Антология - Песни и романсы русских поэтов
А. А. Ольхин
Александр Александрович Ольхин (1839–1897) — адвокат, выступавший защитником в ряде политических процессов: нечаевцев, по делу демонстрации на Казанской площади, в процессах «50-ти», «193-х» и др. Стихи Ольхина (часто без подписи) печатались в различных изданиях революционных народников, но отдельно не издавались. Кроме публикуемого текста известность приобрело стихотворение Ольхина «У гроба».
593. Дубинушка*
Много песен слыхал я в родной стороне,
Про радость и горе в них пели;
Из всех песен одна в память врезалась мне —
Это песня рабочей артели:
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет! (2)
Подернем! (2) Ух!
И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
Эта песня идет по наследству,
И лишь только как станет работать невмочь,
Мы — к дубине, как к верному средству.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.
Говорят, что мужик наш работать ленив,
Пока не взбороздят ему спину,
Ну, так как же забыть наш родимый напев
И не петь про родную дубину.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.
Англичанин-хитрец, чтоб работе помочь,
Изобрел за машиной машину,
А наш русский мужик, коль работа невмочь,
Так затянет родную дубину.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.
Тянем с лесом судно, иль железо куем,
Иль в Сибири руду добываем —
С мукой, болью в груди одну песню поем,
Про дубину в ней всё вспоминаем.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.
И на Волге-реке, утопая в песке,
Мы ломаем и ноги и спину,
Надрываем там грудь, и, чтоб легче тянуть,
Мы поем про родную дубину.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.
Пускай мучат и бьют, пускай в цепи куют,
Пусть терзают избитую спину,—
Будем ждать и терпеть и в нужде будем петь
Всё про ту же родную дубину.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.
Мы пируем при блеске огней на балах
И шутя мы поем про дубину,
А забыли о тех, кто сидит в кандалах
Всё за ту же родную дубину.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.
Но ведь время придет, и проснется народ,
Разогнет он избитую спину
И в родимых лесах на врагов подберет
Здоровее и крепче дубину.
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет! (2)
Подернем! (2) Ух!
Н. А. Панов
Николай Андреевич Панов родился в 1861 году в с. Софьино, Самарской губ., умер в 1906 году в Петербурге. Учился он в сызранской приходской школе, в уездном и реальном училищах, был телеграфистом на железной дороге, зарабатывал средства к существованию частными уроками, в 1892 году служил в Лермонтовской библиотеке в Пензе, затем — в Петербурге в должности секретаря редакции журнала «Колосья» и в редакции журнала «Семьянин». Самые ранние из опубликованных стихотворений Панова помечены 1877 годом, в печати же они появились в 1881 году (в «Игрушечке» и «Ниве»). Первый сборник его стихотворений — «Думы и песни», СПб., 1882. Сотрудничал Панов в «Деле», «Русской жизни», «Новом слове», «Русской беседе» и во многих провинциальных изданиях. Кроме стихотворений он писал рассказы, статьи, фельетоны, выпустил роман в стихах «Владимир Волгин» (СПб., 1900). Наиболее полное прижизненное собрание его произведений — «Гусли звончаты», СПб., 1896. Некоторые стихи Панова положены на музыку малоизвестными композиторами: «Правда-матушка» (К. Галковский, Л. Лисовский), «Полно, молодец, кручиниться…» (А. Зорин), «Пронеслась над нивою…» (Я. Прохоров), «Ах, в поле одинокая…» (И. Корнилов), «Ты куда бежишь…» (А. Чернявский), «На горе растет калина…» (В. Хорошевич-Терницкий). В своем творчестве Панов ориентировался на фольклор. Народной поэзии он посвятил и несколько программных стихотворений («Наша песня», «Гусляр», «Собиратель песен» и др.). Однако его собственные произведения, как правило, — лишь более или менее удачные стилизации, и лишь немногие из них приобрели некоторую популярность.
Кроме публикуемых текстов в песенниках встречаются «Гусляр», «Ванька-ключник», «Масленица», «Цветы», «Сила богатырская», «Каторга-Сибирь», «Снежки белые» и др. Отдельным изданием с нотами вышла в свет «Песня молодецкая».
