Иван Никитин - Сочинения
Другая новость: в "Русском слове" напечатаны воронежские письма, подписанные И. Землянским (псевдоним) 6, где, между прочим, говорится о бале купца Петрова, данном по случаю свадьбы его сына, о Николае Петровиче и Федоре Леонтьевиче. Письма, по правде сказать, - порядочное дрянцо. Анекдот о С... 7 рассказан чересчур грубо и неискусно, но местный интерес взял свое; мне не дают минуты покоя мои подписчики и знакомые: "Пожалуйста, дайте 3-й No "Русск. слова". Эта песня поется с утра и до ночи. А сколько предположений, тонких догадок насчет того, кто писал: "Кто бы это? уж вот не тот ли? не этот ли?" - "Нет, господа! - восклицает один из моих знакомых, - письма эти написал архитектор С. И. Соколов 8. Петров, изволите ли видеть, не позвал его на бал. Соколов тогда же ему пригрозил: ну, дескать, помни! Ну, вот теперь и написал. Ей-богу, так, да кроме у нас и некому". Хороша, черт побери, рекомендация для Воронежа! А купцы-то, купцы-то кричат: "Как!!! целое сословие марать!!! Нет, врешь, г. сочинитель, ты, брат, не прячься, а выходи на свет, мы тебе покажем зорю". О глушь, родимая глушь, как ты похожа на дождевую стоячую лужу: посмотришь - в ней отражается и небо и красноватое облако, но стоит только плюнуть в эту покойную, сонную воду - все пропало, и начнет подниматься кверху всякая дрянь. Поговаривают, что в непродолжительном времени появится в печати статья с ярко обрисованными личностями, принадлежащими к нашему купеческому кругу. Воображаю, что тогда будет! А ведь, право, недурно, что время от времени гремит гром (хоть и не очень звучный) и крестится наш воронежский мужик.
Надежда моя посетить Москву и С.-Петербург, кажется, никогда не осуществится. Всему виною недостаток денежных средств. Между тем эта поездка вдвойне для меня необходима: во-первых, для моих торговых дел, во-вторых, для здоровья; быть может, под влиянием новых впечатлений силы мои укрепились бы в продолжительной дороге. Главное, я уверен, что я успел бы в Москве или С.-Петербурге вступить в сделку с кем-либо из книгопродавцев, променяв или продав ему моего "Кулака"; а потребность на него в Воронеже сильная; видно, так и быть: печатать самому мне не на что.
1 мая из нашего города уходит артиллерия, кажется в Орел. Жаль! - из служащей в ней молодежи есть очень дельные люди. С удалением их я [лишусь] потеряю многих подписчиков на чтение, а досаднее всего, многих добрых знакомых.
В числе прочих новостей прилагаю Вам и свое стихотворение, читанное публично 9 апреля. Не посудите, чем богат, тем и рад. Вот оно... *.
Ну-с, что еще Вам сказать? Передаю Вам поклоны от Де-Пуле и Ждановича; все мы крепко жалели о том, что Вы не могли принять деятельного участия в нашем чтении, что Вы теперь - не наш воронежский житель. Также свидетельствуют Вам свое почтение все семейство Придорогиных и А. Р. Михайлов. Ах, душенька, Николай Иванович, какая у него одна дочь миленькая, ей-ей, воплощенный ангел кротости! Но,
Молчи, несчастный рифмоплет: Не для тебя она цветет!..
Эх, горе, горе! все надейся, терпи и жди, а каково, позвольте Вас спросить, ждать, когда дело доходит до зубовного скрежета?.. До свидания, мой друг! Видно, судьба!
Весь Ваш
И. Никитин.
* Далее идет стихотворение "Обличитель чужого разврата". См. в настоящем издании, с. 268. (Ред.)
60. И. И. БРЮХ АН OB У
Воронеж. 1860, мая 10 дня.
Спасибо тебе, мой друг, за твои хлопоты об отправлении ко мне мальчика. Пожалуйста, его поторопи, потому что я скоро еду в Москву и не желал бы оставлять своего магазина на одного Михаилу.
Ну, как ты себе поживаешь и что гласит твоя торговля? А я мечусь как угорелый, отыскивая денег. Впрочем, обещали в двух местах по тысяче руб. сер.; не знаю, что-то бог даст; если не откажут, дело в Москве можно повести хорошо, да и ехать туда с большим кушем будет веселее.
Толки о нашем литературном вечере до сих пор не умолкли в Воронеже. Обижены, изволите ли видеть, аристократы, но зато они отлично отделаны в 93 No "Северной пчелы". Театр наш, кажется, уничтожается. В последний раз я видел "Гамлета", которого сломали непостижимым образом: короля Клавдия играл Борисов; ну, можешь себе представить, как был он хорош! Особенных новостей нет.
Будь здоров и счастлив.
Весь твой
И. Никитин.
