Анна Савина - Весна. Стихи.

От Ми до Фа — всего одно дыханье —
Рукой подать …
— О, Вольфганг, я устала……
Побудем врозь чуть-чуть……
На расстоянье…
(Любви нужны большие интервалы:
примерно секста… септима…
Октава…)
— Прощай, Констанца… — Моцарт улыбнулся, —
Побудем врозь…… так лучше… да…
Вы правы…
Мелодия прерывистого пульса
неслышным контрапунктом подсказала
вступленье к величайшей из Симфоний.
Игра теней…… безмолвие……
Начало:
«Любимая… я одинок…… и болен…………
Без ваших глаз……… без смеха…
Без улыбки……
Я безнадежен… немощен… безволен…
Четвертый такт: рояль…
Вступают скрипки…
(Фа… Си бемоль…) Прошу тебя, не мучай!
Тревожный сумрак…
Блики — как пробелы……
И рвётся ……рвётся…… рвётся (!) ткань созвучий,
Спадая шелком с трепетного тела.
Мысль обнажает руки…… шею……
Плечи…
Волнует кровь…… Мы врозь —
Ты так хотела…
А интервал разлуки — бес-ко-не-чен………………
да… бес-ко-не-чен………
да…
и ты посмела……………
………………………………………
Ежесекундно возвращает память
Твой запах… голос… силуэт…… «Констанца!»
По раскаленным клавишам рояля
Порхают, обжигаясь, чьи-то пальцы…
Я раб Любви…… но так же…… раб Искусства,
(Ля… Си бекар…) … не заживают раны………
Увы, бекар не отменяет чувства,
Ах, голос твой — лучистое сопрано!
Моя ладонь — пересеченье линий, —
Как нотный стан, и судьбоносны ноты,
А звуки-пчелы, расправляя крылья,
Нектар Души вливают в Жизни соты…
Стою над бездной оркестровой ямы —
Над пропастью…… в лучах никчемной славы —
Там — в жерле разъяренного вулкана
Клокочет Музыка неукротимой лавой…
А я — беглец в последний день Помпеи —
Бессмысленно сбегаю от погони,
Но только сам в спасение не верю,
И загнаны напрасно Звуки-Кони.
То рысью, то галопом, то аллюром
Влекут меня до хрипа… до одышки…
И так от партитуры к партитуре —
Пока их бег не пресечет Всевышний.
То рваный ритм…… то плавное легато…
Падения — от форте до пиано………………
Аллегро…… многоточия… стаккато…
Безумие сменяется нирваной………
Но обуздать Коней своих могу ли?
Я — Моцарт — в повседневье нищий… голый…
Увы, не звякнет всемогущий гульден
Орлом (а, может, решкою) об стол………
О, этот звон серебряной монеты! —
Магические… сладостные звуки……
И нет в природе лучше инструмента,
Который бы ласкали эти руки,
Как тот металл…… (откуда ж эта боль?)
Ах, да…… Любовь…… Констанца…(си бемоль……)
«Побудем врозь…» — вот так она сказала……
Начало есть…… Каким же быть финалу?

Ну, что, мужчина, может, на досуге,
сыграем в шахматишки в две руки? —
с наскоку так…… под ритмы буги-вуги…
(но только чур, прошу: не в поддавки!)
Приступим!
Я сажусь в роскошном кресле
напротив…
(Вам фигуры расставлять,
а мне — глубоким, чувственным разрезом
на платье
ваши мысли отвлекать…… —))
Ах, да…
ещё три слова на заметку —
на память узелочек завяжи,
попыхивая тонкой сигареткой
в открытое окно моей души,
что я до неприличия азартна,
и проигрыш мой — просто исключён,
мне нужно положить Вас на лопатки —
на спину то есть… навзничь(!)…
а потом…
Стоп… подожди……
Так ты уже играешь?
Гарцуя на откормленном коне,
бесстыдно… не по-детски угрожаешь
моей чуть зазевавшейся ладье?
Какой наглец!
Вы только посмотрите!
О, кей…… я отступаю, дорогОй,
в ближайшее надёжное укрытие,
(случайно прикоснувшись к Вам рукой)
А взгляд мой — удивительно туманный,
фигуры различает лишь едва…
— Пожалуйста… внимательнее, Анна…
(слетела с офицера голова)
И в бешенстве от нового просчета,
я мщу тебе, коленку обнажив,
но ты скала… гранит…
Да-аа-а…
Это что-то!
(соперник мой спокойствие хранит)
Уверенно… легко… невозмутимо
всё прёт и прёт на белого Ферзя —
Безумие!
Послушай-ка, мужчина,
кончай дурить…… приятель… так нельзя!!!!!
Но в этой обоюдной распальцовке
ты всё-таки прижал меня к стене
внезапной и умелой рокировкой……
Мне шах и мат… Ты снова на коне……
Не верю! Нет…
Обиженно и хмуро,
подспудно изнывая от тоски,
я смахиваю в бешенстве фигуры
с дурацкой, опостылевшей доски……
И в тот же миг, не отходя от кассы,
соперника мочу доскою той
(а он-то был, естественно, без каски,
и тут же повредился головой…)
Сбылась моя мечта:
ты на лопатках —
лежишь себе безвольно на ковре…
Прости меня… так вышло… да, мой сладкий…
Я очень темпераментна в игре……

