Дмитрий Мережковский - Варианты стихотворений
И с жизнью жизнь у нас навек слилась:
Над скучной экономией, делами,
Сквозь холод, сумрак, будничную грязь,
Как солнца теплый луч была меж нами
Какая-то чарующая связь.
Все изменяет, все проходит мимо,
Но это лишь одно неистребимо.
Отец копейку каждую берег.
Среди упорных, медленных усилий
Карьеры тяжкой, холоден и строг.
А между тем, немногие любили,
Как он любил семью, но жить не мог
Без педантизма, маленьких насилий.
И пустяками мучил он себя,
Детей, жену — и это все любя.
Между строфами LVI и LVII
Воспоминаний солнце золотое
Гори над жизнью темною моей.
Великие, оставьте нас в покое,
(вар. Строфы «Не заслоняйте солнечных лучей», СIХ)
И маленькое, бедное, простое
Не спрячется от мировых скорбей,
Как Диоген в циническую бочку…
Для рифмы здесь поставлю-ка я точку.
между строфами ХСII и ХСIII
В унынье тусклого дневного света
Пустых парадных комнат строгий вид.
Все тот же суп и блюдо винегрета,
Все та же экономия царит.
Жизнь никакой любовью не согрета.
Доныне сердце злобою кипит…
А впрочем… для октав плохая тема
Классическая, мудрая система.
Увы! Таков наш просвещенный век,
Схоластики почтенное наследство
Для воспитанья трусов и калек
Давно уже испытанное средство.
Из рук Творца выходит человек
Несовершенным: педагоги с детства
Шлифуют нас, и люди, наконец
Становятся послушнее овец.
между строфами CV и СVI
Еще молю: мой труд благослови.
Невинных дум и простоты сердечной
Воспоминанья в сердце оживи.
Ты обещаешь отдых бесконечный,
Меня зовешь ты, полная любви;
Как мало я ценил ее, беспечный.
И лишь теперь, когда познал людей
Я понял глубину любви твоей.
Склоняю вновь на любящие руки
Я голову усталую мою,
Услышав вновь родных напевов звуки:
«Усни, мой мальчик, баюшки-баю».
Ах, после долгих дум, страстей и муки
Я только сохранил любовь твою.
Никто меня, как ты, не пожалеет;
Твой тихий образ надо мною веет.
вар. строфы CVI (зачеркн.)
Среди холодной вечной пустоты
Младенческая радость на мгновенье
В груди проснется — знаю, это ты.
И тихое твое благословенье
Нисходит в душу с горней высоты
И вечности < > дуновенье.
И к ней, своим покровом осеня,
Сквозь жизнь и смерть ты проведешь меня.
Теперь пора оставить мне октавы,
между строфами CVI и CVII
Хотя нас ждет еще далекий путь.
Из моды вышел эпос величавый,
И дряхлому Пегасу не вернуть
Классического века древней славы.
Крылатый конь мой должен отдохнуть:
Наездника он стал лениво слушать,
Я в стойлах дам ему овса покушать.
Мой стих — корабль, а не простой челнок;
Канаты нужны мне, смолы и пакли,
Чтоб к плаванью далекому я мог
На верфи приготовиться — не так ли?
О Муза, мы кой-где поправим слог,
Хоть рифмы, слава Богу, не иссякли.
Как Аргонавты, с нашим кораблем
В эпическую гавань мы войдем.
вм. ст. 1–2 строфы CVIII
Живу один, не вижу я людей,
И мне давно наскучили газеты;
Но счету круглому недостает
между строфами СIХ и СХ
Еще пяти октав. (Обозреватель,
Журнальный страж, столь низменный расчет
Ты обличи.) С тобою мне читатель
Расстаться жаль. Так, если к нам зайдет
И вечер молча просидит приятель,
По русскому обычаю, мы с ним
Прощаясь, целый час проговорим.
У двери начинается беседа,
И чем-то оба вдруг оживлены:
Отрывки поэтического бреда,
И сплетни о любовниках жены
Знакомого, и Гладстона победа,
Роман Зола — мы всем увлечены, —
Так я теперь болтаю на пороге,
С читателем прощаясь в эпилоге.
