Цюй Юань - Стихотворения
Непобедима страна.
Знаю, что совесть моя чиста:
Не выдал я тайн никому,
Но все ж клевета и зависть врагов
Меня погрузили во тьму, -
И государь гнев обрушил свой,
Моленью не вняв моему.
Льстецами был ослеплен государь:
Разум затмился его,
Поверил он слухам, лжи, клевете, -
И я в пучине невзгод,
И я на чужбине, а он позабыл,
Что был ему верным слугой!
О боги, за что оклеветан я,
Грязной неправдой облит?
Зачем на верную смерть обрекать
Честного сына земли?
О боги, за что ж оклеветан я?
Сердце мое болит.
Тот, кто боится света, пусть
Пользуется темнотой.
Пусть я в далекой ссылке, и все ж
Не сдамся врагам ни за что.
К глубинам Юаня и Сяна лицом -
Без страха я брошусь в поток.
Кругом неудачи. Пусть слава моя
Погибла, - скорблю об одном:
Доныне мой государь не прозрел, -
Не видит, что под окном
В саду сорняки разрослись, а трав
Нет ароматных в нем.
О боги, я искренним был слугой,
Хотел свои чувства открыть,
Я думал, что лучше погибнуть, чем зря
Существованье влачить, -
И если еще я колеблюсь, ну что ж, -
Успею глаза закрыть.
Слыхал я, что в рабстве страдать довелось
Сановнику Байли Ци {*}.
{* Байли Ци - сановник цяньского правителя
Му-гуна (VII в. до н. э.).}
Мудрый Лей-ван был мясником
И шкуру сдирал с овцы;
Песни в далеком пути распевал,
Быков погоняя, Нин Ци.
Но если не встретились в жизни бы им
Чэн Тан или У-ван,
Разве мир услыхал бы о них?
Забвенье - как цепкий бурьян.
Цзы-сюя {*} правитель один погубил,
{* Цзы-сюй, или У Цзы-сюй, - см. коммент.
к с. 154.}
Сомненьями обуян.
Был предан Цзе-цзы {*} и умер, горя
Факелом жарким в лесу, -
Поздно ошибку князь осознал,
Поздно пролил слезу.
Горы Цзашаня прах мудреца,
Как груз драгоценный, несут.
{* Цзе-цзы, или Цзе Чжи-туй, -
один из семи спутников Чжун Эра,
сын цзиньского князя, изгнанного
своим отцом. В 636 г. до н. э.
Чжун Эр, став цзиньским князем,
наградил своих товарищей по изгнанию,
но обошел Цзе Чжи-туя. От обиды
последний удалился в лес, когда же
его пригласили ко двору, он отказался
явиться. Князь приказал поджечь лес;
Цзе Чжи-туй обнял дерево и сгорел.}
Друга к жизни не возвратит
Белый траур одежд,
Реками слез не вернуть назад
Светлых своих надежд.
Во имя долга мудрый умрет,
Отверженный стадом невежд.
О, боги! Кто б наши поступки сумел
Проверить хотя бы раз?
Зловоние лжи, черный чад клеветы
Развеять по ветру пора,
Вырвать колючий чертополох
Из кровоточащих ран!
Зачем умирать ароматной траве
В зарослях сорняков?
Едва ее иней покроет, она
Никнет уж стебельком...
О царь, зачем ослепил ты себя
Лестью клеветников!
Они утверждают, что аромат
В венках совсем ни к чему,
Что только женщины в мире одни
Завидовать могут ему,
Лишь женщины, и, к несчастью, они
Схожи с развратной Му-му {*}.
{* Mу-му - наложница легендарного
императора Хуан-ди, некрасивая и
завистливая.}
Пускай красота подобна Си-ши {*},
{* Си-ши, или Си-цзы, - красавица,
жившая в V в. до н. э. в княжестве
Юэ, трагически погибшая от руки
своего повелителя Фань Ли, который
утопил ее в Сучжоуском озере.}
Растопчут они и ее, -
Я чувство свое захотел раскрыть, -
Завяло сердце мое;
Хотел поступки свои объяснить -
В груди опалы копье.
И боль с каждым часом сильней и сильней,
Все горше обида мне, -
Изгнанником сколько ж томительных дней
Я пребываю во тьме?
О, если бы все оказалось сном, -
Все позабыть во сне!
Если ты скачешь на скакуне,
Поводья в пути обронив,
В легкой ладье без весла несут
Потоки тебя сквозь дни, -
От пропасти ты никак не свернешь,
Царь неба не сохранит.
Презрев справедливость законов страны,
Несешься в водоворот,
Надеясь на ум свой, ты к бездне летишь,
А там крутой разворот...
О государь мой, остановись, -
Вспомни про свой народ!
Я ж, прерывая течение строк,
Броситься в омут готов,
Мне жаль, что ослепший мой государь
Не сможет узнать о том.
