Андрей Дементьев - Спасибо за то, что ты есть
Письмо из Кабула
Если уж мне встретить суждено
Пулю в спину или нож душмана, —
На рассвете посмотри в окно,
Не моя ли там дымится рана?
И не я ли головой поник,
Словно это облако над крышей?
И тогда твой затаенный крик
Я в своем беспамятстве услышу.
И твою прохладную ладонь
Я сквозь бред почувствую неясно.
На себя ты примешь мой огонь,
Чтобы наше счастье не погасло.
И, очнувшись в ранней тишине,
Я услышу соловьиный клекот.
Ты сквозь слезы улыбнешься мне
Из своей бессонницы далекой.
Где заря твои надежды жгла,
Где спускались ночи темной стаей,
Где ты знала – рана зажила,
Коли в небе алый цвет растаял.
«Это как наваждение…»
Это как наваждение —
Голос твой и глаза.
Это как наводнение.
И уплыть мне нельзя.
Все затоплено синью —
Синим взглядом твоим.
Посредине России
Мы с тобою стоим.
И весенние ветки
Над водой голубой,
Словно добрые вехи
Нашей встречи с тобой.
Я смотрю виновато.
Я в одном виноват,
Что чужой мне была ты
Час иль вечность назад.
«Школьный зал огнями весь расцвечен…»
Школьный зал огнями весь расцвечен,
Песня голос робко подала…
В этот день не думал я о встрече,
Да и ты, наверно, не ждала.
Не ждала, не верила, не знала,
Что навек захочется сберечь
Первый взгляд —
Любви моей начало,
Первый вальс —
Начало наших встреч.
Я б, наверно, не рискнул признаться,
Чем так дорог этот вечер мне, —
Хорошо, что выдумали танцы:
Можно быть при всех наедине.
«На скалах растут оливы…»
Ане
На скалах растут оливы.
На камне цветут цветы.
Живут средь камней олимы,
Как рядом со мною – ты.
Я твой нареченный камень.
Крутой и надежный грунт.
Попробуй меня руками.
Почувствуешь, как я груб.
Но весь я пророс цветами.
И нежностью их пророс.
Со мной тебе легче станет
В минуты ветров и гроз.
Я твой нареченный камень,
Согретый огнем любви.
Когда же мы в бездну канем,
Ты вновь меня позови.
Письмо другу
У нас еще снег на полях —
У вас уже шум в тополях.
У нас еще ветер и холод
И нету на солнце надежд.
И кажется пасмурным город
От темных и теплых одежд.
У вас уже всё по-другому:
Струится с небес синева,
И каждому новому дому
К лицу молодая листва.
У нас еще пашня, что камень,
И бродит в лесу тишина…
Пошли мне улыбку на память!
С нее и начнется весна.
«Плачет женщина…»
Плачет женщина…
Отчего?
Я спросить у нее не смею.
Я иду торопясь за нею,
Сквозь воскресное торжество.
Я иду по следам тревожным,
Сам не зная – зачем, куда…
Молча я говорю прохожим:
«Осторожнее… здесь беда…»
А беда нагибает плечи.
Душит женщину чье-то зло…
Ей сейчас, может, станет легче,
Если стало мне тяжело?
Памяти мамы
Повидаться лишний раз
Было некогда.
Я теперь спешить горазд,
Только некуда.
Было некогда, стало некуда.
Если можешь, то прости…
Все мы дети суеты,
Ее рекруты.
Прихожу в твой дом пустой.
Грустно в нем и тихо.
Ставлю рюмочки на стол
И кладу гвоздики.
Сколько праздников с тобой
Мы не встретили.
А теперь лишь я да боль.
Нету третьего.
Посижу и помяну
Одиноко.
Ты услышь мою вину,
Ради Бога…
Ровесницы
Я помню ровесниц своих молодыми, —
Красотки, студентки, соседки по лету.
В июньских закатах, в сиреневом дыме
Неслась наша юность по юному следу.
С годами прощусь и останусь в минувшем,
Чтоб помнить ровесниц своих молодыми,
Когда мы врывались в их судьбы и души,
Как музыка входит в любимое имя.
Стихали метели, кудрявились кроны…
Я возле ровесниц, как преданный витязь.
Им время давно примеряет короны,
Короны почета в серебряных нитях.
Я жизнь и судьбу начинал вместе с ними,
Когда ни замужеств еще и ни отчеств.
Я помню ровесниц своих молодыми,
И сердце иными их помнить не хочет.
Война прокатилась по нашему детству.
