Анна Савина - Светоч

Мы вновь уйдём в сиреневый рассвет —
Лишь ты и я…… одни…… под парусами,
И ветер встретит дерзкий наш побег
Влюбленными, лучистыми глазами.
Ах, этот Ветер…… «избранных пьянил…»
Душа — могучий выдох океана.
«Твой финиш — горизонт» — меня пленил —
И я узнаю поздно или рано
Что там, вдали… за гранью… за чертой…
За дымкой искушающих запретов.
Легко скользну прозрачною волной
В холодные чертоги «того света»…
Из сонма миллионов голосов,
Твой тембр, различая с полузвука,
Я разорву забвения покров,
Родной…… я здесь…… Володя… дай мне руку!
Взревела нечисть, ужаснулся Бог:
Да, сам Аид не ожидал такого —
Ведь удался «побег наш на рывок…»
Не глупый, нет… но наглый до смешного…
Что ж, ангелы на вышках крепко спят —
Прошляпили (наверно, новобранцы)
А мы, ликуя, покидаем Ад
С проворностью Летучего Голландца.
Безумный шквал рассерженных ветров
В лицо ударил запахом Свободы,
Секунда — мысль — в пятьсот морских узлов —
За горизонт!!! Мы снова мореходы………
Ты у руля……… А я? Ну, как всегда —
Отныне и вовек — вперёд смотрящий…
Как ориентир — полярная звезда —
и ГОЛОС твой…… не прошлый…… НАСТОЯЩИЙ.
Там впереди по курсу острова,
Причалим, друг (ведь мы устали оба)
Бери гитару…… спички и дрова…
Ночь у костра…… что лучше? Право слово…
Ты будешь петь, сбивая руки в кровь,
Жестоко разрывая струны-нервы.
Ты — моя жизнь…… и сказка…… и любовь…
Мужчина мой — последний ……или первый?
Пусть эта ночь сгорит в огне костра,
Исчезнет, словно тающая пена.
Я буду слушать… слушать до утра —
Твоя голубоглазая Сирена
Но лишь сверкнёт оранжевый рассвет,
Мы вновь уйдём… как встарь… под парусами.
И ветер встретит дерзкий наш побег
Влюблёнными, лучистыми глазами.
……………………………………………
«Тот свежий Ветер — избранных пьянил…»

Пришла Весна.
Сегодня первый день
Таинственных небесных превращений.
На снег бросает розовую тень
Задиристо-пушистый можжевельник.
И я брожу уж целых полчаса
Растерянно в цветочном магазине:
Невольно разбегаются глаза
Среди пионов, фикусов и лилий.
Но не за ними я сюда пришла.
Держу в руках оранжевый пакетик,
В нём лёгкие, сухие семена —
Цветочные…

Со мною рядом дети…
— Мам, посмотри, какой это цветок? —
Похож на тот, что рос у нас в деревне…
— Календула.
— Да-аа… помню… ноготок!!!!
— А этот вот?
— Настурция, наверно…
— Взгляните…… непонятные цветы! —
И что ни лепесток — другая краска:
Вот жёлтый вперемешку с голубым —
Но это же…… Анюточкины глазки!
Набрали целый ворох «красоты»,
Спешим домой — нас ждёт чудесный вечер —
Мы будем всей семьёй садить цветы,
И ждать с весенним Чудом первой встречи.
Горят огнём у доченек глаза:
— Так, Сашенька, неси свою лопатку.
Вот здесь уже готовая земля.
Но не спеши…… спокойно… по порядку…
Возьми в ладошку нежно семена —
С любовью посмотри на них…… потрогай…
И даже можешь дать им имена —
Ведь эти крошки — тоже дети Бога.
В них бьется жизнь наивно и светло —
В руке твоей, как будто в колыбели,
Они впервые ощутят тепло
Среди холодной мартовской метели…
Неслышно поднеси ладонь к губам,
Коснись легко доверчивой былинки —
В душе твоей Господь возводит Храм
Любви…… добра… И вы — две половинки:
Цветок — и Ты — Божественный союз
Незримо, от души, благословляю…
В глазах моих неведомая грусть —
Что на пути их ждёт? Увы, не знаю…
Но верю: среди праздной суеты,
На зло ветрам и жесточайшим бурям
В сердцах моих детей взойдут цветы,
Чтобы дарить тепло и радость людям.

