Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
241. «Хрестоматия для всех. Русские поэты в биографиях и образцах». Сост. Н. В. Гербель, СПб., 1873, с. 630, с подзаг. «Пародия на балладу Жуковского „Смальгольмский барон“», с рядом разночтений (фамилия Тимофеева обозначена буквами: Т…в). В публикации Гербеля ощутимы следы литературного приглаживания текста. Печ. по списку ПД, принадлежавшему Ф. А. Кони — писателю, хорошо знавшему Б. и, очевидно, получившему копию из первых рук. Другой список ПД — из архива PC. «Барон Брамбеус» — сатира на О. И. Сенковского, пародийно использующая балладу Жуковского «Замок Смальгольм». Барон Брамбеус — псевдоним Осипа Ивановича Сенковского (1800–1858), ориентолога, писателя-беллетриста, в течение 1834–1856 гг. редактора первого в России коммерческого журнала БдЧ. Сенковский упорно высмеивал употребление в литературе архаических слов «сей» и «оный», считая их принадлежностью «приказного стиля»; вместо них он широко использовал слова разговорного языка «тот» и «этот». В 1839 г. в Петербурге был анонимно издан одноактный водевиль «Сей и оный», в котором также был выведен Сенковский. Существует мнение, что автор его — Б. Между тем ему принадлежали, видимо, только отдельные куплеты. В СПч (1839, 11 июля, с. 607) в рецензии Ф. <Ко>ни на водевиль было указано, что он сочинен «целою компаниею». «Лучшие куплеты принадлежат драматическому писателю, который, кроме того, известен по весьма удачной пародии на „Смальгольмского барона“». Это указание, а также намеки на конкретные литературные факты позволяют довольно точно датировать сатиру Б. Возможно, поводом к ее написанию послужила разгромная рецензия Сенковского на сборник Б. 1837 г. (БдЧ, 1837, № 9). В ГПБ хранится письмо О. И. Сенковского к жене, в котором говорится об этом водевиле. Прац Э. — владелец типографии в Петербурге. Греч Н. И. (1787–1867) — журналист, писатель, филолог, соредактор Ф. В. Булгарина по «Северной пчеле» и «Сыну отечества», с середины 20-х годов один из столпов казенно-охранительного направления. Фантастический бес. Черт был излюбленным персонажем повестей и фельетонов Сенковского, любившего разного рода мистификации; шумную известность стяжала его повесть «Большой выход у Сатаны» (альм. «Новоселье», СПб., 1833). В рецензии на сб. «Сто русских литераторов» Сенковский, развивая созданную им легенду о Брамбеусе, писал: «Многие думают… что Брамбеус — черт» (БдЧ, 1839, № 4, с. 41). Тимофеев — см. с. 589. Смирдин А. Ф. (1795–1857) — книготорговец и издатель, владелец знаменитой книжной лавки в Петербурге на Невском проспекте. Успешно развернул свою деятельность в начале 30-х годов, затем стал теплеть большие убытки и в конце концов разорился. Полевой Н. А. (1796–1846) — журналист, критик и беллетрист, издатель МТ (1825–1834); в 1838 г. по соглашению с А. Ф. Смирдиным взял на себя редакцию СО, но вскоре отказался от нее. И вникал в их преступную речь. Вражда между Сенковским, с одной стороны, и Гречем, Полевым — с другой, вспыхнула после того, как Смирдин стал, наряду с БдЧ, с 1838 г. финансировать СО, перешедший в руки Полевого и Греча. Большой гонорар, выплачиваемый Смирдиным Сенковскому (15 000 рублей в год), вызвал зависть в среде литераторов «торгового направления». Багадур — Пюблик Султан Богодур, персонаж «Литературной летописи» библиографического отдела БдЧ, придуманный Сенковским в 1838 г. (БдЧ, № 2, с. 35–98) для оживления этого отдела. Больница «Скорбящих» — дом для умалишенных в предместье Петербурга. Громовой — герой одноименной баллады Жуковского (первой части поэмы «Двенадцать спящих дев»), грешник, продавший душу Асмодею (бесу) за земные блага.
242. «Санктпетербургская мелочная лавка», с. 22 (ц. р. 8 октября 1840). Печ. по «Пантеону русского и всех европейских театров», 1840, № 10, с. 37 (ц. р. 10 октября 1840), где опубликовано в качестве самостоятельного стихотворения. Сочувственный отзыв об этой пьесе Б. поместили ОЗ (1841, № 3, с. 13). Песня положена на музыку А. А. Гурилевым, Н. А. Титовым, Н. И. Бахметьевым, А. Стрелинским.
243. ИВ, 1889, № 6, с. 691, в очерке К. А. Бороздина «Из воспоминаний»; В. Г. Бенедиктов, Соч., т. 1, СПб., 1902, с. VII, в статье Я. П. Полонского «Биография В. Г. Бенедиктова»; «Русские пропилеи», т. 1, М., 1915, в очерке Н. М. Сатина «Из литературных воспоминаний». Печ. по ИВ, где текст наиболее исправный. Кто-то из приятелей Б., сообщает Бороздин, однажды завел в его присутствии разговор о том, что пьянство сулит большие неудобства в загробной жизни. «Б. во время всего длинного монолога приятеля молчал и сидел, понуря голову; но при заключительных словах вдруг как бы очнулся; физиономия его просветлела, показалась на ней улыбка, глаза заблистали. „Нет! голубчик, — скороговоркой ответил он приятелю, — на счет этого не беспокойся. Там-то будет мне отлично. Там вот что будет“» (ИВ, 1889, № 6, с. 691). Далее Бороздин приводит автоэпиграмму Б. Дату этого и следующего стихотворения установить не удалось. Ахерон (греч. миф.) — река подземного царства. Харон (греч. миф.) — перевозчик теней умерших, переправлявший их через Ахерон на челноке.
