Мар Байджиев - Сказание о Манасе

Под стягами своих родов
Покинув, наконец, Алтай,
Кыргызы вышли в дальний путь —
В обетованный отчий край.
У всех желание одно:
Скорей вернуться в Ала-Тоо,
Где падала спокон веков
С кыргызской пуповины кровь.
Потоки бурные Или
С домашним скарбом и скотом
И вплавь, и вброд прошли с трудом.
Минуя перевал крутой,
Прошли в долину Уч-Арал,
Вдоль рек Конуз и Жергалан
В простор Сары-Озон вошли.
На склонах ласковый ковыль,
Внизу цветы, сады, трава —
Зеленый шелковый ковер.
Не зная, что такое пыль,
Трепещет на ветру листва.
Бьют ключевые родники.
Озера, речки и пруды,
Седые горы, лес, луга
И голубые небеса!
И эту чудную страну
Кыргызам дал создатель сам!
По теплой утренней росе
Носились дети босиком.
Девчонки, весело визжа,
Купались в речке голышом.
Батыры на родной земле,
При звездах, ночью у костра
Храпели дружно до утра.
В округе нет чужой души!
Родное небо! Мир! Покой!
С дружиной старина Кошой
Манаса выехал встречать.
— Я рад тому, что наконец
Увидел в целом свой народ!
Скитаясь долго по земле,
К себе вернулся каждый род.
Теперь нам надо сохранить
Единство, дружбу и оплот.
Но если снова каждый род
Сам по себе здесь заживет,
То враг к нам сызнова придет,
Поодиночке разобьет.
Вновь горькая судьба нас ждет.
А чтоб народ был цел, един,
Им должен править хан один!
Ты делом доказал, Манас,
В руках держать умеешь власть!
Там, за долиной золотой,
Есть две реки: Кен-Коль, Талас, —
Вот там построишь город свой,
И трон поставишь в самый раз.
Я буду здесь оборонять
Род катаган и край родной.
Ты связь держи, Манас, со мной! —
Совет дал дядюшка Кошой.
Потом взял слово Акбалта
И поддержал Кошоя речь,
О том, что должен хан Манас
Весь род кыргызов уберечь.
— Для нас, Манас, ты щит и меч.
Чтоб быть опорою тебе,
Останусь я в долине здесь.
И, если враг придет сюда,
На помощь позову тебя.
И три почтенных старика:
Кошой, Жакып и Акбалта —
В слезах прощально обнялись
И, разделившись по родам,
В края родные подались.
Став ханом ханов, эр-Манас
С дружиной двинулся в Талас.

В руках китайцев был тогда
Наш благодатный Туркестан.
Народом правил в Фергане
Китайский хан Алооке.
Жесток и беспощаден был
К народам тюркским этот хан.
И кто пред ним не лебезил,
Тот был зарезан, как баран.
До нищеты довел народ
Обременительный налог.
Сто тысяч слитков золотых
И шкурок столько же куниц
Сдавали только в Маргелан.
И всех хорошеньких девиц
В гарем к себе он забирал.
На шею тюркских сыновей
Ярмо повесил, как замок.
Народ нуждался и страдал,
Но сделать ничего не мог.

Кыргызских ханов всех в Талас
На свой совет созвал Манас:
— Родные, пригласил я вас,
Чтобы совет услышать ваш!
Алооке — хан Ферганы
Прислал гонца, чтоб мы ушли,
Пока не поздно, из страны.
Или чтоб я к нему пошел,
Послушным подданным, слугой.
А если кто-то возразит,
Он вновь расправою грозит.
Коли согласны вы со мной —
На Фергану пойдем войной!
Не для того вернулись мы,
Чтоб языками башмаки
Китайца грязные лизать!
— Манас, готовы мы всегда
За Туркестан, за край родной
Идти с тобой на смертный бой!
И цель у нас у всех одна —
Очистить землю от врага! —
Сказал Чубак — сын Акбалта.
Манас велел седлать коней.
И тут же зазвучал керней,
Зовущий в бой богатырей.
Когда увидел Алооке
Войска, что вел батыр Манас,
То померещилось ему,
Что сам дракон идет к нему,
А по бокам его идут
Гепарды, тигры, волки, львы,
Над ним огромным бьет крылом
Могучий беркут. Он когтем
Коня поднимет с седоком
И в небо унесет живьем.
И понял старый Алооке:
Манас силен, непобедим,
И если в Фергану придет,
То весь народ пойдет за ним.
И выход здесь всего один —
Забрать казну, бежать в Бейжин!
Визирям приказал своим
Сокровища скорей собрать,
Оставить трон и Маргелан,
Покинуть Туркестанский край
И поскорей уйти в Китай.

