Борис Поплавский - Автоматические стихи

Падаю на солнце
Лечу и гасну
Слабость и счастье
Мгновенный страх
Всё безвозвратно
Всё больно, всё ясно
Всё будет бесплатно
В иных мирах
Горе-злосчастье
Мерзлые сласти
Нагие страсти
Не в нашей власти
Молчу, склоняюсь
Живу, меняюсь
Всё будет скоро
Вне наших взоров.

Пой как умеешь
Не бойся звуков
Всё равно не услышат
Не скроешь муку
И не заметишь
И не забудешь
Светлой не встретишь
Ту не полюбишь
Тише, спокойнее
Жарко над миром
Смерть приближается
Флаги грустят
Будем достойнее
Пыльным эфиром
Смерть приближается
Прячась во взгляд
Этот звук нас погубит
Ну что ж, умрем
Мы звуки так любим
Там, в них наш дом
Мы предались гибели звуков

Золото покоя
Слабый шум прибоя
Флаг на горизонте
Раскаленный зонтик
Спите, неудачник,
Жизнь прошла у моря
Франтоватый дачник
Провожал ее
Это было всё.

Умершим легко — они не знают
Не читают писем и газет
Смотрят на таинственную лодку
Отвечают голосам
Умершим сияющим часам
Время яркий подымает флаг
Над темным камнем —
Река лазури
Не надо счастья
Я всё забыл.

Сумерки речи
Нелепые встречи усталых звуков
Мука железного слова
И всё снова
Солнечный жар бессмысленных духов, цветов
Солнечный пар бесконечных судеб рыбаков
Солнце нисходит
Молчите, братья,
Птица лазури бросается к солнцу в объятья
И всё проходит
Лишь пароходы
Уходят по синему платью.

В огромной кожаной книге
Танцевали карты во тьме золотистых мечей
Шуты и вороны
Смеялись, пели, простершие сено лучей
Над книгой шумела высокая участь
Тоскуя и мучась
И Гамлет в саду говорил что вертелся на север
Сквозных и бессмысленных слов
О судьбе
И только мне было видно
Как бились в подвале
Огромные руки минут-палачей.

Мирозданье в бокале алхимика
Порождало кривые и левые ветви
Адама и Еву
Змею неразлучной смерти
Мужчинка и женщинка пели о вечной любви
И опять повторялась
Та странная мука в оркестре
Тот трепет смычков над дыханьем пустыни судьбы
И греха
Вернувшимся в камень не надо и думать
Зачем ты их мучаешь
Не трогайте лиц обнесенных руками
И брошенных в пламя
Огней в ореолах судьбы жениха

Жарко, судьба на закате
Пыль летит до небес
До иных мирозданий
Нам Гамлета кто-то читает —
Как будто фонограф во мраке
И в запертом зданье
Кричит и зовет нас вернуться
К сомнениям звезд
Яркие муки
Мерзкие звуки
Долгие муки
И всё грех
И всё смех
Нам жизни не надо
Над миром смех
Горячие органы ада
Спят в отраженьях луны.

Луны и солнца звуки золотые
Серебряные муки без ответа
И боли равнодушные нагие
Прошлых звезд танцующих над смертью
Сияние ветвей и пыль цветов
Века из розовых и мертвых тел
И страшный шум необъяснимых слов
Как водопад от неба до земли
Но отвратительно дышать и ждать
Опять судьба поет в своей лазури
Не надо ждать, не надо нас читать
Мы только трупы ирреальной бури
Утопленники голубых ветвей
Пусть нас назад теченье унесет.

Звуки ночи, усталость —
Так падает ручка из рук
Так падают руки из рук
И сон встает
Так падают взоры в священные звуки разлук
Так гаснут все разговоры
Что делать, мой друг,
Уж скоро хотя и не скоро
Увидимся мы наяву

Стекло лазури, мания величья,
Философия Шеллинга, газета и шар Гесперид
Всё было странно найти на снегу
Гномы спускались к извилинам
Век, слов, капель, цветов
Немного выше рвали газету
И ангелы ели судьбу
Там Гамлет кричал о закате
И билась Офелия в новом стеклянном гробу
Видимо, не зная философии Шеллинга.

Стекловидные деревья рассвета
На фабричном дворе
Там Гамлет пускает в ход сложнейшие машины
Которые ударяют колесами
В вершины подводных гор
И тают
Утро равняется себе и соседнему вечеру счастья

Стекло лазури, мания верблюдов
Соленая печаль орлов, огонь луны
И голова священника на блюде
Все были вы давно нам суждены
Мы только узнаём и вспоминаем:
Да, так бежал ручей из слабых рук
И что-то падало чего нельзя качаясь
Вернуть к исходу и закату мук
Как гири, души опускались к солнцу
Река текла во мраке наизусть
Рука рвала с себя наряд прекрасный
Парад прекрасных звезд не знал отца
Всё это помнит сердце подлеца
Он неумело руку поднимает
К плечу, но у плеча уж нет лица
Как быстро память счастье забывает.

Синюю воду луны качали бессмертные души
Пламя весны разгоралось в мечетях цветов
Стекло заката, мания лазури
Святое мановение газет

Звезды читали судьбу по гробам механических птиц
Память вселенной кончалась белой страницей
Медные машины перебивали стеклянные и пели
  склонившись в обитель измученных лиц
Подъемные машины спускались ко снам
  подземных миров, где балагурили
Погибшие души в сиянии грубых шаров
  и машины вертелись назад, цветы повторялись
  и к гибели рвались священники павшие в сад
Дьявол у отдушины ада спрашивал Шеллинга о погоде