И долгие дни продолжала нас ранить.
Досталось нелегкое всем нам наследство —
Нужда, похоронки и горькая память.
Ровесницы, где вы?
И что с вами сталось?
Дай Бог вам удачи, хоть мир наш и зыбок.
Проходят года, но не тронула старость
Ни вашей души и ни ваших улыбок.
«Господи, спаси нас и помилуй…»
Господи, спаси нас и помилуй…
Сохрани нам доброту и стыд.
Чтобы споры не решались силой,
Чтоб мы жили всласть, а не навзрыд.
Мы приходим в этот мир однажды.
И не повторимся никогда.
Только тот, кто умирал от жажды,
Знает, как вкусна в песках вода.
Только тот, кто бедами разрушен
И кому так трудно меж людьми,
Знает цену настоящей дружбе.
Знает силу истинной любви.
А пока мы столько нагрешили…
Пленники интриг и суеты
Не в каком-то там чужом Алжире,
На Руси звереют от вражды.
То ли льготы чьи не поделили,
То ли властью обошла судьба…
И при всей их сатанинской силе
Эта жизнь бездарна и слаба.
Господи, спаси нас и помилуй.
Охрани от зависти и зла…
Чтоб не стыдно было над могилой
Говорить нам добрые слова.
«Ты остаешься, а я ухожу…»
Ане
Ты остаешься, а я ухожу…
Что-то в нас есть, не подвластное смерти.
Пусть всё идет по тому чертежу,
Что без меня тебе Время начертит.
Ты остаешься, а я ухожу.
Долгая жизнь,
Как пиджак, обносилась.
Муза ютится, подобно бомжу,
В душах чужих,
Оказавших ей милость.
Пусть мне простят, что останусь в долгу.
Мне бы успеть на тебя насмотреться.
Все те слова, что тебе берегу,
В книгах найдешь
Или в собственном сердце.
«Краски можно научиться слушать…»
Краски можно научиться слушать.
Каждый цвет хранит свою струну…
Но напев ее в нас равнодушье глушит,
Если мы живем в его плену.
Я иду вдоль радостных полотен,
Через буйство красок неземных,
Всматриваясь в призрачность мелодий,
Постепенно понимая их.
В каждом цвете музыка сокрыта.
Ты ее почувствуй и услышь:
Голубая нежная сюита
Нарушает розовую тишь.
И напев таинственно струится,
Возвращаясь медленно в свой цвет…
Словно с полотна слетела птица.
И от крыльев в небе гулкий след.
Краски можно научиться слушать.
Как улыбку друга или взгляд любви…
Как мы можем вслушиваться в душу,
В горести и радости свои.
«На синеватой живописи неба…»
На синеватой живописи неба
Березы золотая прядь.
И ветвь, похожая на невод,
Стремится краски удержать.
И так прекрасен лес осенний
В убранстве сосен и берез.
Но все уже воспел Есенин.
И красоту с собой унес.
«Незнакомая женщина плачет украдкой…»
Незнакомая женщина плачет украдкой.
Вытирает глаза золотистым платком.
Возле белых берез, рядом с детской площадкой
Плачет женщина…
Если знать бы о чем.
Может быть, по себе, может быть, по былому.
По ушедшим годам, не принесшим любви.
По родному в разлуках забытому дому.
Плачет женщина —
Прячет боли свои
От людских любопытств, от чужого участья.
Так уж вышло – прошла мимо детских забав,
Будто встретилась вдруг
С неслучившимся счастьем…
Без надежд на него,
И без радостных прав.
Говорят, что слеза тоже может быть сладкой.
Говорят, что бывает смешно от обид…
Незнакомая женщина плачет украдкой.
А душа ее горестно плачет навзрыд…
«Пока мои дочери молоды…»
Пока мои дочери молоды,
Я буду держаться в седле.
А все там досужие доводы
О годах… – оставьте себе.
Пока мои внуки готовятся
Подняться на собственный старт,
Я мудр буду, словно пословица,
И весел, как детский азарт.
И пусть им потом передастся
И опыт мой, и ремесло…
А мне за терпенье воздастся,
Когда они вскочат в седло.
«Левитановская осень…»
Левитановская осень.
Золотые берега.
Месяц в реку ножик бросил,
Будто вышел на врага.
Красоту осенней чащи
Нанести бы на холсты.
Жаль, что нету подходящих
Рам для этой красоты.
А холодными ночами
Истерзали лес ветра.
Всё у нас с тобой вначале,
Хоть осенняя пора.
«Ты любил писать красивых женщин…»