У осени печальные глаза…
В них тайная, безмерная усталость.
Как будто бы всю удаль расплескал
И выдохся внезапно тёплый август.
Как раненый боец,
……………… припав к земле
Кленовыми ладонями, до срока.
Оставил на траве кровавый след
Брусничного, рубинового сока…
И замер в наступившей тишине.
Ни шороха.
………Ни шёпота.
…………………Ни стона.
Лишь в утренней, продрогшей полумгле
Разносятся чуть слышно перезвоны
Иных миров…
Нездешняя печаль
В созвучиях небесного органа.
И чьё-то обессиленное:
………………………«Жаль…»
И чьё-то удивлённое:
………………………«Так рано?»
Уже пора?
Туда — за облака?
За призрачной цепочкой журавлиной?
Душа так удивительно легка
И так же непростительно ранима —
Тончайшей паутинкой на ветру
Трепещет… извивается… и рвётся…
Иль стелется туманом по утру,
Просеивая ласковое солнце.
В круженье листопадов и времён
Я просто — лист — один из очень многих, —
Растаявший за шелестом имён,
Что падают Всевышнему под ноги.
…………………
У осени печальные глаза.
В них тайная, безмерная усталость.
Но всё-таки осталась бирюза
в глазах её…
Да,
Всё-таки осталась…
И солнечные блики на воде
По-прежнему улыбчивы, лучисты.
Как тихо умирают в сентябре
Полётами обманутые листья.

Идём гулять под вечер в летний парк.
Я медленно бреду по тротуару.
Чуть поодаль смеются и шумят
две доченьки мои, а с ними мама —
две юных жизни с ветром в голове
и зрелость, чуть ссутулившая плечи
от выстраданных горестей и бед —
три самых дорогих мне человечка…
Какими же вы хрупкими теперь
мне кажетесь в зеленом окруженье
склонившихся берез и тополей
над судьбами двух разных поколений.
Как бережно раскрытая ладонь
сжимает эти детские ладошки,
заимствуя пылающий огонь
у детства… Тлеет сердце понемножку,
и вспыхивает радостно на миг,
как угли, догорающая старость…
Смотрю с щемящей горечью на них
и думаю: «а много ли осталось?»
Мне хочется до капельки впитать
родной, неповторимый образ мамы —
улыбку…… голос… ироничный взгляд…
такой родной… и добрый… самый-самый…
Как страшен этот мир и как жесток…
Смогу ль вас защитить от бурь и ветра?
Сберечь души взрослеющей росток?
А мама…… тоже думает об этом…
Я знаю: её думы каждый день
не только о судьбе любимых внучек,
что следуют за нею словно тень,
и держатся доверчиво за ручку.
В молитвах мамы есть моя душа.
Согретая заботой материнской,
я слышу в себе голос малыша,
пронзительный, смеющийся, лучистый,
как будто бы пришедший из глубин
далёкого, растаявшего детства…
Невидимые сеточки морщин
на мамином лице — моё наследство,
мой светлый оберёг и мой покой…
Храни вас Бог, любимые… родные…
Как ласково шумят над головой
в лучах вечерних клёны золотые.

Вчера соседка отравилась…
С чего?
Банальный суицид…
Как откачали — материлась,
кричала:
……… «Кто мне запретит
глотать таблетки, резать вены,
в конце тоннеля видеть свет?
Я сдохну…… сдохну непременно…»
Ну, надо же!
…………………А сколько лет
под обывателя косила
соседка милая моя…
Откуда ж в чувствах столько силы?
А я то думала…… а я……
мол, ей не прыгнуть выше крыши
своих пропащих тусклых дней,
где всё живое сгрызли мыши
до основанья,
………………до костей.
Она сидела у подъезда
в кругу бесхитростных подруг
за годом год, как в скучной пьесе,
зевала…… кашляла…
И вдруг…
вчера картинно распростёрлась
на лакированном полу,
забыв про стыд,
………………про страх,
………………………… и гордость
на новой кухоньке в углу.
Вздыхали, охали соседки:
— Вот клюнул в задницу петух…
— А что там… что там за таблетки?
Ещё б чуть-чуть, и вышел дух.
— Два дня назад была весёлой,
и нате вам — какой расклад.
— Пришла в себя от валидола……
— А кто хоть… кто хоть виноват?
Мне тоже думалось об этом
и очень долго не спалось.
Но оставался без ответа
во тьме докучливый вопрос.
А рано утром, на рассвете,
я молча вышла на балкон
и вдруг услышала, как ветер
донёс на крыльях тихий стон.
Короткий всхлип…
………………и чьё-то имя……
Соседка призывала смерть……
Мне захотелось нестерпимо
согреть,
………утешить,
…………………пожалеть……
Но что-то странное сдержало
такой естественный порыв.
И, подавляя в сердце жалость,
я лишь, дыханье затаив,
внимала трогательным звукам
больной тоскующей души.
А стон её смертельной мукой
незримо мерил этажи —
входил в меня чужою болью,
как угли, тлел чужой бедой,
горел свечой у изголовья
в последний раз «За упокой»…
И что-то к горлу поднималось,
но не рыдания……
нет-нет…
А что ж тогда?
Восторг… и радость(!)…
И свет…
………да-да…
………………волшебный свет!
Казалось мне, что с этой болью
в её душе рождалось вновь
такое чистое,
……………живое,
простое чувство, как любовь…
Когда сквозь бред десятилетий
она очнулась ото сна
в лучах восхода на рассвете,
чтоб жизнь свою начать с листа —
с потери,
…………с шока,
……………………с потрясенья
в цепочке бед и неудач.
«Пошли ей, Господи, терпенья…»
Поплачь, хорошая…
Поплачь…