Ника Соболева - Избранное. Стихотворения

Тихо, облачно, дождливо,
Солнца нет, но взгляд слепит.
С грустью тонкой молчаливо
Бронзой встал он на гранит.

Страсть-певец бескрайней сини,
Из колодца в лёд глотка,
Буйства, роскоши России,
Всей природы озорства.

Славой вечною покрыто
Имя светлое его
И столетьем не забыто.
Слово русское живо!

На колено припадает
Бронзы камень на земле,
После смерти он страдает
О судьбе Руси во мгле

И в бессмертном воспевает
Русском, дивном языке
Всё, о чем переживает.
Боль, томящая в стихе,

К размышлению толкает…
В кратком взгляде вдалеке
В золоте главу скрывает
Мох зелёный в завитке.

Горсть подняв земли родную,
Зачерпнувши рожь рукой,
Смотрит горько на больную,
Не нашёл он в ней покой…

Видит, что в земле застывший
Гений русского стиха,
За границей не забывший,
Как она была ветха,

Не просила подаянья,
Как разграбили её…
Дождь слезой от изваянья
Молит Бога за неё…

Сын отчизны, возлюбивший
Всех коров в родном селе,
Молча голову склонивший,
Размышляет о земле.

Ты мне, юность молодая,
Залихватский поворот,
И, бунтарствуя, блуждая,
Нас роднит один народ.

Сердце трепетно с пророком
В одиночестве стоит,
По его печальным строкам
С ним о жизни говорит…

Раньше времени успевший
Всё познать от пьяных драк,
Реки, поле, высь воспевший,
Нищету и полный мрак…

Ты беда, моя тревога,
Искалечена душа,
Слово русское от Бога
Родником лилось, дыша.

В брызгах живоносной влаги
Разливалось, всех поя,
Золотой главой о благе
Ты просил не за себя.

По расхлябанным дорогам
Всё мечтал, в полях носясь,
Ты мальчишкой босоногим,
В своды звёздные глядясь.

Те пути-дорожки русски
Так бескрайне далеки,
Широки, прозрачны, узки
Как все реки, родники.

Звёзд лучи ручьями льются
Из галактик с высоты
И глазами жадно пьются
Нашими, чужими ли…

Те шаги твои шальные
По московским кабакам
В поэтической стихии
Разошлись все по листкам.

И любовь твою в тревоге
Первый заглушил глоток,
Нараспашку так с порога
Ты вошёл в толпы поток.

Русскою томясь душою,
Город ты решил обжить,
А потом такой благою
Начал смутою крушить…

И в разгулах вечерами
Обнажал свой чистый слог,
Волю буйную с холмами
В пламени познанья жёг.

Что ты в горьком изумленьи
Для себя тогда открыл?
От дурмана в воспаленьи
О России волком выл!

Что обижена судьбою
И страдает за грехи,
Обескровлена войною
За безбожны дни лихи?

За поруганностью храма
Видел девы наготу.
То трагедия, не драма,
Омертвили чистоту!

И в шальной кровавой драке
Ты врагов себе нажил.
В общем был со всеми мраке,
Жизнью голову кружил.

По неведомой дороге
Вдохновенья и души
Ты прошёл, и на пороге
Той осенней красоты,

Зрелой юности на взлёте,
Смолкли вдруг твои стихи…
И до милости к природе
Стали все опять глухи.

Прочитав про смерть, про драку
Скажет кто-нибудь: «Бунтарь!
Про корову, про собаку,
Что писать про эту тварь?

Для чего кричал, срываясь,
И не мог что пережить,
Что страдал, так убиваясь,
Если можно тихо жить?»

То о вас его волненья,
То о вас вся боль его,
И чтоб не было сомненья,
Слово русское живо!

Среди безверия в тумане
Брели мы долго, как Фома,
И ослеплённые в обмане
Блуждали… Правду скрыла тьма…

Но наконец, дойдя до храма,
Остановись и помолись,
Невидимая панорама,
Ей мыслью скорбной поклонись.

Есть дому старому замена,
Но нет пророка больше в нём,
Вокруг играет детство – смена,
Мы для неё с тобой живём.

Покой сегодня там блаженный,
Нет воплей, криков из души,
И электрической священной
Гитары звуки не слышны…

Молебен тихий ублажает
У прихожан усталый слух
И снова к вере обращает
Наш непокорный русский дух.

То храм пророка Даниила
На верный наставляет путь.
Как средь пустыни воды Нила,
Молитва облегчает грудь.