Примечания
1
Вариант стих. «Южная ночь»
2
Вариант стих. «Детям»
3
Вариант стих. «Легенда из Т. Тассо»
4
Он пышной спрятан был листвой,
В нем сердце дрогнуло тревожно,
80 Он этой чудной красотой
Стал любоваться осторожно.
У ног ее журчит ручей,
Волной дробится серебристой,
И простирает лес над ней
85 Свой кров приветливо тенистый.
5
От светлой грезы пробужден,
К себе он звал ее напрасно;
100 «Увы, был краток сон прекрасный», —
С глубокой грустью молвил он.
6
Вариант стих. «Легенда из Т. Тассо»
7
Вариант стих. «На Тарпейской скале»
8
Вариант поэмы «Семейная идиллия»
9
Вариант драматической сказки «Возвращение к природе»
10
В автографе после этого ст. идет изъятый при публикации фрагмент:
Ты бог — пусть будет так, но как смешны и гадки
Мы боги смертные, от лишнего куска
И от случайной лихорадки,
И от дыханья ветерка
Несчастный бог дрожит и корчится в припадке.
Вместо двух последних ст. в автографе:
Поверь, чтоб разгадать ничтожество вселенной
Не стоило, мудрец, так много книг читать.
Дурацкий мой колпак на твой венец надменный
Не соглашусь я променять!
11
В автографе после этих строк шел зачеркнутый фрагмент:
Закону: «Хлеб свой добывай ты в поте
Лица». С тех пор — ни праздности, ни скуки.
С великою гармонией вселенной —
Необходимые родные звуки —
Мы радостно слились душой смиренной.
С каким отчаяньем, с какой тоскою
Искал я прежде смысла жизни в смерти.
Слепец слепых ведущий за собою!
Я говорил: «Жизнь только зло, поверьте!»
И сам не верил алчущей душою.
Среди гробов искал я возрожденья
И находил лишь мертвый прах да тленье.
Но чей-то голос в сердце наболевшем
Твердил мне день и ночь: лишь там, в природе,
Не здесь, не в вашем мире одряхлевшем,
Спасенье ты найдешь лишь там, в народе.
И вот мы стали жить, как миллионы
Простых людей живут, любя, страдая,
И веря в жизнь, и с верой исполняя
Труда святые вечные законы.
В автографе после этого стиха идет фрагмент:
Как сон, рассеется недуг тяжелый.
С сознанием одержанной победы
Иду домой, усталый и веселый;
И сладостны так отдых и беседа
За очагом; теперь без угрызений
Мы наслаждаться вправе тишиною,
Поэзией, мечтами, красотою
И всеми чарами ночных видений,
Но с тем, чтоб завтра с новою зарею
Приняться с бодростью и силой новой
За труд святой, целебный и суровый.
12
В автографе перед этим ст. идет следующий фрагмент:
О если б унижал ты гнет и самовластье,
Смеясь над призрачным величеем царей,
Над жалкой тленною порфирою моей,
Хотя я сам король, но все ж не без участья
Внимал бы речи дерзостной твоей.
13
В автографе: Народом куплено.
В автографе вместо этого ст.:
Ведь должен кто-нибудь трудиться за тебя,
В невежестве, в цепях, в грязи свой век губя,
От прав своих на жизнь и счастье отказаться.
14
Перед этим ст. в автографе:
Да, твой великий труд — ничтожная игра.
Скажи, кому помог ты, в муках и позоре —
Что сделал для людей, для пользы и добра,
Чьи слезы осушил, кого утешил в горе?
15
Отточие отмечает снятый по цензурным соображениям фрагмент автографа:
Как темного, в навоз зарывшегося крота,
Вы презираете бессмысленный народ,
Но он поднимется и мстителем придет,
И у вождей своих потребует отчета.
И что вы скажете тогда? Ему в глаза
Вы бросите ли вновь надменное презренье,
Но будет он могуч и страшен, как гроза,
И совершится Божье мщенье!
16
В автографе после этого ст. идет фрагмент:
Ужели прихоть властелина
Погубит все: пришел ты вдруг
И говоришь: «Он мой» — и сына,
Ребенка милого, из рук
Отца ты можешь вырвать силой,
Опору старости унылой.
Прости, не помню сам от мук,
Что говорю — о сжалься, друг!
Король
Не меньше я, чем ты, страдаю,