594. Травушка-муравушка*
Наша улица травою заросла,
Голубыми васильками зацвела,
Только губит василечки лебеда,
Сквозь нее почти не видно и следа.
Уж зато у наших окон и ворот
Белоснежная черемуха цветет.
Наша улица — зеленые поля…
Ах! ты травушка-муравушка моя,
Ты тропиночка нетоптаная!
Я на улицу раненько выхожу,
Я на травушку-муравушку гляжу;
А роса-то на ней свежая блестит,
Изумрудами, алмазами горит,
А цветочки как умытые стоят
И приветливо и весело глядят.
Наша улица — зеленые поля…
Ах! ты травушка-муравушка моя,
Ты тропиночка нетоптаная!
Мне у батюшки родного не живать,
Не живать — тебя, муравушка, не мять…
Едут сваты, все поклоны отдают,
Меня замуж за неровню выдают…
Поведут меня с постылым под венец,
Что-то скажет разудалый молодец?..
Наша улица — зеленые поля…
Ах! ты травушка-муравушка моя,
Ты тропиночка нетоптаная!
Ночь темна-темнешенька,
В доме тишина;
Я сижу, младешенька,
С вечера одна.
Словно мать желанная
По сынке родном,
Плачет неустанная
Буря под окном.
До земли рябинушка
Гнется и шумит!..
Лучина-лучинушка
Неясно горит.
Затянуть бы звонкую
Песенку живей,
Благо пряжу тонкую
Прясть мне веселей.
Да боюся батюшку
Свекра разбудить
И свекровь-то матушку
Этим огорчить.
Муженек-детинушка
Беззаботно спит…
Лучина-лучинушка
Неясно горит.
Хорошо девицею
Было распевать,
Горько молодицею
Слезы проливать.
Отдали несчастную
В добрую семью,
Загубили красную
Молодость мою.
Мне лиха судьбинушка
Счастья не сулит…
Лучина-лучинушка
Неясно горит.
Я ли не примерная
На селе жена?
Как собака верная,
Мужу предана.
Я ли не охотница
Жить с людьми в ладу?
Я ли не работница
В летнюю страду?
От работы спинушка
И теперь болит…
Лучина-лучинушка
Неясно горит.
Милые родители,
Свахи и родня!
Лучше бы мучители
Извели меня:
Я тогда не стала бы
Сетовать на вас…
Сладко ли вам жалобы
Слышать каждый раз?
Ах! тоска-кручинушка
Сердце тяготит…
Лучина-лучинушка
Неясно горит.
Грозно ходят тучи по небу,
Ночь угрюмая царит…
Обнимая дочь боярскую,
Парень тихо говорит:
«Я люблю тебя, желанная,
Без ума тебя люблю,
И твою-то долю девичью,
И свою-то погублю;
Мы сходилися — смеялися,
Расстаемся во слезах…
Не пристойно ж сыну пахаря
Жить в богатых теремах!»
Отвечает красна девица:
«Не печалься, голубь мой!
Разве лучше жизнь боярская
Этой воли удалой?
Полно, молодец, кручиниться;
Утешение найду:
Я не робкая, я смелая,
За тобою я иду!»
Буря воет-заливается,
За волной волна встает:
На широкое раздолие
Волга-реченька зовет!
Запоем-ка хоровую,
Задушевную, родную:
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Спокон века так ведется:
На Руси она поется…
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Горе по свету бродило,
Эту песенку сложило:
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Вынося лихие беды,
Повторяли наши деды:
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Угнетала их неволя…
Братцы, легче наша доля.
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Загорюешь — черту радость;
Нам ли жизнь еще не сладость!
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Наша пища — хлеб с водою,
Всё же можно звать едою…
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Терпим нужды, недостатки,
На чужое мы не падки…
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Беднякам не до наживы:
Были б сыты, были б живы!
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Мы живем, не унываем,
За работой напеваем:
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
Ну-ка, что ли, посмелее,
Всей артелью — веселее:
Ой! нейдет,
Пойдет,
Давай ухнем!
В. И. Немирович-Данченко
