Григорий Кошечкин - Военные приключения. Выпуск 2
— Что задержался? — спросил Хижняк.
— Старшине указания давал, — хмуро ответил Читаев. — Комбат сказал быть готовыми в любую минуту на выезд. Поедем, наверное, на смену Гогишвили. Они завтра возвращаются.
Он сел за стол, приподнял чайник, проверяя на вес его содержимое, плеснул себе в стакан, сыпанул чая. Сделал глоток, обжегся. «Сегодня не успели, — подумал он, глядя, как медленно распускаются чаинки, — а завтра, если не будет вводных, надо будет еще раз почистить оружие…»
С самого утра рота занималась по расписанию — отрабатывали действия в наступлении в горной местности. А после обеда разгружали два тяжелых Ми-6. Вымотались изрядно.
— Завтра людей на чистку оружия.
— Сколько же его чистить? — отозвался Хижняк и зевнул.
— Не помешает, — отозвался Читаев довольно резко.
Последние дни он ходил раздраженным и взвинченным. Сегодня ни с того ни с сего резко отчитал рядового Щекина — добродушного увальня с веснушчатыми веками. Хотя и повода не было: приказал ему принести журнал боевой подготовки, а тот, перепутав, принес журнал для политзанятий. Потом, после обеда, случился конфликт с начальником штаба Рощиным. Пытался доказать ему, что рота слишком часто привлекается на подсобные работы. «Я вам приказываю», — вспомнил он ледяной тон Рощина и мысленно послал его ко всем чертям.
— Интересно, в какой район нас направят? — вслух подумал Водовозов, подошел к карте Афганистана, приколотой кнопками к стене.
— А тебе не все равно? — буркнул Читаев. — Куда прикажут, туда и пойдешь. Твое дело маленькое.
Водовозов хмыкнул неопределенно. Он понял выпад Читаева по-своему. Читаев теперь, мол, за командира роты, а им, значит, и соваться нечего.
— Зря ты так, — сказал Водовозов. — Ну и что из того, что мы меньше тебя здесь служим. Я вот, к примеру, в армии побольше тебя…
— Ладно, отстань.
Читаев отодвинул стакан, взял сигареты и вышел из комнаты.
«Пройдусь», — решил он.
Палаточный городок уже затих. Было темно, тускло мигали фонари на столбах, покачиваясь под порывами холодного ветра, да теплым желтым светом горели окна офицерского модуля. Дорожка, посыпанная гравием, вела мимо столовой, прямоугольных рядов палаток, а в конце упиралась в небольшой домик — медпункт. «Остался еще год», — думал Сергей. Он не представлял себе дальнейшую службу в Союзе — настолько свыкся с тревожным бытом афганских будней. Не представлял, как можно будет после работы спешить домой, жить какой-то другой, семейной жизнью. Он не мог представить всего этого, потому что практически не знал, не видел другой жизни, не видел ничего, кроме своего взвода, кроме своих друзей, одетых в такую же форму, как он. Право, в чем-то другом он и не нуждается.
— Что, не спится, товарищ лейтенант?
Читаев вздрогнул от неожиданности и, повернувшись, увидел фигурку в тени крыльца медпункта.
— Лена?
Он подошел ближе. Да, это была Лена, невысокая светловолосая девушка, которая недели три назад зашивала ему ссадину на голове.
— Вот, вышел воздухом подышать.
— Как ваш… — она хотела спросить «лоб», но передумала и сказала: — Ваша рана?
— Какая рана… Царапина, пустяки. Вы тогда ее хорошо заштопали, — Читаев потрогал шрам пальцем. — Теперь буду внимательней.
Он ехал на бронетранспортере, зазевался, когда проезжали под деревом, и зацепился за ветку. «Могло бы вообще башку оторвать», — заметил тогда командир роты Сахно. Сергею же было не до шуток. Кровь заливала глаза, голова трещала. Его наскоро перевязали и отвезли в медпункт. Там он и попал в руки белокурой медсестры. Она вытерла ему кровь с лица, осторожно обработала рану. Боль была дергающая, тянущая, но Сергей пытался острить: «Ты, сестричка, поплотней зашивай, а то последние мозги вытекут». Маленькие ручки пахли медицинским и еще чем-то легким и ароматным. «Наверное, цветочное мыло, в военторге покупала», — подумал Читаев. Ручки зашивали ловко и быстро. Из-под белой шапочки выбилась светлая прядь, похрустывал накрахмаленный халатик, который едва доходил до колен. Медсестра старалась быть подчеркнуто строгой. Сергей поддразнивал:
— А где тебя учили шить, красавица, на курсах кройки и шитья?
— Я закончила медучилище.
— А звать как тебя, красавица? — спросил он, хотя прекрасно знал ее имя.
— Лена. Лежите спокойно.
— Платят, наверное, по выработке — за количество швов? — не унимался он.
Она закусила пухлую губку и больше не отвечала.
