Тимур Шаов - Песни

На корриде в воскресенье
Три испанских мужика
Всё гоняли по арене
Здоровенного быка.

Пикадор, бандерильеро,
Ну, и главный — матадор —
Зарабатывали евро,
Исполняли приговор.

Бык сопел, роняя пену,
Подбираясь к палачу,
Думал: «Щас его поддену
И маненько потопчу.
Я его достану точно,
Хоть он вертится, как вошь.
Мужичонка худосочный —
Ведь соплёй перешибёшь!»

Матадор — пацан ершистый,
Заводной такой сеньор.
Дед, наверно, был франкистом,
Этот в деда — живодёр.

Бык бодал забор арены,
Бык за лошадью скакал,
Упирался рогом в стену —
Неприятностей искал.

Он ведь жил, ярма не зная,
Жизнью гордой и простой.
Да, свобода развращает…
Бык решил, что он крутой.

Ну стань в сторонке, не скандаля,
Как щенок, поджавши хвост, —
Ну тебя б забраковали
И отправили б в колхоз.

Нет же, бык, башка дурная,
Лез упорно на рожон:
«Забодаю, забодаю!»
Так и помер, как пижон.

Застывала кровь, алея
На упрямой на губе.
Борода Хемингуэя
Померещилась в толпе.

Солнце медленно садилось
Над собором вдалеке.
И торсида расходилась,
Забывая о быке.

Лишь турист, браток из Пскова,
Видно, мастер мокрых дел.
Вдруг промолвил: «Жизнь сурова…
Ну не быкуй — и будешь цел!»

— Мяу, мяу, мяу, что за фрукт? Кого это к нам занесло?
— Я случайно, с балкона упал прямо в мусорку носом.
— А, домашний? Диванный мурчалка? Ну, здравствуй, мурло.
Ну, что ж, садись, обмяукаем общекошачьи вопросы.

Да не бойся, не съем, подвигайся поближе, братан.
— Не сочтите за грубость, у вас же, наверное, блохи.
— Ой, барин брезгуют нами! Так это тебе не диван.
Здесь холера, чума, так что блохи не так уж и плохи.

Что-то морда твоя непривычна и вид странноват.
— Так ведь я ж благородный, я — перс. — Так и знал: инородец!
Развелось инородцев. Мотай в свою Персию, гад!
Жрут тут наши харчи эти лица персидской породы.

В животе пустота, перспектив ни черта,
Превратили в скота трудового кота.
И не любит никто, всюду слышится «брысь»,
Хоть одна бы зараза сказала «кис-кис,
Кис-кис-кис kiss me».

Мы с собаками бьёмся за счастие наших котят.
Мы за мир без собак, мы когтями их голыми рвали.
Уважаю корейцев — они эту сволочь едят.
Ну а ты, где ты был, когда мы свою кровь проливали?

Ты ж из пятой квартиры? Постой, там живёт еще пёс.
Предал нас, ренегат, компрадорская буржуазия!
Так ведь скоро задирать будешь лапу и лаять, как мерзкий барбос.
Кот — в квартире с собакой?! Дожили! Пропала Россия!

— Но позвольте, у нас плюрализм, мы в свободной стране.
Он, конечно, мужлан, пахнет псиной и спит у параши.
Но он же просто секьюрити, так, порученец при мне.
Доберман, между прочим… — Фамилия тоже не наша!

Ладно, кореш, забудем, давай помолчим,
В тишине заторчим, в унисон помурчим.
Лунный сыр аппетитно над крышей повис —
Может, кто-нибудь с неба нам скажет «кис-кис,
Кис-кис-кис-кис-кис kiss me»?

— Ах, вы правы, давайте дружить. Ну зачем нам грызня?
Ну зачем нам скандал из-за этой собаки поганой?
Ладно, всё, я пошёл, вон хозяйка уж ищет меня.
Заходи как-нибудь, большевик, угощу валерьяной.

У кошки четыре ноги
И все норовят её пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Я знаю, что скоро из мрака веков
Появится в нашей стране Крысолов.
И, в дудочку дуя, пойдёт пилигрим,
И вся наша сволочь попрётся за ним.

