Эварист Парни - Война богов
Гвенолия подход замысловат:
Ведь грешники по-разному грешат.
С Аглорою до неприличья пылок,
Он таинства высмеивает зло:
Кропит пьянящим соком он затылок
Хорошенькой вакханки, и чело,
И знаменье креста изображает.
"Во имя Купидона, - возглашает,
И Вакха, и Венеры пресвятой
Я совершаю таинство крещенья".
Сложив щепоть как для благословенья,
Касается щеки ее тугой.
"А это что такое?" - "Конфирмую
Тебя, дружок; напомнит голос мой
Тебе про долг приятный и простой.
Его тремя словами обрисую,
На них твой культ основан целиком
Сии слова: лоза, и мирт, и роза...
Ты поняла? Ну, к браку перейдем
Священником, супругом, женихом
Я стану сам. Скромней пусть будет поза!
Взор потупи, дабы изобразить,
Что девственна (чего не может быть)".
"Вот так?" - "Ну да. Теперь дай руку снова!
Ты в брак со мной вступить, скажи, готова?
Conjungo nos. Соединят сейчас
Нас узы, что невидимы для глаз.
Пусть наш союз во всем преуспевает,
Желаний пыл пусть вечно возрастает,
Плодиться бог благословляет нас.
Теперь клянись, о милая супруга,
Что будешь мужу верною подругой".
"Но клятве я, конечно, изменю".
"Ну, ладно, ладно! К таинству другому
Я перейду, не менее святому.
То - исповедь. Секрет я сохраню;
Не лги, ответь: ты много ли грешила?
Что за грехи, признайся, совершила?"
"Мои грехи - особые грехи,
Их угадать нетрудно вам, хи-хи!"
"Так, понял я: Венерины забавы
А сколько раз?" - "Да не считала я".
"Ну, круглым счетом?"-"Десять тысяч". - "Право?
Не хвастайся! Как добрый судия,
Absolvo te - грехи тебе прощаю,
Эпитимью за них я налагаю:
Со мною точно так же согреши!"
Но чу - набат! Гвенолий, поспеши!
Напрасный зов! Набата не услыша,
Он говорит: "К тебе я послан свыше,
Дабы во жрицы Вакха посвятить,
Амура тож. Для этого служенья
Дай, совершу я рукоположенье,
Подам пример, как их обоих чтить!"
О Дух святой! Напрасно я пытаюсь
Правдивым быть - писать я не решаюсь:
Ведь целомудрия я дал обет.
Гвенолий мой, ты не стоял, о нет!
Вот, покорен Амура сладкой властью,
Вздыхая томно, молвит наш святой:
"О душенька! О милый ангел мой!"
Аглора, вся охваченная страстью,
Шепнула: "Очень рада я причастью".
И таинство он совершает вновь,
Лобзаньями, волнующими кровь,
Он покрывает грудь ее и руки,
И ноги, нечестивец, без стыда...
"А это что? Соборованье, да?"
"На случай путешествия, разлуки
На землю ты идешь, чтоб меж людьми,
Под сенью виноградников Цитеры
Распространять культ Вакха и Венеры;
Напутствие последнее прими!"
Все под руку с вакханками, все пьяны.
Тут прочие святые к ним идут.
Себя предосудительно ведут
Отступники, весельем обуянны:
Шатаются и чепуху плетут,
Красоток хороводом обступают,
Танцуют, взявшись за руки, орут,
Хохочут, и бранятся, и толкают
Друг друга, обнимаются, поют:
"Где троица? Да вот же, недалечко:
Уста, и грудь, и некое местечко!
На небе любят, любят на земле.
Ту троицу мы видим, осязаем,
Ласкаем, беспрепятственно лобзаем...
Амуру и Венере - эвоэ!
Волшебная была у Вакха палка,
Ее сменил жезл Моисея... Жалко!
К какой же мы приложимся струе?
Прочь палку ту, что воду исторгала!
Ведь нам вино другая даровала.
Лозе и Вакху - слава, эвоэ!"
Внезапно глас Нептуна раздается:
"Покончить вам с утехами придется!
Из рая многочисленный отряд
К нам движется. Девицы, берегитесь!
Вы также, преподобные, вернитесь
Иначе угодите прямо в ад".
"Ни шагу мы не сделаем назад!"
Так Исраил ответил громогласно
За ним Гвенолий: "Мы им зададим!"
Рек Иоанн: "Уж мы им всыплем, ясно!
Добавил Карп: "И тошно станет им!"
Освободиться хочет он напрасно
Из рук своей любовницы прекрасной
(Они в него вцепились как клещи)
Смеясь, героев тянут за плащи.
Сперва они готовились сразиться,
И кулаки сжимали, чтобы биться;
Грозясь и хорохорясь без конца,
Икотою слова перемежая,
Нетвердою походкою ступая,
Они дошли до самого дворца
И на Олимп в конце концов попали.
