Николай Велимирович - Молитвы у озера
Воистину, люди со многими надеждами вне Тебя сидят на горе и поджидают восход солнца на Западе.
А я стою, обратясь к Востоку, и знаю точно, что скоро родится солнце. Ибо вижу, как заря зарумянилась.
Другие сажают в землю сухие палки и надеются на зелень и плод. А на моей ниве посеяно живое семя, что и зеленеет и плод приносит.
Моя надежда на Тебя — не гадание, а знаемость, — как знаемо то, что солнце взойдёт на Востоке, и что доброе семя, брошенное в добрую землю, должно прорасти.
Твоя нива, и Ты — сеятель и семя.
Гряди, Господи, надежда моя ждёт Тебя!
Гл. 34.
Любовь делает меня богом, а Тебя, Боже, человеком. Где есть один, там нет любви. Где двое собрались, там лишь призрак любви. Где соединены трое, там любовь. Имя Тебе — Любовь, ибо имя Тебе — Единое Тройство.
Если бы Ты был один, Ты не был бы ни любовью, ни ненавистью.
Если бы Ты был двойством, Ты был бы то любовь, то ненависть. Но Ты еси тройство, и потому Ты любовь, и ни тьмы, ни перемены несть в Тебе.
Для любви неведомы время и пространство. Она вне времени и пространства. Для неё один день — как тысяча лет, и тысяча лет — как один день.
Когда я соединён с Тобой любовью, тогда не существует неба и земли, — существует только Бог, Я и ты тогда тоже не существует, — существует только Бог.
У Любви три ипостаси: девственность, знание и святость. Без девственности любовь не умиление, а земная самость и страсть. Без знания любовь не мудрость, а безумие. Без святости любовь не сила, а слабость. Когда соединяются страсть, безумие и слабость, наступает ад, который дьявол зовёт своей любовью.
Когда же душа моя — пречистая дева, и сознание моё — ясновидящая мудрость, и дух мой — животворная святость, тогда сам я — любовь, которая есть одно с Твоею любовью. Чрез любовь вижу я Тебя как себя, и Ты видишь меня как Себя.
Чрез любовь не гляжу на себя, но только на Тебя. Чрез любовь Ты не глядишь на Себя, но только на меня.
Любовь жертвует собой и ощущает жертву не как отдавание, но как приобретение.
Дети земные, слово — самая длинная молитва.
Существует ли земная любовь? — спрашивают меня соседи мои. Настолько же, насколько и земной Бог! Земная любовь, как и все земное, — лишь сон и сказка о любви. Насколько идолы схожи с Богом, настолько земная любовь похожа на Любовь. Насколько дым походит на пламя, настолько ваша любовь походит на божественную.
Когда размениваете золотой на гроши, вы уже не называете гроши золотым, но — грошами. Как же тогда любовь божественную, измельчённую и перемолотую в прах временем и пространством, называете любовью, а не прахом?
Господи, удостой мя любви, которой Ты живёшь и живот подаёшь.
Удостой мя любви Твоей, Господи, и буду свободен от всех законов.
Всели любовь Твою в меня, и любовь вселит меня в Тебя.
Гл. 35.
Мученики правой веры, молите Бога о нас.
Вера ваша приблизила вас к сияющему престолу славы, украшенному лучезарными Серафимами и пресильными Херувимами. Вы ближе к бессмертию, чем мы, и молитва ваша чище и слышнее.
Помяните в молитве своей и нас, дабы и вам ещё более огласиться на небе. Понесите и нас на себе, — и ещё быстрее и легче полетите вы к престолу славы. Кто одного себя несёт, тот легче ходит и чаще спотыкается. Чем больший груз братьев своих тянете вы, тем быстрее летите.
Сказал я людям: все вы мученики, но не все одного мученичества. Мученики за правую веру — не одно и то же, что мученики за ложную веру. Воистину, даже кости у них отличаются, не только душа. Ибо душа переносит силу свою и немощь и на кости.
Вы, страдающие за правую веру, страдаете за то, что видит духовное зрение ваше. Вы, страдающие за ложную веру, страдаете за то, что видят телесные очи ваши. Вы, первые, страдаете за веру явную и истинную; вы, вторые, страдаете за грёзу и призрак.
Зрение духовное назвало знание своё скромным именем — вера. Очи телесные назвали веру свою гордым именем — знание. И одно и другое — лицезрение: первое — лицезрение мирной и сиятельной сути вещей; второе — лицезрение колебаний этой сути во мраке.
Из всех дел самое неизбежное — мучение ваше, сыны неба и сыны земли. Мучение ваше — в бегстве вашем. Или бежите от тьмы к свету, или от света к тьме. Если бежите от тьмы к свету, то поднимете против себя весь мiр. Если бежите от света к тьме, Небо удалится от ваших судорог и погибели вашей.