Но небо прежнее, осенне,
И у церковных новых стен
Воспоминание нетленно
Нас поднимает всех с колен…

Напротив дом – свидетель скорби,
Пророка нищих похорон,
Ты спину старую не горби,
Храни в себе народный стон.

В тебе пусть вырастет, быть может,
Другой правдоискатель слов
И чем-то истине поможет,
И не получит выстрелов…

Пока ж, бродя там по проспекту,
Я с той потерей не смирюсь
И к мудрости и интеллекту,
К пророчествам тем обращусь.

И, обходя дома большие,
Им долгой жизни пожелав,
Вспомянутся года лихие
И как во всём был Игорь прав.

И стоя на твоих тропинках,
Не вижу радости в глазах,
Вновь ветки осенью в дождинках,
Дороги снова все в слезах.

В устах испуганных молчанье,
Идёт навстречу тень твоя,
И вот, Россия! Слов звучанье
Хранится память про тебя.

Как яду горькому пролиться,
Убитый выстрелом в толпе,
Ты в коронованной столице
Распят безбожьем на кресте.

С завязанными встав руками
Спиною к залу и лицом,
Взгляд с обречёнными глазами
И поэтическим венцом…

Смотрел, к свободе призывая,
Надев на грудь нательный крест.
Но кто же встал, его срывая,
Чтоб наложить на жизнь арест?

Ты гордой птицею взлетевший
Кричал душою на излом
И над верхушкой багровевшей
По кирпичам шёл напролом.

И о фатальных датах в свете
Пророчил твой аккордеон.
По чьей же злой, скажи, примете
В тринадцатый вошёл вагон?

По заколдованному кругу,
По непроторенным тропам
Поэт идёт и пишет к другу,
Приникнув к прошлого стопам.

За двадцать лет корявой смуты
Никто ничто не изменил,
И на людях всё те же путы,
Хоть колокол и зазвонил.

Не прерывается в России
Запуганный и рабский шаг,
И в ожидании Миссии
Всех гложет водка, рак, табак.

Певец, ответь на возмущенья,
Заполни в свете пустоту,
Явись убийцам для отмщенья,
Вернув народу чистоту…

Редкий разум, свет в глазах,
Устремлённость ближе к цели,
Умудрённость на слезах
Выше неба улетели…

Просто женщина из слов,
Крепче самого гранита,
Из раздавленных основ,
Чудом бомбой не убита.

Раньше времени седой,
Дольше жизнь – всё меньше тела.
Жить изысканной звездой –
Было всё, что не хотела.

Серый дым на волосах,
Сердце матери из боли,
На лице, как на часах
Взято всё от горькой доли…

Холод в ней и теплота,
Бунт к забитому сознанью,
Тонкость, лёгкость, чистота,
Крест всевышнему изгнанью.

Рай из мира на душе,
Без порока – всепрощенье,
Но злопамятно туше,
В слабости её отмщенье.

Хрупкость, трепета полна,
Как алмазом взгляд, железо
Режет зрителя она,
Голос вечного диеза.

С жизнью долгая борьба
За земное в мире счастье.
Беззащитность не слаба,
И сильнее всех бесстрастье.

Всё, что было, всё её,
Терний полная дорога,
Носит женщина своё
Всё, что было, очень строго.

Нет у нас людей без горя,
Нет и женщин без судьбы,
А её душа в просторе
Вечной жизненной борьбы,

Обдуваема ветрами
И омыта в соль водой,
Поднята теперь над нами
Неизведанной рукой.

Белый лебедь выплывает,
Крыльев взмах – и вот парит,
Таинства миг воспевает,
Телом словно говорит.

Стройна, искренна, открыта,
Лента шёлкова легка,
Кверху скрученная взмыта,
Радугой над ней пошла.

И в шпагате балерина
Высоко над сценой мчит,
Ты – смущенье Августина,
Сердце бешено стучит…

Из прыжка и в пируэте,
Вкруг волною полоса,
Высота – изыск в балете,
Величавости полна.

Невесомые движенья,
Русская красавица,
Лик – к окладу украшенье,
Как свеча вся плавится.

Вышла дивная царица,
Гордо голову неся,
Танец, в музыке искрится
Звук, из совершенства вся.

Для тебя ли есть мирское?
С пушкинских страниц сошла,
И как чудо неземное
Всех цветов шипы снесла.

Как мадонна пресвятая!
Грешна ли? Не знаю я…
О тебе живёт мечтая
Каждый, танец возлюбя.

Изумрудных глаз блистанье,
И вуаль ресниц на них,
Кротость, мужество, страданье,
Нет вторых таких других.

Ты единственная в мире,
Пик из женской красоты,
Перл балета на клавире,
Вся из мысли и души.