Роберт Саути - Стихи и поэмы
Традиционно, однако, внимание критиков и историков литературы привлекали наиболее значимые фигуры романтического движения (Вордсворт, Кольридж, Байрон, Шелли), давшие толчок развитию принципиально нового направления в английской поэзии и критике. Но последующими поколениями многие положения и манифесты романтиков были критически пересмотрены. Очевидно, что романтическое искусство с его критическим пафосом и решительной борьбой против литературных штампов и канонов классицизма нередко поспешно отбрасывало художественные завоевания предшествующих эпох. В настоящее время в романтизме следует определять не только самые очевидные экстремальные нововведения, но и основные эстетические нормы, что является приоритетным направлением в современной литературоведческой науке и, как следствие, позволяет говорить об актуальности исследования литературно-критической теории Роберта Саути, консервативного и просвещенного представителя романтизма, в теории которого необыкновенно точно отражены историко-культурные и эстетические явления той эпохи.
Роберт Саути (1774–1843) по праву считается одной из самых противоречивых фигур в истории английской литературы: поэт-лауреат, представитель «Озерной школы», увлеченный революционный идеалист, впоследствии ставший на консервативные позиции, друг и соратник Вордсворта и Кольриджа, вдохновитель молодого Шелли, противник Байрона, он занимал видное место среди современников-поэтов.
Долгие годы историки литературы и критики почти единогласно игнорировали изучение творческого наследия Роберта Саути. Объяснений этому более чем достаточно. Прежде всего, нужно согласиться, что Саути был далек от того, чтобы считаться поэтом первой величины. Бесспорно, Саути-поэта высоко ценили друзья и уважали читатели. Однако именно в качестве поэта его провал был наиболее очевидным, вследствие чего и вся последующая литературная деятельность приобрела дурную славу. Падение популярности Саути в поэтическом жанре во многом было обусловлено его политическими воззрениями. Принятие им должности поэта-лауреата в 1813 году и тот факт, что его искренние попытки написания эпической поэзии на раннем этапе творчества впоследствии сменились верноподданническими одами в честь коронованных особ, придавали силу и аргументированность нападкам радикалов.
Более того, разработанная Саути критическая теория нередко шла вразрез с его поэтической практикой, и это была еще одна причина, способная оттолкнуть читателя и исследователя от изучения критического опыта поэта-романтика. Наконец, беглое прочтение литературоведческих работ Саути не обнаруживает представляющих особый интерес идей, что также может вызвать скептическое отношение к его теоретическим исканиям. Литературные взгляды Саути не были представлены в системе; они излагаются фрагментарно — по несколько предложений — на тысячах страниц прозы, написанной им более чем за пятьдесят лет жизни. Только в том случае, если основные положения его теории собрать воедино, идейно-эстетические основы романтической поэтики Саути начинают принимать форму и раскрывать свою фундаментальную значимость. Немногие зарубежные ученые, только такие «всеядные», как Дж. Сенсбери, оценили по достоинству истинную здравость критических суждений поэта и редкое разнообразие аспектов, которое охватывает его критика.
Актуальность предпринятого исследования объясняется и тем, что в отечественном литературоведении творческая практика и литературно-критические взгляды Роберта Саути до настоящего времени остаются малоизученными. И это не может не вызывать сожаления, поскольку без всеобъемлющего исследования творчества таких влиятельных литераторов, каким был Саути, нельзя получить полное представление об истории и эволюции английской эстетической мысли рубежа XVIII–XIX веков.
Проблема оценки ' значимости вклада Роберта Саути в западноевропейскую культуру осложнена огромным объемом и разнообразием его творчества. Он писал и высокую лирику, и политические песни, отражающие радостное ликование патриота, и «буйные» баллады, и пасторальные идиллии, и «сверкающие фантазией» эпические поэмы. Как поэт он «испробовал все известные жанры и даже создал новые», — писал о нем Кольридж1. Саути был и закоренелым экспериментатором в области технических приемов стихосложения — черта, которая сделала из него наиболее притягательную мишень для пародии. Саути-прозаик вошел в историю английской литературы как блестящий литературный критик, публицист, активный сотрудник «Куортерли Ревью», видный историк, биограф и обществовед. Кроме того, важную часть творчества писателя составляли редактирование и переводы. Поэтому не удивительно, что большинство современников поэта не смогли прийти к единому мнению о его достижениях, а споры о достоинствах и недостатках его художественных произведений продолжались многие годы и после его смерти.
