работы горьковской итоги
Росли пред нами вглубь и вширь.
Он рвал проклятые пороги,
Передовой наш богатырь, –
В боях с ним вражеская стая
Не мало понесла потерь, –
Он шел, ряды врагов сметая,
Как он сметает их теперь.

Ему, грозе дворцов, чертогов
При старом строе, при царе,
Ему, «взрывателю порогов»,
Тех, что мы рвали в Октябре,
Ему, певцу иной культуры,
Культуры нашей, трудовой,
Ее стальной мускулатуры,
Ее закалки волевой,
Ему, чье знамя буревое
Пред нами реет столько лет,
Моим «Стихом о Днепрострое»
О нашем энерго-герое,
Я энергичный шлю привет!