Пересекаются пути сынов человеческих, и столкновения неизбежны. Ибо одни держат путь на Восток, а другие на Запад. Господь милостив и всем посылает ангелов Своих.
Душа моя полна мучеников, словно нива плодоносная — пшеницы и сорняков. Одни глядят на Восток, другие на Запад.
Шепчу душе своей в полунощи: доколе будешь распинать себя между раем и адом? Соберись с духом и устремись туда, куда шли мученики правой веры.
Шепчу соседу своему на заре: не выбирай слишком нахоженной дороги, ибо многие трупы смердят по обочинам её. Пойдём по тропе, ведущей в гору; крута она, но не смердит трупами.
Шепчу утром и вечером вам, мученики правой веры: молите Бога о нас.
Гл. 36.
Мученики доброй надежды, молите Бога о нас.
Вы, похоронившие все надежды свои, дабы одной лишь надеждой быть богатыми;
Вы, дожившие до кончины многих надежд людских и видевшие прах;
Вы, зрившие многие заплаканные очи, возвращающиеся с кладбищ надежд своих;
Вы, слышавшие многие исповеди о скверном запахе любой надежды земной, — там, где кончается она.
Вы, давшие распять себя за одну избранную вами надежду, которая не ведёт ни к праху, ни к кладбищу, ни к запаху зловонному.
Вам молимся и покланяемся: молите Бога о нас.
Видел я ребёнка, который долго гнался за птицей с яркими перьями и зелёным клювом, и когда поймал её, птица клюнула его, и он заплакал.
И сказал я: таковы и вы с надеждами вашими, сыны человеческие, и таков конец ваш.
Видел я другого ребёнка, что долго гнался за стаей весенних бабочек, и когда мог уже поймать одну, оставил её и побежал за другой, показавшейся ему более красивой.
И сказал я: таковы сыны человеческие, и такова погоня их на протяжении всей жизни за многими желаниями.
Воистину, погоня ваша утомительна и бесполезна. Когда пробьёт смертный час ваш, то не сможете объяснить, за чем гнались. И прийдете на тот свет с пустыми руками и смятенным сердцем.
Сыны неба тоже бегут в утомительном забеге, но не в бесполезном. И когда пробьёт их смертный час, сумеют объяснить, за чем бежали. И на тот свет прийдут с бодрым сердцем и не с пустыми руками.
Орел под облаками видит ягнёнка в поле, и кидается на него, и спрашивает воробьёв, сидящих у ягнёнка на спине: не видали ли вы ягнёнка? — а они в ответ: нет, не видали. Так и с мучениками доброй надежды. На большом расстоянии видят пищу свою, и спешат к ней, а соседи её ходят по ней и не видят её.
Долог бег за доброй надеждой. Но герой решается на него и бросает все обманчивые надежды себе под ноги, и топчет их на бегу, как сухую листву. Многие и многие препоны лежат на пути его к надежде его, и смерть — одна из этих препон. Но он перескакивает их все — перескакивает он и смерть, и бежит за надеждой своей.
Мученики доброй надежды, стая белых голубей, вьющихся в хороводе вокруг Света Небесного, молите Бога о нас.
Гл. 37.
Мученики великой любви, молите Бога о нас.
Вы, кто познали любовь сильнейшую смерти, — молитеся Любви за нас.
Вы, счастливо преодолевшие в сей жизни сети любви преходящей, подобной пятну краски на стене, стираемому дождём;
Вы, проповедовавшие, что любовь таинственнее тела и долговечнее звёзд на небе;
Вы, посредством любви понявшие и древо, и камень, и зверей в горах, и рыбу в воде, — ибо любовь разламывает печати всех тайн, и все твари обнажаются пред любовником своим;
Вы, кто любовью исполнили всех пророков, все религии и все законы;
Величайшие завоеватели, кто сильнее вас?
Величайшие мудрецы, кто мудрее вас?
Редчайшие камни драгоценные, кто малочисленнее вас?
Боги, видевшие себя в Боге и Бога в себе;
Имеющие честь выше ангельской, ибо ангелы стали ангелами без муки и мученичества,
Вам молимся и покланяемся: молите Бога о нас!
Дабы и нам очиститься от призрачной любви, конец которой — ненависть.
Дабы и нам венчать веру и надежду нашу короной, в которой солнца имеют малую цену.
Дабы и нам прозреть, и познать, и возрадоваться радостию, которою могут радоваться только ангелы.
Дабы и наша жизнь стала трисолнечным сиянием, подобным Тому, от Кого исходит все сияние, не смешанное с тьмой.
Дабы и мы узрели в себе вечную Деву и предвечного Сына Девы, и Духа Голубиня.
