Антология - Песни и романсы русских поэтов
А. К. Шеллер-Михайлов
Александр Константинович Шеллер (псевдоним — А. Михайлов) родился в 1838 году в Петербурге, умер в 1900 году. Сын эстонского крестьянина, Шеллер первоначальное образование получил дома и в немецкой школе. Учась в Петербургском университете, он принял участие в студенческих волнениях, за что был исключен. Увлекшись социальными проблемами и педагогикой, Шеллер основал школу для бедных, которая была вскоре закрыта. Несколько лет он провел за границей, где изучал жизнь рабочего класса. Литературная деятельность Шеллера началась в 1859 году, он сотрудничал в «Современнике», «Русском слове», редактировал «Дело» и «Живописное обозрение». Известность Шеллеру принесли романы («Гнилые болота», «Жизнь Шупова» и др.). Перу писателя принадлежат также педагогические очерки и публицистические статьи, переводы стихотворений немецких, английских, венгерских поэтов. Стихотворения Шеллера вошли в первый и шестой том его «Сочинений» (СПб., 1873). Шеллер в некоторых своих стихах следовал традициям демократической поэзии. Кроме публикуемого текста в песенниках встречаются «Арфист», «За тебя боролся я, свобода…».
578. Песня рабочих*
Дети мощные работы,
Солнца раннего друзья!
Пойте песни веселее
После тягостного дня!
Прочь унынье! Прочь печали!
Вам недаром дан досуг;
Каждый новый путь к свободе
Был плодом могучих рук.
Прежде вас святой работник
Создал воздух, тьму планет,
Нашу землю, глубь морскую:
Он был бог, он создал свет.
Д. А. Клеменц
Дмитрий Александрович Клеменц родился в 1848 году в с. Горяиново Самарской губернии, умер в 1914 году в Москве. Он был одним из основателей общества «Земля и воля», в 1875–1878 годах жил за границей, где редактировал народнический журнал «Община». За участие в революционной деятельности в 1879 году Клеменц был арестован и сослан в Минусинск. По окончании срока ссылки он остался в Сибири и занялся этнографией. Позже Клеменц организовал и возглавил этнографический отдел Русского музея (с 1901 г.) и приобрел известность научными исследованиями в экспедициях в Восточный Туркестан и на Алтай. Клеменц считается, по авторитетному свидетельству Н. А. Морозова, автором нескольких вольнолюбивых стихотворений, опубликованных без подписи в нелегальном «Сборнике новых песен и стихов» (Женева, 1873); кроме помещаемых ниже это «Просьба», «Дума кузнеца», «Когда я был царем российским…».
579. Доля*
Уж ты, доля, моя доля,
Доля горькая моя,
Уж за что ж ты, злая доля,
До Сибири довела?
Не за пьянство, за буянство
И не за ночной разбой —
Стороны своей лишился
За крестьянский мир честной.
Год в ту пору был голодный,
Стали подати сбирать
И последние пожитки,
Всю скотину продавать.
Я от мира с челобитной
К самому царю пошел,
Но схватили по дороге,
До царя я не дошел.
И по царскому веленью
За прошенье мужиков
Его милости плательщик
Сподобился кандалов.
Далеко село родное,
А хотелось бы узнать,
Удалось ли односельцам
С шеи подати скачать?
Ой, ребята, плохо дело!
Наша барка на мель села —
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет!
Белый царь наш — кормщик пьяный,
Он завел нас на мель прямо.
Ой, дубинушка… и т. д.
Шли теченью мы навстречу —
Понатерли лямкой плечи.
Ой, дубинушка… и т. д.
Жгло нас солнцем полуденным,
Секло дождичком студеным.
Ой, дубинушка… и т. д.
Ой, сидела барка грузно,
И вести было натужно!
Ой, дубинушка… и т. д.
Господа на ней сидели,
Веселились, песни пели.
Ой, дубинушка… и т. д.
Силы нашей не жалели,
Всё скорей велели.
Ой, дубинушка… и т. д.
Они били нас дубиной,
А кормили нас мякиной.
Ой, дубинушка… и т. д.
Нашей баркой заправляли,
Нам же пикнуть не давали.
Ой, дубинушка… и т. д.
От такого управленья
Стала барка без движенья.
Ой, дубинушка… и т. д.
Из-за глупости дворянской
Не стоять барке крестьянской.
Ой, дубинушка… и т. д.
Чтоб придать ей снова ходу —
Покидаем бар мы в воду!
Ой, дубинушка… и т. д.
Чтобы барка шла вернее —
Надо лоцмана в три шеи!
Ой, дубинушка… и т. д.
И тогда охотно, смело
Снова примемся за дело!
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет!
