Михаил Херасков - Собрание сочинений
Строгие венецианские законы всему свету известны; сия республика, наблюдая свою вольность, в такую неволю себя заключила, что часто печальнейшие приключения от того происходят. Между прочими древними установлениями, которые целость республики укрепляют, наблюдается и то, чтоб ни один венецианин ни с каким чужестранцем в городе сообщения не имел; тайные посещения и разговоры с чужестранными у них подозрительны и многих до крайнего несчастия приводили. Важнее всего, ежели кто из венециан, какого бы знатного рода ни был он, в запрещенное время или без особливого на то дозволения в дом посланничий придет, такой без всякого рассмотрения смертью казнится. Сие самое потеряния жизни одному знатному молодому человеку стоило и мысль к сочинению сей трагедии подало. Здесь переменил я для некоторых обстоятельств имена тех лиц, с которыми сие приключение случилось, притом простительно будет, что, пользуясь обыкновенною стихотворческою вольностью и наблюдая театральную экономию, несколько отступал я от подлинности. Для любопытных читателей (каким образом всё сие происходило, также и для показания, что перемена та, которую я употребил в моей трагедии, не весьма велика) подлинную историю вкратце приобщаю.
Коранс, который под другим именем известен в Венеции, влюблен будучи в одну молодую девицу, посещал ее иногда в монастыре, в котором она в то время воспитываема была. Отцы молодых сих любовников ничего о том сперва не знали. Сии посещения продолжались до тех пор, пока Коранс не получил повеления от отца своего, первого сенатора в республике, для некоторых дел оставить Венецию. По возвращении своем молодой Коранс нашел любовницу свою в том же монастыре, где она и прежде была, уже постриженну; пылая к ней страстию, предприял одолевать все к свиданию препятства, пройти к жилищу своей любезной и свиданьем утешить свое опечаленное сердце. Дабы достичь к сему намерению, надлежало ему проходить чрез дом некоторого посла европейского; уничтожа опасность, непременно от сего предприятия произойти могущую, следовал он одним своим жарким чувствам и ночным временем тайно к монастырю отправился. Имел ли он свидание с любезной или нет, о том неизвестно, только при самом выходе из посольского дому, как человек по их законам подозрительный, захвачен караульными помянутого города и отведен в темницу. Коранс, будучи от природы скромен, не хотел объявить истины и утвердился в тех мыслях, что лучше казнь принять, нежели, признавшись в своем намерении, обесчестить имя своей любезной. Сенат, невзирая на заслуги и знатность отца его, который и сам судьею сыну своему был, осудил отсечь Корансу голову. Прежде, нежели приготовиться к казни, Коранс уведомил о том свою любезную; но сия несчастная напрасно спешила предупредить невинную смерть своего любовника: уже казнь совершилась, и Корансово тело так, как обличенного злодея, обезглавлено увидела; она прибежала пред судей, объявила им тайность Корансова намерения и показала письмо его, в котором точно написано было, что он лучше сам бесчестно умереть хочет, нежели, открыв о любви своей, любезную обесславить; но тогда уже помочь сему несчастию поздно было. История далее не говорит, как только то, что в оправдание сего молодого человека и в утешение сродников его правление повелело вылить из золота голову с лицом Корансовым и, в знак чести и неповинности его, в знатном публичном месте поставить. Вот подлинное приключение, которое основанием своей трагедии я избрал! Читатели не могут меня упрекать в том, ежели что невозможным им покажется; я описывал то, что, конечно, было; а что и от себя прибавил, то в драме позволено быть может. Однако, как сами читатели теперь усмотреть могут, все мое старание в том состояло, чтоб в продолжение сей трагедии не отступать далеко от подлинности; и сие самое в трех действиях сочинить оную меня принудило.
ДЕЙСТВИЕ I
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Коранс
Вот стены, где моя любезная живет!
Но ныне не моей, но ангелом слывет.
Над бедным, стены, вы Корансом умилитесь!