Манас с дружиною своей
Догнал идущий караван
И у китайцев отобрал
Награбленное здесь добро:
И золото, и серебро,
Забрал наложниц и гарем,
Рабов и слуг освободил
И объявил свободу всем.
Хан Алооке сошел с коня,
Как раб, колени преклонил,
Пощады для людей просил:
— Не скрою — враг я твой, Манас,
Я земли ваши захватил,
Немало тюркских сыновей
Убил, изгнал, поработил.
Таков закон живой земли —
Борьба за жизнь. Закон войны!
На свете выживает тот,
Кто отберет или убьет.
Теперь я вижу, хан Манас,
Пришел, видать, и твой черед.
И не прощенья у тебя—
Пощады для людей прошу!
Воюют ханы, а народ
На гибель гоним мы, как скот.
И честью ханскою клянусь:
С войной сюда я не вернусь!
Родного сына Бооке
Тебе в заложники даю.
Пусть у тебя он будет жить,
И, если слова не сдержу,
Ты можешь Бооке убить.
— Сюда с Алтая я пришел,
Чтобы тебя с моей земли
Навеки вечные прогнать,
А если сам ты не уйдешь,
Людей твоих уничтожать!
Но оказался ты мудрей:
Чтоб не терять своих людей,
Решил покинуть Фергану.
За эту мудрость, Алооке,
Я жизнь твою тебе дарю!
И убирайся поскорей —
Два дня и ночь тебе даю! —
Кыргызский хан сказал ему.
— О, хан Манас! Благодарю! —
Сказал с поклоном Алооке.
И меч свой в золотых ножнах
Манасу в дар он преподнес.
Родного сына своего
В заложники определив,
Ни с той, ни с этой стороны
Ни капли крови не пролив,
Алооке ушел в Китай.
И был доволен он судьбой,
Что возвращается живой!

Когда он к ханству своему,
К Бейжину с войском подъезжал,
Его сын младший Конурбай
Отца с дружиною встречал.
Конур в свои семнадцать лет
Носил военный амулет.
Он упрекнул отца за то,
Что тот так просто и легко
Оставил трон свой в Фергане.
— А если б власть отдали мне,
Я бы кыргызам показал,
Как надо биться на коне!
Кочевники казах, бурут
В долинах по родам живут,
Единый силы никогда
Они в горах не создадут!
— О, сын мой, юный Конурбай!
Ты зря отца не упрекай!
Народ был вольный, кочевой —
Теперь он стал совсем другой!
И если раньше каждый род
Отдельно жил в горах, вразброд,
Манас собрал из всех племен
Державу прочную, оплот.
Он стал могуч, непобедим.
Но если ты, мой юный сын,
Кыргызов можешь сокрушить —
На поле бранном докажи!
Мне честь и славу возврати!
И этот боевой наказ
Запомнил крепко Конурбай —
Гордыня заиграла в нем.
И хан кыргызов эр-Манас
Его заклятым стал врагом.

Э-эй!
На юге, где лежит Алай,
А рядом Ооганистан
(Пуштуны проживают там),
Правитель рода маймундук
Самодовольный хан Шоорук
Решил кыргызов обуздать,
Весь скот и табуны угнать,
Подальше в горы их загнать.
Шоорук имел семью, детей:
Трех сыновей, двух дочерей.
А дочь старшая Акылай
Была нежна, стройна собой
И отличалась от других
Умом и яркой красотой.
И станом дева Акылай
Была изящна, как кинжал,
А голос мягкий у нее,
Как горный ручеек, журчал.
А кожа белая была,
Как из фарфора пиала.