И выйдут в ряд за гадом гад под колдовские звуки
Ворьё, жульё, хамьё, дубьё и прочие подлюки.
И, пальцы веером сложив, пойдёт братва покорно.
Вот это кайф! Чтоб я так жил! Долой волков позорных!

А звук у дудочки таков:
В нем шёпот снов и звон веков,
И песни кельтских колдунов,
И зов седых преданий.
Под гипнотический мотив
Пойдут бандит и рэкетир,
Надеть свои трусы забыв,
Уйдёт министр из бани.

Из разворованной страны, покинув свои дачи,
Уйдут бугры и паханы ко всем чертям собачим.
И запоют сверчки во ржи, и журавлиным клином
Пойдут пахучие бомжи с курлыканьем тоскливым.

Через Брест и Калугу,
Москву и Тамбов,
За Урал на Восток
Побредёт Крысолов.
Его ноги натёрты
И плащ запылён,
Санитарные цели
Преследует он.

И сутенёры встанут в строй под музыку такую,
Путаны шумною толпой за ними откочуют.
Уйдут вруны и болтуны, и, кстати, для прикола,
Ушла бы сборная страны по стрёмному футболу.

И респектабельной гурьбой
Пойдет истэблишмент родной,
Забыв про бизнес теневой
И счет в швейцарском банке.
Закружит в небе вороньё,
В лесах попрячется зверьё,
И будут на пути расти
Бледнейшие поганки.

Двинутся маньяки на хромой собаке,
А за ними — шлюшки на больной лягушке,
А за ними — урки, ой, да на Сивке-бурке.
Едут и смеются, чуинггам жуют.

К Охотскому морю придет Крысолов,
В него окунёт весь богатый улов.
И выпьет свой грог, и расслабится он:
Мол, долбись с ними сам, старина Посейдон.

В древней Греции бедам не видно конца:
И холера, и персы шалят…
И к оракулу греки послали гонца,
Чтобы выяснить, кто виноват.
Заплатили по таксе, забили козла.
И тут пифия вдруг затряслась,
Завопила и с пеной у рта изрекла
Непонятное слово: «Чубайс!»

Мы способны на свершения,
На великие дела,
В наших мыслях дерзновение,
Нашим планам несть числа…
Но злой дух всё над нами летает —
И мешает, мешает, мешает!

Император Цинь Ши Хуанди вышел в сад,
Чтоб сорвать мандарины с ветвей,
И увидел, что розовый куст весь помят,
И любимый издох соловей.
Отчего в поднебесной подобный бардак:
Рис не родит и сюны шалят?
Император подумал: «Тут что-то не так…
Не иначе, Чжу Байс виноват!»

Мы способны хоть на подвиг,
Нам работа — благодать.
Мы — резцы в руках господних —
Можем столько наваять!
Но летит над землёй в вышине, в вышине
Пятый всадник на рыжем коне.

Штирлиц выкрал у Гитлера план посевной,
Поражаясь, какой Гитлер лох.
Голос Мюллера вдруг произнёс за спиной:
«Ну, так что, старина? Хенде Хох!»
Штирлиц сам догадался, что это провал,
Сдал оружие и аусвайс.
А потом матерился: «А кто ж настучал?
Больше некому: ясно, Чубайс!»

И в жару, и в непогоду,
И в грозу, и в гололёд —
Через пень, через колоду
Мощно движемся вперёд!
— Слышь, мужик, не чини, не старайся.
Но смотри: рванёт — тут мы спросим… — С Чубайса!

На балете один танцовщик танцевал:
Словно бог, он над сценой парил.
А другой буксовал, топотал, как марал,
И партнёршу на пол уронил.
Позже публика наша во мненье сошлась,
Покидая сей дивный балет,
Что плохому танцору мешает… Чубайс,
А танцору хорошему — таки нет.

Идут пионеры — Чубайс виноват.
Плывут пароходы — Чубайс виноват.
Шаманы под бубны камлают,
Гадалки на кофе гадают —
Выходит всё тот же хреновый расклад,
Хоть тресни: Чубайс виноват!

В нашей жизни всё бывает:
Перепой и недолёт,
То эрекция хромает,
А то в карты не везёт!

Виноватых искать не пытайся…
Погляди, нет ли рядом Чубайса!