Отверзитеся мне, на время расступитесь,
Дабы, расставшись с ней, на ту воззреть я мог,
Котору, мне вручив, теперь отъемлет Бог;
С Занетой съединен и сердцем и душею,
Хочу и на земле и в небе быть я с нею.
Три года я моей Занеты не видал,
Три года мучился, крушился и страдал;
Теперь, мученьями смягча судьбину люту,
Тремя годами чту одну сию минуту,
И мнится, что вовек уже не встречусь с ней;
Но, может быть, уже я стал противен ей.
Откройте мне скорей, о стены! к ней дорогу,
Да к ней я приступлю иль паче с нею к Богу.
Друг друга на земли любить мы родились,
Дабы и в небесах сердца у нас спряглись;
Но чей я слышу глас? что свет вдали блистает?
Не ангела ль ко мне Всевышний посылает?
Ах! рано льщуся тем! о сердце! не греши;
Не божий ангел то, душа моей души!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Занета и Коранс
Коранс
Тебя ли вижу я? Занету ли любезну?
Могу ль предать теперь забвенью жизнь я слезну;
Любим ли я тобой?..
Занета
Зачем пришел, зачем?
Молиться ли со мной пред здешним олтарем
Или сияющей на небе благодати
Путями святости, оставя мир, искати?
Отрекся ль навсегда и ты мирских сует?
Раскаянье тебя иль страсть сюда зовет?
Оплакать ли свои грехи пришел со мною?
Иль мне сказать, что ты пленился уж иною?
То счастье для другой; и мне не есть напасть.
Коранс
К твоим ногам, моя любезная, упасть,
Пролить потоки слез, места наполнить стоном,
Которы признаю священным божьим троном;
Принять последнее прощенье от тебя
И кончить томну жизнь, к мученью полюбя.
Занета
Ах! должен ли еще о мне, Коранс, ты мыслить?
И можешь ли меня между живыми числить?
Прияв небесный чин, я света отреклась,
В забвение навек от мира погреблась.
Люби меня, Коранс, но так люби, как мертву,
И чти не за свою, но за Господню жертву;
Я смерть монашеску за жизнь души беру,
А ты спокоен будь…
Коранс
Умру, и я умру!
Умру, чтоб после жить мне тех в числе с тобою,
Которых Бог ведет на небеса к покою;
Когда нам здесь нельзя соединить сердец,
По смерти в небесах получим мы венец.
Занета
В которых не совсем истреблены пороки,
Для тех суть небеса закрыты и высоки.
Ты хочешь божески законы преступить
И вечну жизнь себе злодействами купить;
Отъемлешь жизнь твою, в которой ты не властен.
Когда ты человек, терпи, хотя несчастен.
Коранс
Несчастливая жизнь есть близкий к смерти путь;
Сказать: она сносна — то мир весь обмануть.
Что есть несчастнее: коль кто сердечно любит,
И то, что любит он, еще при жизни губит?
Я чувствую теперь, что вечно трачу ту,
Которую, любя, дороже жизни чту.
Занета
Которы от пути отводят благодати
Желающих спастись, те славы божьей тати.
Принять священный чин, оставить вечно свет —
Мне был родительский при смерти их завет;
Здесь мой отец лежит, здесь мать в земной утробе,
Здесь мой любезный брат покоится во гробе,
Здесь я спасенье их душам подать тружусь,
И солнцу и луне в молитвах я кажусь.
Чтоб чувствовать могли мою горячность сами,
Молюсь о их грехах, смочив их прах слезами.
Слышна ль, родители, сия вам речь моя?
Утешила ль твой прах, мой брат, сестра твоя?
Исполнила ли то, что вы мне повелели?
Я света отреклась, того ли вы хотели?
Я плачу, бегая от всех людей, об вас,
Молюсь, чтоб съединил Господь на небе нас.
Когда монашеству себя я посвятила,
Тогда забыла мир, тогда в любви простыла,
Тогда уже и ты прельщать меня не мог.
В то сердце, где ты жил, ко мне вселился Бог.
Коранс