Однажды утром Акылай
Свой сон поведала отцу:
— Со стороны восточных звезд
В кочевья наши хлынул сель.
И я попала в тот поток,
Никто меня спасти не мог.
С трудом держалась я рукой
За сук чинары золотой.
И вдруг я вижу, тот поток
Тебя течением несет
Со снегом, грязью и водой.
Тебе я руку подала —
И мы, отец, спаслись с тобой.
А мимо плыли люди, скот
В лавине грязи и камней.
Я думаю, что в этом сне
Разгадка есть судьбы моей.
И дочери ты слово дай,
Что не пойдешь ты на Алай,
Куда вернулся сам бурут.
Боюсь, отец, твои войска
Рассеют там и разобьют —
И потеряешь ты свой трон!
Такой увидела я сон.
Шоорук послушал Акылай
И дал свою разгадку сна:
— Поток бурлящий, горный сель
С камнями, снегом и землей —
На нас идет противник мой!
А если взялся я рукой,
За сук чинары золотой —
То трон Манаса будет мой!
О дочь, пророчица моя,
Тобою восхищаюсь я! —
Воскликнул радостно Шоорук
И на Алай пошел войной.
Нойгутов тут же разорил,
Войска Ошпура разгромил.
Табун в семь тысяч лошадей
Угнал к себе Шоорук-злодей.
Как только весть узнал Манас,
Что хан Шоорук пошел в тот край,
Он тут же дал войскам приказ
Идти в поход, спасать Алай.
Настигли хан Шоорука там,
Разгром устроили войскам.
Шоорук едва сбежал в свой стан,
Чуть не погиб в той битве сам.
Он понял, что бурут един,
Тягаться бесполезно с ним.
И выход он нашел один.
Позвал к себе он Акылай,
Сказал ей: — Доченька, спасай!
Неверно разгадал я сон.
Как сель, на нас Манас идет,
Во гневе беспощаден он,
Жестоко перебьет наш род.
Чтоб всех от гибели спасти,
Манасу в жены дочь моя
Должна безропотно пойти.
И тут сказала Акылай:
— Манаса вашего в глаза
Я не видала никогда!
Но если за него пойду
И этим отведу беду,
Готова жертвовать собой!
Чтоб дружбу укрепить, родство,
Сестренки пусть со мной пойдут
И семьи там приобретут!
Шоорук собрал в своем роду
Красавиц стройных, молодых,
В шелка и бусы нарядил,
Ичиги на ноги пошил,
Красиво причесал, умыл,
Манерам тонким подучил.
И чтоб от них благоухал
Цветов пахучих аромат,
Тела натерли им травой,
Да так, что девочки порой
Кричали: «Больно! Ой! Ой! Ой!»
На снежно-белый достархан
Поставили и хлеб, и соль.
К Манасу девушек повел,
Рискуя жизнью, Шоорук-хан.
На шею бросил пояс свой,
Надел на голову венец,
И, руки на груди скрестив,
Шоорук явился во дворец:
— Прости меня, Манас, сынок,
Я был безумен и жесток!
За тех, кто был убит в боях,
За всех я куну заплачу
Своею дочерью родной,
И тридцать девушек привел —
Одна красивее другой!
Пускай они нам народят
Родных сынов и дочерей.
Скрепим навеки наш союз
Детьми и кровью мы своей.
Прими мой дар, батыр Манас!
Вот хлеб и соль, и вот мой меч!
И если не простишь мой грех,
Вели мне голову отсечь!
Таких красавиц вместе, враз
Манас не видел отродясь…
Он засиял, как при луне
Песком начищенная медь.
Не зная как тут поступить,
Манас топтался, как медведь.
— Решай, Бакай, мой старший друг!
Я повелитель ваш в боях,
Ты знаешь, что в таких делах
Большой болван я и дундук, —
Признался доблестный Манас.
Сказал Бакай: — Вставай, Шоорук!
Обнял, как свата, за плечо.
Как тестя юных кыргызят,
Шоорука стали угощать.
Осталось только выбирать,
Кто будет хану лично зять.
— Ну вот, красавицы мои,
Не прячьте вы глаза свои!
Жигиты смотрят, ждут от вас,
Кто на кого положит глаз.
Кыргызы юные хотят
Иметь красивую жену,
Создать здоровую семью,
Родить побольше сыновей,
Чтоб защищать свою страну!
Ваш хан, я волю вам даю
Самим решить судьбу свою! —
Сказал девицам хан Шоорук.
В восторге были все вокруг.
Никто, видать, не ожидал
Такого оборота вдруг.
Сбежались все холостяки,
Бородки гладили, усы.
Скосив немного набекрень
Свой куний круглый тебетей,
Стал каждый ждать судьбы своей.
С походкой легкою, как лань,
С осанкой гордой и прямой,
Навстречу вышла Акылай.
Ну впрямь богиня. Хоть молись!
К Манасу близко подойдя,
С улыбкой томные глаза
Красотка опустила вниз.
И тут батыр Манас смекнул,
Что юной девы нежный взгляд
Был объяснением в любви.
И тут за нею все подряд
К джигитам девушки пошли.
И тридцать юношей все враз,
А с ними вместе сам Манас
Семью и жен приобрели.
И тридцать свадеб в один день
Сыграл ликующий Алай.
И стала так второй женой,
Манасу посланной судьбой,
Дочь Шоорук-хана Акылай.