61. Н. И. ВТОРОВУ
Москва. 1860 г., июня 13
Здравствуйте, мой милый друг, Николай Иванович! Вчера я имел удовольствие прибыть в белокаменную Москву и уже успел взглянуть мельком на Кремль; я нахожу его очень хорошим. Пестрота, шум и движение столицы так для меня, степняка, новы, что я теряюсь и не могу покамест усердно взяться за дело. Теперь пишу к Вам за утренним чаем из гостиницы братьев Чижовых, No 9,-й; после чая тотчас отправлюсь в город и возьмусь за работу. В Петербург думаю ехать дня через четыре или через пять; день моего отъезда будет зависеть от более или менее скорого окончания моих дел в Москве. Вы писали мне, чтобы, по приезде моем в Петербург, я остановился у Вас, но, мой милый друг, я, ей-богу, боюсь
Вас стеснить. Вы - человек семейный; впрочем, и Вам и мне церемониться было бы грешно, и во всяком случае я приеду прямо к Вам, а тогда увидим. Дорога растрясла меня таки порядочно, но здоровье мое покамест еще не дурно. Не знаю, каково-то подействует на меня петербургский воздух. Я слышал, что у Вас производится теперь чистка каналов, это - прескверная история! Покупок в Петербурге мне придется делать немало, следовательно, времени для знакомства с самим городом почти не останется ничего, на что я ужасно досадую. По крайней мере потолкаюсь в Москве, где я не видал еще никого из моих знакомых, например Берга и Бартенева. Здесь ли Константин Осипович г или за границею? Как бы я был рад с ним встретиться! Наверное, он меня теперь не узнает с моей почтенной бородкой и прическою a la mujik; я думаю, и Вас удивит немало перемена моей наружности.
Итак, до скорого свидания, мой бесценный друг! Спешу отправиться к книгопродавцам, чай уже окончен, и минуты дороги.
Всею душою любящий Вас
И. Никитин.
P. S. В Москву я приехал вместе с Н. Д. Кашкиным. Он - отличный малый, и я был бы душевно рад, если бы ему нашлось в Петербурге место приказчика в книжном или музыкальном магазине. При его способностях можно составить себе очень хорошую карьеру.
62. М. Ф. ДЕ-ПУЛЕ
Москва. 1860, июня 13.
Ну, вот, мой милый друг, Михаил Федорович, я и в Москве. Сперва скажу Вам несколько слов о дороге вообще, о том, как я ехал, потом уже передам Вам впечатление, произведенное на меня Москвою. Езда по шоссе от Воронежа до Задонска похожа скорее на катанье, нежели на путешествие, которое обыкновенно представляется нам соединенным с известными неприятностями и неудобствами. Недостатка в лошадях вплоть до Москвы не встречается нигде, хотя под Москвою гоньба им бывает страшная; так мне говорили, что с одной предпоследней станции отправляются в продолжение суток с разными проезжающими до 300 лошадей. Станционные дома, по мере приближения их к столице, становятся все лучше и лучше; некоторые снабжены мягкою мебелью, изысканным буфетом и тому подоб. В дороге, право, много хорошего. Вы не можете себе вообразить, как весело ехать с ухарским ямщиком. Надвинув набекрень шляпу, сидит он на передке и слегка поводит кнутом; лошади бегут скорою рысью, а он посвистывает и приговаривает: "Ну, ну! выноси! Эх, вы!" Вот крутая гора; молодец подобрал вожжи, влепил по нескольку ударов кнута каждому коню, прикрикнул: "Эх, выручай! грабят!", - и бойкая тройка понеслась, окруженная облаком густой пыли. Встречающиеся извозчики дают вам дорогу, испуганная богомолка торопливо отбегает в сторону, сидевший на канаве грач улетает на дальние пашни. Между тем кнут все чаще и чаще взвивается в воздухе, только слышна трескотня колес по мостовой: ттрр... тук, тук, тук!.. А вокруг такая гладь, такие чудные переливы света и тени по зелени волнующейся ржи!.. В одной из тульских гостиниц Вы можете очень недурно пообедать за умеренную плату; в Серпухове обед ни то ни се, но зато вид Оки превосходен. На станциях почти нигде нет холодной воды, хоть умирайте от жажды; и вот тут-то, проехав 150 верст в сутки, понимаешь вполне, что за благотворный напиток чай. Но предупреждаю Вас, если Вы хотите ехать с некоторым удобством и если хоть сколько-нибудь дорожите своим душевным спокойствием, берите с собою как можно более денег. Проклятые слова: "Пожалуйте на водку!" - на расстоянии 500 верст будут раздаваться в Ваших ушах с утра до вечера, с вечера до утра, Вам придется платить за всякие пустяки, за самую ничтожную мелочь. В Ефремове взяли с меня за перетяжку 3-х колес 3 руб. 90 к., в Воронеже они стоили бы не более 75 коп. серебр., что положительно мне известно. На последней станции под Москвою сломался шкворень, за сварку которого я заплатил 1 руб. 50 коп., тогда как его можно приобрести за 75 коп. новый. Завяжут или развяжут какую-нибудь веревку на Вашем экипаже - давайте на водку; подмажут колеса, кроме положенных на это 12 к., - опять давайте на водку... Верите ли, наконец приходишь в бешенство, когда является какая-нибудь глупая рожа старосты, подстаросты, дворника, почтового сторожа, и так далее, и так далее и ни за что, ни про что, с наглейшею улыбкой, произносит свое привычное: "Пожалуйте на водку!" Короче, если Вы в дороге будете кротки и терпеливы, Вас обдерут, как липку.