Творчество этого литератора представляет собой сложное явление в развитии литературного процесса в Англии, отразившее переход от романтизма к реализму. Согласно оценке современников, в писательской карьере Саути целесообразно рассматривать три этапа2. Вскоре после того, как молодой поэт появился на литературном поприще, опубликовав ряд произведений, проникнутых пафосом обличения несправедливости общественных порядков в Британии, его окрестили Саути-якобинцем. В 1802 году Фрэнсис Джеффри выделил Саути как самого выдающегося представителя «новой секты», и якобинец превратился в лейкиста. Принятие им должности поэта-лауреата и сотрудничество с консервативным изданием «Куортерли Ревью» закрепило за литературным критиком репутацию политического отступника, лицемера и сговорчивой марионетки в руках аристократических кругов; к сожалению, это мнение сохраняется и до настоящего времени.
Своего совершеннолетия Роберт Саути достиг в 1795 году — во время коренных политических и социальных перемен. Как многие романтические художники того времени, он обладал обостренным чувством восприятия окружающей действительности, что заставило его страстно и решительно отреагировать на проблемы современности. Если ранние политические взгляды Саути были революционными, то его творческие стремления — поэтическими. Профессиональная карьера поэта началась осенью 1794 года, когда его имя впервые появилось в лондонской прессе. Вскоре была опубликована первая эпическая поэма «Жанна д'Арк» (1796), в которой нашли выражение свободолюбивые настроения юного Саути. Литературные критики почти единогласно провозгласили «Жанну д'Арк» первым выражением нового могущественного голоса поэзии, проникнутого «самым чистым духом человеколюбия и уважением прав и законных требований всего человечества»3. Но тот факт, что Саути выступил в поддержку Французской революции, и его дерзость, с которой он, как писал Кольридж, превратил Орлеанскую деву в «Тома Пейна в юбке», навлеки на него гнев консервативных изданий того времени4.
Приверженцы политических идеалов Саути также неоднозначно восприняли творение молодого поэта. Вордсворт, к примеру, назвал предисловие к «Жанне д'Арк» «самонадеянным заявлением выскочки», а поэму, несмотря на наличие «нескольких безупречных отрывков», в целом «низкого исполнения»5. Кольридж точно обозначил две основные черты, свойственные оценке поэзии Саути, даваемой критиками последующих поколений. С одной стороны, «естественный, проницательный и величественный» язык его произведений, в котором Саути не было равных, а с другой — недостаток у поэта «богатого Воображения, возвышенной Гармонии или той упорной силы размышления, которая необходима для композиции Целого». Самым восторженным откликом были слова Чарльза Лэма. В письме к Кольриджу он писал: «<…> я полагаю, что однажды Саути будет соперничать с Мильтоном»7.
После успеха «Жанны д'Арк» любое поэтическое сочинение Саути привлекало серьезное внимание критиков. В 1797 году он подготовил новую переработанную версию поэмы. В том же году Джозеф Коттл опубликовал сборник его стихов, а уже в 1799 году вышел второй сборник. И политические взгляды молодого Саути, и его эксперименты с метрической формой сделали его мишенью для многочисленных пародий. Поэт писал в 1810 году: «Каждый начинающий сатирик и сплетник испытал на мне свое умение». Однако в 1797 году этот факт наверняка рассматривался им как показатель известности.
Восточная тематика привлекает Саути уже в начале творческой деятельности. Его любовь к восточным стихам, необъяснимая тяга к экзотическим и мифологическим сюжетам и страсть к метрическим инновациям воплотились в многочисленных лирико-эпических поэмах. С публикацией «Талабы-разрушителя» (1801) — причудливой арабской сказки — Саути становится «апостолом новой секты».
Критическая статья Фрэнсиса Джеффри в первом выпуске «Эдинбург Ревью» (1802), которая якобы была рецензией на «Талабу», на самом деле явилась обвинением против всей «Озерной школы». По мнению Джеффри, Вордсворт и Кольридж во главе с Саути образовали «самый грозный заговор против здравых суждений в делах поэзии» и культивировали «напускную, искусственную легкость и фамильярность языка», представляя читателям «вульгарные манеры, написанные вульгарным языком». Подвергая «лидера новой секты» жесткой критике, Джеффри навязывал этот эпитет и в своих рецензиях на работы других поэтов. Следует отметить, что ни один журналист до Джеффри не оказывал такого влияния на умы читателей и, возможно, ни одному литературному обозревателю после него не удавалось так деспотично пользоваться своей властью. Сторонник философии Д. Юма и А. Смита, он считал «здравый смысл» ведущим принципом литературной критики и не мог принять решительный отказ новой школы поэтов-романтиков от стилистических условностей и поэтических штампов XVIII века. Саути высмеивал «абсурдность критиков, которые для удобства нанесения оскорблений объединили вместе трех таких абсолютно разных писателей, как Кольридж, Вордсворт и я»10, однако как поэт он не только пострадал от их нападок, но и приобрел широкую известность. Волей-неволей Саути стал лейкистом, поселившись в 1803 году в Кесвике. В одной сатирической статье того времени он был назван «главой бардов озерного края»11.