244. ЛГ, 1845, 5 июля, с. 426.
В. И. СОКОЛОВСКИЙ
Из стихотворных произведений С. только «Мироздание» и «Хеверь» были напечатаны отдельными изданиями (подробнее о них см. ниже в соответствующих примеч.). Особое место в литературном наследии поэта занимает книга «Рассказы сибиряка» (М., 1833. ц. р. 15 декабря 1832), текст которой наполовину стихотворный, наполовину прозаический.
245. А. И. Герцен, Тюрьма и ссылка. Из записок Искандера, Лондон, 1854, с. 72, др. ред. (ст. 2: «В вечность отошел», ст. 4: «Брюхо распорол», ст. 8: «Константин-урод»); М. Лемке, Очерки жизни и деятельности Герцена, Огарева и их друзей («Мир божий», 1906, № 2, с. 121), с цензурными пропусками букв в словах: «брюхо» («б…о») и «урод» («у…ъ»), с вариантом ст. 16: «Всевышний отец». Полностью — А. И. Герцен, Полн. собр. соч. и писем, т. 12, Пг., 1919, с. 324 (в составе комментариев М. Лемке), где ст. 16 приведен в сноске. Публикации Лемке восходят к копиям, приложенным к донесению жандармского полковника Н. П. Шубинского А. X. Бенкендорфу от 11 июля 1834 г. (ЦГАОР, ф. III Отделения, дело «О лицах, певших в Москве пасквильные стихи»). В копиях текст приведен дважды: первый раз в качестве продолжения песни «За трапезой царской…» (напечатана Лемке), с подстрочным примеч. к ст. 16 («Всевышний отец»): «а пели „Сукин сын подлец“»; второй раз — отдельно. Печ. по второй копии с учетом более острого варианта ст. 16 в первой копии. В июне 1834 г. камер-юнкер Н. А. Кашинцев узнал от «вольного механика» П. П. Скаретко о том, что несколько молодых людей поют в своем кругу песни, представляющие интерес для тайной полиции. Кашинцев донес о том полковнику Шубинскому. По заданию московского обер-полицмейстера Л. М. Цынского братья П. П. и И. П. Скаретко устроили на казенный счет 8 июля вечеринку с участием тех лиц, кто знал эти песни. Провокация вполне удалась, и несколько человек было арестовано на месте преступления (подробный рассказ об этом с некоторыми неточностями — в «Былом и думах» Герцена, ч. 2). Песня «Русский император…» была в тот же вечер, по требованию Цынского, записана певшим ее на вечеринке Л. К. Ибаевым. На следствии С. признался в следующем: «Я пел несколько строчек одной глупой песни, давно мною позабытой, вольного против правительства содержания… песню я узнал тотчас по выходе из корпуса в 1825 году, и как с того времени прошло почти десять лет, то я решительно не помню, кто мне ее передал» (ЦГА г. Москвы, ф. канцелярии московского обер-полицмейстера, дело «О лицах, состоящих под секретным надзором полиции», 1834–1837). Другой арестованный, Н. И. Уткин, утверждал, что «от бывшего университетского студента Полежаева, отданного в военную службу, слышал он и затвердил подобную песню» (ЦГАОР, ф. III Отделения). Отправляясь от этого показания, В. И. Безъязычный и В. П. Гурьянов в статье «Кто был автором песни „Русский император“?» («Вестник Московского университета», историко-филологическая серия, 1957, № 1, с. 179–184) приписали песню А. И. Полежаеву, указывая одновременно на то, что ни ее характер, ни стиль не находят никаких соответствий в стихотворном наследии С. Однако показания всех других арестованных сводятся к тому, что с песней их познакомил С., которого они считали ее автором. В этом были уверены и Герцен, опубликовавший ее в 1854 г., и Огарев. Отказ С. признать себя автором криминальных стихов в его положении легко объясним. Наконец, стихотворное наследие поэта далеко не исчерпывается опытами библейской поэзии. «Русский император…» органически сочетается с другой — фривольной и нецензурной — отраслью его стихотворства (см. об этом биогр. справку, с. 366). Пример подобного сочинительства, с легким налетом религиозного кощунства, привел H. М. Сатин («Из литературных воспоминаний». — «Русские пропилеи», т. 1, М., 1915, с. 198):
Сгрустнешь в тяжелой думочке,
Помолишься творцу, —
И снова лезешь к рюмочке,
И снова к огурцу.
При всем том вопрос об авторе песни не может считаться окончательно решенным. Не исключено, что она — плод коллективного творчества ряда лиц, в том числе С. Из материалов следствия видно, что С. чаще всего пел песню с Н. Киндяковым и Ибаевым. По признанию цирюльника П. Беляева, С. и Ибаев побуждали его выучить песню наизусть, при этом Ибаев подыгрывал на гитаре и подплясывал вместе с С. «Русский император…» — прямой отклик на период междуцарствия, что дает основания датировать песню 1825 г. Ему оператор Брюхо начинил. Ходили слухи о том, что труп Александра I преждевременно разложился из-за неудачного бальзамирования, которое было осуществлено в Таганроге. Благословенный — почетное наименование Александра I. Грамотку вручил. 16 августа 1823 г. Александр I составил секретный документ о престолонаследии, согласно которому его преемником на троне должен был стать Николай, а не старший по возрасту из братьев Константин, отказавшийся от своих прав на царствование. Дал нам Николая. Николай I был провозглашен императором 12 декабря 1825 г.