Сейчас Сергей вспомнил это, и стало стыдно за свою пошлую развязность. «Корчил из себя провинциального героя…»
— А что же вы не спите? Время позднее.
— Тоже вот вышла подышать воздухом, — она улыбнулась в темноте, Сергей почувствовал это по голосу. — Девчонки накурили.
Сергей щелчком отшвырнул сигарету.
— Да ничего, ничего, вы курили бы. Это я так сказала…
— По дому скучаете? — спросил Сергей.
— Скучаю, — вздохнула она.
— А зачем же сюда поехали? — Сергей запоздало понял, что вопрос прозвучал навязчиво. — У нас, военных, особо не спрашивают желания, прикажут — едем, — добавил он.
— С мужем развелась, — просто ответила Лена. — Сказать, почему?
— Да нет, что вы! Лезу тут с вопросами. Простите, ради бога.
Они замолчали. В разрывах туч мерцала луна. Облака бесшумно и мрачно неслись, подобно дымному ветру. Едва слышно звучал магнитофон в модуле: «Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди…»
— Как сейчас тихо и спокойно. Даже и не верится, что где-то бои. Вам не кажется странным, что вы сейчас здесь, вдали от всего привычного, от родителей, друзей, родного двора?.. Странно и страшно. Знаете, когда ехала сюда, думала, что будет свист пуль, взрывы, атаки душманов, ну, как в кино. А здесь, в общем-то, спокойно.
Она засмеялась.
— Смешная я, наверное? Вам не скучно?
— Нет-нет, что вы, — поспешно ответил Сергей.
— Когда прилетела сюда, сначала все время по сторонам оглядывалась, думала, вот-вот откуда-нибудь из кустов стрелять начнут. Потом прошло. Оказывается, ничего страшного нет… Сначала было тоскливо. Даже ночью пару раз всплакнула. Все чужое, незнакомое, никуда не выйдешь. Вокруг одни мужчины. А тут еще ваш командир роты, Сахно, кажется? Смотрит, будто раздевает глазами. «Приглашаю вас, мадемуазель Элен, на автомобильную прогулку в город», — передразнила она.
— Вообще-то он неплохой… мужик, — попытался заступиться Сергей. — Просто…
— Не знаю. Да и вы тоже: «Красавица, красавица». Знаете, к кому так обращаются? К той, определенной категории женщин.
Сергей смущенно хмыкнул.
— Я вообще-то из лучших побуждений, вы не думайте.
Лена зябко поежилась. Было холодно. Она по-прежнему сидела на крыльце, а лейтенант стоял, катая носком сапога камешек. Безмолвными тенями прошла караульная смена.
— Вы не замерзли?
— Нет, я з-закаленный, — ответил он бодро, хотя действительно продрог.
— А вот и замерзли, — почему-то обрадовалась она. — Знаете что, давайте-ка спать.
В короткое мгновение у Сергея мелькнула мысль, что Лена зовет к себе, но она протянула ладошку, и он, чуть замешкавшись, пожал ее. Рука была совсем холодная.
— Спокойной ночи, — и ушла, не оглянувшись.
Когда Сергей вернулся в комнату, все уже спали. Он тихо разделся и лег на кровать. Спать совершенно не хотелось. «Хорошо», — подумал он, и через несколько минут уже спал.
IXШли четвертые сутки поисков. Рота Гогишвили возвратилась, так ничего и не обнаружив.
В полдень Воронцов выехал к начальнику ХАД полковнику Азизу. Он миновал охрану: двое молодых людей с автоматами узнали и приветствовали его. Воронцов быстро поднялся по каменной лестнице на второй этаж. А наверху уже встречали Азиз и его переводчик Карим. Поздоровались по-европейски — коротким рукопожатием, без традиционного касания щеками.
— Не уберегли, рафик Воронцов, не уберегли… — Азиз вздохнул и развел руками, мол, что уж тут оправдываться.
— Найдено тело одного из специалистов, Тихова, — мрачно перебил Воронцов.
— Где? — Азиз вскинул брови.
— В трех километрах от города… Саперы обнаружили в кустах. Убит ножом.
Азиз покачал головой, прошелся по кабинету.
— Предположительно мы установили, что акцию осуществляли люди из банды Джелайни.
— Джелайни? — переспросил Воронцов. — Не слышал о таком. Что за человек?
Выслушав переводчика, Азиз как-то странно посмотрел на Воронцова.
— Человек с сильной волей, жестокий, коварный, умный, — неторопливо начал рассказывать он. — Его люди уважают его и боятся. В банде пятьдесят — шестьдесят человек — активные штыки. Это — ядро. Кроме того, человек сто — сто пятьдесят из кишлаков в районе Мармуля и Чаркента — резервный слой. Имеют оружие, но участвуют в боевых действиях больше по принуждению — в случае когда банде не хватает своих сил… Пленники, скорее всего, увезены в горы.