Устав от непривычных вакханалий,
Все четверо уснули крепким сном,
Ни "Отче наш", ни "Деву" не читая
Сон, маками их щедро осыпая,
Приосенил пьянчуг своим крылом.
_________
В вине - истина (лат.).
Различаю (лат.).
Сочетаю нас (лат.).
Отпускаю тебе грехи (лат.).
ПЕСНЬ ШЕСТАЯ
Взятие Тартара христианскими чертями. Дружеский
спор между лицами св. Троицы. Взятие Олимпа.
Языческие боги бегут во владения скандинавов.
Ночное сражение между Дианой и архангелом
Гавриилом.
Я видел, как атаковал Амур
Младую Эльму. Нежен и прекрасен
Был этот враг; хоть ласков, но опасен,
Почтителен, но ловок чересчур.
Боролась ты... Неясное смятенье
Закралось в грудь, ослабило тебя;
Ты грезила, забыв нравоученья,
И одолеть позволила себя.
Но не совсем твоя иссякла сила:
Ты, в бегство обратившись, победила.
Не отдавай же понапрасну дань
Воспоминаниям о днях минувших:
Опасностей страшись и промелькнувших
Они вернуться могут. Даже лань,
Счастливо избежавшая погони,
Надолго страх запомнит, и дрожит,
И мчится прочь, хоть смерть ей не грозит.
Когда бы Карп с друзьями, эти сони,
Не позабыли о примере том
Они не очутились бы в полоне
И не храпели б ныне вчетвером.
Над ними все смеялись беззаботно,
Хвалили Купидона, свой оплот.
"Увы, победа эта мимолетна,
Заметил он, - и нас погибель ждет.
Нам изменил Приап... Порой ночною
С сатирами он вздумал пошалить
И дал себя охотно окропить,
С поличным пойманный, святой водою.
Отправились они без дальних слов,
Чтоб вертоград возделывать Христов".
Известия такие огорчили
Язычников: увидели они,
Что скверные для них настали дни:
Ведь их враги числом превосходили.
Минервы долго нет, а на редут,
Возможно, нынче приступом пойдут.
Усугубив печаль их и кручину,
Мрачней, чем ночь, является Плутон,
Ведя свою супругу Прозерпину.
За ними вслед идет седой Харон
С веслом своей древнейшей в мире барки.
Затем идут, потупив долу взор:
Алекта, старшая из трех сестер,
Мегера, Тизифона и три Парки.
"Вы здесь? - вскричал Юпитер, поражен,
Откуда вы?" Насупился Плутон
И пробурчал: "Вестимо, мы из ада".
"Но почему приспичило вдруг вам
На небеса являться? Что вам надо?
Вы привели весь ад к моим стопам!"
"Увы! Нас всех из Тартара прогнали,
Нельзя ль, чтоб нам другое место дали?"
"Кто вас прогнал?" - "Да черти христиан.
Противиться им, право, не могли мы:
Был даже Цербер страхом обуян.
Их набольший - урод невыразимый,
Я побледнел при взгляде на него.
Не трудно вам представить, до чего
Он вежлив был! Узнавши об опале,
Сходил я с трона, плача от печали;
Он мне помог и руку протянул.
Гуманности не чужд сей Вельзевул:
Хотя слывет он крайне нечестивым
С моей женой он был весьма учтивым.
И я покинул ад со всей семьей.
Увы, на возвращение едва ли
Надежда есть... С почетом провожали
Нас дьяволы под барабанный бой".
"Итак, они Элизий захватили?"
"Жизнь горькая их ожидает там.
В подземный край едва они вступили
Как ринулись гурьбою к тем местам,
Где вечная весна царит, нарядна,
И где Забвенье обитает... Жадно
Они искали Лету, к нам попав:
Их прошлое, должно быть, тяготило.
Им показали Лету, и стремглав
Они в нее кидались, бросив вилы.
Однако тут постигла их беда:
Вдруг в пламя превращается вода...
Бранясь, они на берег вылезали,
Зефирам на полянках подставляли,
Чтоб освежиться, спины, животы,
Багровые морщинистые лица,
В тени валялись, нюхали цветы
И мяли, не умея насладиться.
А шум и гам от криков, беготни!
Зеленый луг впервые видел каждый.
И, мучаясь неутолимой жаждой,
До дна все речки выпили они.
Внезапно Стикс вскипает, разъяренный,
И, выступив из низких берегов,
Потоком лавы серной, раскаленной
Он заливает ад и мертвецов".
"О, как мне жаль, что сделался геенной
Элизий, светлых духов край блаженный!"
"Они отныне прокляты навек:
В них более не верит человек".
Плутона речь расстроила немало
Собравшихся. Что с их гордыней стало?
Все в ужасе, и было от чего:
Противники справляют торжество.
Но Аполлон, хотя и сам встревожен,
Их утешает: "Полноте скорбеть!
Об алтарях не стоит нам жалеть:
Ведь род людской так глуп и так ничтожен!
С Олимпа хоть и прогоняют нас
Есть верное убежище: Парнас.
Там властвовать мы будем без помехи.
