Антология - Европейская поэзия XIX века

Не осквернят враги наш дом
И наш язык не тронут больше,
От Пястов мы свой род ведем,
Мы дети непреклонной Польши,
И мужество — побед залог.
Пусть нам поможет бог!

Держать мы будем Польши стяг,
Пока последний час не грянет,
Пока не рухнет мертвым враг
И крестоносных орд не станет.
Мы защитим родной порог,
Пусть нам поможет бог!

Не плюнет нам пруссак в лицо,
Наш край не будет онемечен,
Сомкнет нас в тесное кольцо
Свободный дух, который вечен,
И золотой затрубит рог,—
Пусть нам поможет бог!

Снег, мороз или студеный ветер —
В школу парень все равно бежит.
Вечером в сырой избе дрожит,
Но читает при убогом свете.

Летом — в пастухи… И даже дети
Насмехаются. А он молчит —
У него в суме Гомер лежит
И Вергилий… Что насмешки эти!

Вырос… И отправился в столицу…
Знаний там — глубокая река…
Ждут родные своего сынка…

Он им пишет: «Нужно доучиться!
Скоро кончу!..» Кончил паренек
Тем, что в землю на чужбине лег!

В темносмречинских диких скалах,
Где озёра неба синее,
Среди осыпей пламенея,
Розы куст приютился алый.

Шелестит трава… А за нею
Пик штыком торчит небывалым,
И сосна, клонясь над обвалом,
Обнажает корней своих змеи.

Одинокий, грустный, безвестный,
Куст прижался к скале отвесной,
Будто в страхе чего-то ждущий…

Тишина… Только ветер стонет,
Серый прах подымает — гонит
На останки пихты гниющей.

Имущие власть и богатство,
Как судьбы у нас не похожи!
Хотя не ложусь я голодным
И сплю не на нищенском ложе,

Хотя одинаково наши
Сорочки и тканы и шиты,
Хотя одинаковы сукна,
Которыми спины покрыты,

Хотя мы порой восседаем
За общим столом беспечальным,
Едим из красивых тарелок
И тянемся к чашам хрустальным,

Наполненным старой лозою,
И тянем вино до рассвета,—
Хвалю я его вместе с вами
За терпкость, за топкость букета,

Хотя одинаковы наши
Пороки. И доблести тоже.
И все ж глубоко я уверен,
Что наши пути не похожи.

Хотя, позабыв про заботы,
Как вы, я шатаюсь все лето —
Без всякого дела, без цели,
С рассвета почти до рассвета.

Хотя не один из вас может
Со мной разделить наслажденье
От свежего ветра, от солнца,
От птичьего свиста и пенья,

Хотя и средь вас, несомненно,
Есть люди (пускай их немного),
Которые судят о жизни
Разумно, глубоко и строго,—

И все-таки вы мне чужие,
Ничто не роднит меня с вами,
Увы, даже вечное солнце
Над нашими головами.

Увы, даже гром, что угрюмо
Рокочет за соснами бора,
А гром ведь для всех одинаков —
Крушит и разит без разбора!

Быть может, я вынужден буду
Свернуть с моей славной дороги
И жалко умру и презренно,
Как вы, — без борьбы, без тревоги.

Так я рассуждаю печально,
Блуждая в тенистых дубравах…
Хотелось бы мне всей душою
Любить виноватых и правых,

Богатых и бедных… Но тщетно!
Всем сердцем, всей жаркою кровью
Униженных и неимущих
Люблю я великой любовью!

И все, что во мне еще живо,
Еще не растрачено, свято,
Отдам человеческой муке,—
Страданью скорбящего брата.

Медлительно и сонно,
разморены от зною,
плывут в лазури тучки,
мерцая белизною.

В косом луче касатка
порой несется мимо,
серебряною каплей
сверкнув неуловимо,

и золотые блики
нет-нет мелькнут на склонах,
на травяных лужайках,
рекою окаймленных.

Смарагдовое солнце
сквозит в тенистых чащах,
пронизывает ветви
пучками стрел горящих.

И на земле и в небе,
струясь подобно чуду,
прозрачно голубеет
задумчивость повсюду.

Тише, тише, не строньте сонной влаги в долинах,
лучше с ветром пропляшем средь просторов пустынных,
вкруг луны обовьемся, как прозрачные ткани,
позаимствуем отсвет многоцветных сверканий.
Звон ручьев мы впитаем, и плесканье в озерах,
и соснового бора еле слышимый шорох,
ароматом цветочным до отвалу упьемся,
с легким ветром в пространство голубое взовьемся,
и, исполнены красок, ароматов и звонов,
снова пустимся в пляску, сонной влаги не стронув.
Вон звезда покатилась, в темноте пропадая,
и за нею вдогонку понеслась наша стая!
Мы играем пушинкой, оброненной осотом,
пестрым перышком птичьим, что кружит над болотом,
и с летучею мышью мы беззвучно пропляшем,
оплетем паутинным, частым неводом нашим.
От вершины к вершине мы мостки перекинем,
пригвоздим их к утесам звездным лучиком синим,
на мостках этих ветер на мгновенье приляжет,
и развеет их тут же, и лететь нам прикажет…

Молви хоть слово… Мечтал я о встрече
Долгие годы… Напев твоей речи
Сладок, и сердце сжимается снова.
Молви хоть слово…

Молви хоть слово… Никто нас не слышит!
Голос твой душу так сладко колышет,
Нежный, как свежесть цветка полевого.
Молви хоть слово…