А. А. Голенищев-Кутузов
Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов родился в 1848 году в Царском Селе, умер в 1913 году в Петербурге. Учился он на юридическом факультете Московского университета и после длительного перерыва, вызванного болезнью и заграничным путешествием, — в Петербургском университете, по окончании которого (1871) занялся литературной деятельностью и музыкой. В 1870-е годы Голенищев-Кутузов был близок к В. Стасову и особенно к М. Мусоргскому. Позже он претерпел заметную эволюцию как поэт, изменив демократическим идеалам молодости. Стихи Голенищева-Кутузова печатались в «Деле», «Вестнике Европы», «Новом времени», вошли в сборники, неоднократно издававшиеся при жизни поэта: «Затишье и буря» (СПб, 1878), Стихотворения (СПб., 1884; 1901; 1912), а также в изданные посмертно Сочинения (СПб., 1914, т. 1). На музыку положено около 50 его текстов, некоторые неоднократно: «День отошел» (А. Аренский, М. Ипполитов-Иванов, Н. Черепнин), «Летняя ночь» (А. Аренский, С. Ляпунов, М. Мусоргский), «На водах покой глубокий…» (С. Ляпунов, Э. Направник, Н. Черепнин), «Над озером…» (А. Аренский, М. Балакирев, М. Мусоргский) и др. Кроме названных композиторов романсы писали Ф. Блуменфельд, Ц. Кюи («На пиру»), С. Рахманинов («Давно ль, мой друг…», «Покинем, милая…», «Пред иконой»), Н. Соколов и др. Два цикла романсов на слова Голенищева-Кутузова создал Мусоргский: «Без солнца» (май — август 1874) и «Песни и пляски смерти» (1875–1877), в них отразились настроения, характерные для русской интеллигенции 1870–1880-х годов. В стихотворении «М. П. Мусоргскому» поэт пишет о воздействии на него композитора:
…Я молод был тогда;
Ты бодро шел вперед, уж гордый и мятежный;
Я робко брел вослед…
Впервые романсы Мусоргского на слова Голенищева-Кутузова исполнялись на литературно-музыкальных вечерах у В. Стасова. В цикл «Без солнца», кроме публикуемых текстов, вошли: «Окончен праздный, шумный день…», «Элегия» («В тумане дремлет ночь…»), «Над озером», «Скучай» (отрывок из «Скуки»). В цикл «Песни и пляски смерти», кроме публикуемого текста, вошли: «Колыбельная», «Серенада» и «Трепак».
581. В четырех стенах*
Комнатка скромная, тесная, милая;
Тень непроглядная, тень безответная;
Дума глубокая, песня унылая;
В бьющемся сердце надежда заветная;
Тихий полет за мгновеньем мгновения;
Взор неподвижный на счастье далекое;
Много сомнения, много терпения…
Вот она, ночь моя, — ночь одинокая!
Меня ты в толпе не узнала —
Твой взгляд не сказал ничего;
Но чудно и страшно мне стало,
Когда уловил я его.
То было одно лишь мгновенье —
Но, верь мне, я в нем перенес
Всей прошлой любви наслажденье,
Всю горечь забвенья и слез!
Он смерть нашел в краю чужом,
В краю чужом, в бою с врагом;
Но враг друзьями побежден, —
Друзья ликуют, только он
На поле битвы позабыт,
Один лежит.
И между тем как жадный вран
Пьет кровь его из свежих ран
И точит незакрытый глаз,
Грозивший смертью в смерти час,
И, насладившись, пьян и сыт,
Долой летит, —
Далеко там, в краю родном,
Мать кормит сына под окном:
«А-гу, а-гу, не плачь, сынок,
Вернется тятя. Пирожок
Тогда на радостях дружку
Я испеку…»
А тот — забыт, один лежит…
День целый бой не умолкает;
В дыму затмился солнца свет,
Окрестность стонет и пылает,
Холмы ревут — победы нет!
И пала ночь на поле брани;
Дружины в поле разошлись;
Всё стихло — и в ночном тумане
Стенанья к небу поднялись.
Тогда, озарена луною,
На боевом своем коне,
Коней сверкая белизною,
Явилась смерть! И в тишине,
Внимая вопли и молитвы,
Довольства гордого полна,
Как полководец, место битвы
Кругом объехала она;
На холм поднявшись, оглянулась,
Остановилась… улыбнулась…
И над равниной боевой
Пронесся голос роковой:
«Кончена битва — я всех победила!
Все предо мной вы склонились, бойцы,
Жизнь вас поссорила — я помирила.
Дружно вставайте на смотр, мертвецы!
Маршем торжественным мимо пройдите;
Войско свое я хочу сосчитать.
В землю потом свои кости сложите,
Сладко от жизни в земле отдыхать.
Годы незримо пройдут за годами,
В людях исчезнет и память о вас —
Я не забуду, и вечно над вами
Пир буду править в полуночный час!
Пляской тяжелою землю сырую
Я притопчу, чтобы сень гробовую
Кости покинуть вовек не могли,
Чтоб никогда вам не встать из земли».
Ф. В. Волховский