ПРИЗЫВАНИЕ ДУШИ
Быть бескорыстным я хотел на свете
С дней юности своей, чтоб на пути
Чтить справедливость, ум и добродетель,
И счастье в этом мире обрести, -
Быть бескорыстным я хотел на свете,
Но плачу я, скорблю в минуты эти.
Развратный мир враждебен мне во всем:
И князь меня не испытал на деле, -
Бич неудач всю душу мне иссек,
И душ своих не удержал я в теле...
Всего превыше чтил я добродетель,
Быть бескорыстным я хотел на свете.
Услышав скорбь мою, великий Царь небес
Сказал вещунье Ян, призвав ее к себе:
"Помочь мне человеку захотелось,
Что утерял сегодня две души {1},
Своим гаданьем возврати их в тело,
Чтоб в тяжком горе вечно не скорбел он,
В отдохновенье на земле пожил".
Вещунья Ян ответила смиренно:
"Я ведаю лишь снами, Царь небес,
А человеку в этой жизни бренной,
Боюсь, остался краткий час забвенный, -
И он умрет, но, верная тебе,
Я души отыскать все ж постараюсь".
И воззвала она, с небес спускаясь:
"Душа, вернись, вернись, душа,
Чтоб твой властитель вновь дышал!
Зачем же в четырех краях
Витает где-то тень твоя?
Как можно родину забыть,
В пучину бедствий погрузить
Себя? Вернись, душа, вернись
С восточной стороны, где дни
Родятся, чтоб сгорать в лучах.
Той стороне не доверяй:
Там девять солнц на небесах
Плывут и плещут через край
Небесной чаши, - там руда
И камни плавятся всегда.
Душа, вернись, вернись, душа, -
Тебя сожжет могучий жар,
Поглотит хищный великан
Восточных стран, коварных стран.
Душа, вернись в родимый край,
Той стороне не доверяй!
Душа, вернись, вернись, душа!
И юг покинь, страну чужих страстей.
Там лбы узорами привыкли украшать,
Там стряпают похлебку из костей.
И человечину приносят в жертву богу, -
Вернись, душа, к родимому порогу!
Там змеи ядовитые в песках,
Удавы в тех краях девятиглавы, -
Ужель ты хочешь гибнуть в их тисках?
Вернись, душа, под сень родной дубравы.
Душа, вернись, вернись, душа!
Иди обратно, о, иди обратно!
Ты слышишь, слышишь, как шуршат
Пески зыбучие? И гром невероятный
Грохочет вдруг, - то пробудился Запад
И тянется к тебе пустынь когтистой лапой.
Сгоришь, растаешь, сгинешь навсегда,
И если чудом пощадит беда
Тебя в пути, - не избежать пустыни.
От мерзких тварей кровь по жилам стынет:
Здесь каждый муравей слону подобен
И осы толще бочек и черны,
У жителей один бурьян в утробе
И зноем язвы их опалены.
Воды захочешь - где ее найти?
К источнику родному возвратись.
Вернись, душа, душа, вернись, -
В родимых струях охладись!
Душа, вернись, вернись, душа!
На Севере не вздумай оставаться:
Там каждый шаг бураны сторожат,
Превыше гор там льдины громоздятся,
Метели злобные летят на сотни ли, -
Вернись, душа, к цветам родной земли.
Вернись, душа, душа, вернись!
На небо ты не торопись:
У девяти застав {2} Небесного владыки
Погибнешь в пасти тигров саблеклыких.
Девятиглавцы рыщут в небесах,
В день вырывая девять тысяч елей,
Там волки хищные блуждают по лесам, -
Ужель желаешь, чтоб тебя заели?
Смотри, - играют мертвой головой,
Безглавый труп влекут к зловонной бездне.
Вернись, душа, земные слушать песни,
Душа, вернись, к полям, в родной покой!
Душа, вернись, постой у берегов!
Не опускайся и в столицу Мрака:
Там у князей по девяти рогов -
Острей клыков взбесившейся собаки.
Трехглазые, с тигриной головой,
В крови их пальцы, спины толстокожи,
И тело их с быком могучим схоже...
Душа, вернись к обители родной!
Душа, вступи в врата Инчена {3}
Устал уж заклинатель ждать,
Чтоб путь к обители священной
Тебе с любовью начертать.
Наряд готов, и в путь пора,
Трех княжеств чудо-мастера
Трудились над твоим нарядом, -
Прими его, сердца порадуй.
Душа, приди, приди обратно
В жилище прежнее свое, -
И на земле и в небе хладном -
Тебя опасность обовьет.
Лишь в отчем доме на покое
Пребудешь ты. Вернись, вернись!
Просторны залы и покои,
Балконы пестрые в тени.
И в девять ярусов беседки
На горы дальние глядят.
Резных дверей златые сетки
Распахнутыми ждут тебя.
Сад обежав, поток вернулся, -
Тебе не страшен летний зной.
Нарцисс под ветром встрепенулся.
Благоуханною волной
Сквозь залы ветер пролетает,