Ты знаешь, друг,
…………наверно, в этот раз
я всё-таки надолго затоскую —
ведь эта грусть даёт мне слабый шанс
спасти любовь
………………последнюю……
…………………………… земную…
Безропотно,
……… печалясь и скорбя,
шагну одна в осеннюю прохладу —
в пронзительную нежность сентября
и ласку бесконечных листопадов.
Уже не ты,
а Ветер, словно вор,
в каком-нибудь далёком переулке
запустит мне незримо под подол
бесстыдно вожделеющие руки.
Прижмёт к стене,
навалится на грудь.
И, задыхаясь в сладостных объятьях,
я ветреною лаской захлебнусь…
Коротенькое сбившееся платье
забрызгает холодный, мелкий дождь,
коснувшись обнажённости коленей,
и лёгкая, волнующая дрожь
пройдёт по телу гибельным томленьем…
Вот так всю ночь,
………………до самого утра,
на ощупь, изучая спящий город,
я буду отдаваться всем ветрам
отчаянно,
…………нелепо,
……………………без разбору……
Как будто бы желая отомстить
самой себе за горечь пораженья
и палою листвой всю ночь кружить
до тошноты…
……………до головокруженья..
Пусть в рощах тёплый август ткёт ковры,
всё чаще добавляя сочной охры
в прозрачный шёлк желтеющей травы —
тяжёлой от росы под утро,
…………………………мокрой…
И так же колокольчики в лугах
поют о чём-то радостном и светлом,
но птицы равнодушно на крылах
уже уносят призрачное Лето.
Ты знаешь…… да…
Наверно, в этот раз
я всё-таки надолго затоскую —
ведь эта грусть даёт мне слабый шанс
спасти любовь……
………………последнюю……
………………………… …земную…

Мы знали:
мы самые лучшие
и яркие самые-самые…
Родной, мы друг друга измучили…
На первый же день после свадьбы
ты понял,
что скромная девочка
лишь с виду хрупка и застенчива —
за этой обманчивой внешностью
скрывалась коварная женщина —
шальная,
…………бедовая,
…………………… страстная…
И все наши первые ссоры
кончались разбитыми вазами,
но мы покупали их снова…
И вновь превращали в осколки,
и резали руки и души
при первой же глупой размолвке…
Но помнили всё же:
мы лучшие(!)
и яркие самые-самые…
Ты мне не прощал превосходства…
Как нежно друг друга мы ранили
в агонии противоборства!
С каким изощренным садизмом
клеймил ты калёным железом
стихи мои,
…………искренность,
……………………письма,
как сотни отточенных лезвий
кромсали слова твои преданность
и нити натянутых нервов.
Ты ставил в вину мою ветреность,
а я была женщиной-Ветром.
Меня удержать между пальцев
отчаянно…
……………бешено…
………………………глупо
ты снова и снова пытался —
и ревностью душу опутал…
Но помнил:
мы самые лучшие
и яркие самые-самые…
Родной, мы друг друга измучили
сквозными,
горящими ранами…
Но, как после дикого шторма,
в недавний, волнующий вечер
задёрнул ты в комнате шторы,
обняв меня тихо за плечи…
И долго молчал от чего-то
в густом полумраке… без света…
И вдруг я услышала шёпот:
«Венчают ли грешников с Ветром?
Давай повенчаемся…… Анна…
Окутаем святостью души…»
Мы знали:
мы яркие самые
и самые-самые лучшие…