Хуан Руис де Аларкон - Испанский театр. Пьесы (сборник)
Обзор книги Хуан Руис де Аларкон - Испанский театр. Пьесы (сборник)
Лопе де Вега, Дон Педро Кальдерон, Августин Морето, Хуан Руис де Аларкон
Испанский театр. Пьесы (сборник)
Лопе Де Вега
Девушка с кувшином
Комедия в 3-х действиях
Граф.
Дон Хуан.
Дон Диего.
Фульхенсьо.
Дон Бернардо, отец доньи Марии.
Педро, Мартин, Лоренсо, Берналь – слуги.
Донья Мария, дочь дона Бернардо.
Донья Анна, вдова.
Луиса, Леонор, Хуана – служанки.
Начальник тюрьмы.
Индианец (испанец, приехавший из Америки).
Хозяин гостиницы.
Погонщик мулов.
Музыканты.
Лакеи.
Народ.
Действие происходит в Ронде (Андалусия), в Адамусе (в горах) и в Мадриде.
Действие первое
В доме Дон Бернардо в Ронде[1]
Сцена I
Донья Мария и Луиса, с письмами в руках.
Луиса. Ах, мочи нет глядеть на них!
Как я смеялась! Вот умора!..
Донья Мария. Как! Столько писем?
Луиса. Да, сеньора.
Донья Мария. Все от поклонников моих?
Луиса. На это хмурите вы брови?
Донья Мария. Они напрасно тратят порох.
Луиса. Бумаг, прошений целый ворох,
Как будто вы принцесса крови!
Донья Мария. Среди принцесс нет ни единой
Рождением знатней меня:
Ведь ты же знаешь – мы родня
С светлейшим герцогом Мединой.
Луиса. Но высший титул, высший сан —
Есть красота, моя синьора!
По красоте ж – судьбой, без спора,
Вам королевский титул дан!
Донья Мария. Как плохо нрав мой знаешь ты!
Меня не соблазнишь ты лестью.
Луиса. Но я не льщу! Клянусь вам честью,
Другой подобной красоты
Не знают Ронда и Севилья!
Я в этом клятву вам даю.
Донья Мария. Ну, верю в искренность твою.
Луиса. Но всех поклонников усилья
Вам не внушают состраданья.
Донья Мария. О, все они противны мне!
Луиса. Что ж, гордость вам к лицу вполне.
Но все ж прочтите! Вот посланье
От дон Луиса. Чем не муж?
Донья Мария. Дай… для тебя – прочту.
Луиса. Несчастный!
Он в вас влюблен безумно, страстно!
Донья Мария. Но он урод… и глуп к тому ж. (Читает.)
«Оставшись наедине с самим собою, о сеньора донья Мария…» (Рвет письмо.)
Довольно!..
Луиса. Что плохого в стиле?
Донья Мария. Все тех же пышных слов набор,
А в заключенье – разговор
О преждевременной могиле!
Луиса. Вот – от дон Педро.
Донья Мария. Дай прочесть.
Луиса. Должно понравиться в герое
Вам красноречие такое.
Донья Мария. Да, почерк смел, в нем что-то есть…
(Читает.) «Прекрасный, хотя и суровый, лишенный нежности и снисхождения лик ваш, сеньора моя, выражал одно презренье, а не блистательное снисхождение, иногда озаряющее его, – на прошлой неделе…»
Вот так рецепт! И что за врач
Его составил так туманно?
Луиса. Вам не по вкусу тонкость? Странно!
Донья Мария. Я не люблю решать задач.
Луиса. Не понимаю вас, сеньора:
Изящным быть не может тот,
Кто мысль свою не облечет
В прозрачную завесу флера.
Донья Мария. Вот так прозрачная! Смешно!
Что у тебя еще?..
Луиса. Записка
От дон Диего, и без риска
Могу сказать: в ней все умно.
Донья Мария (читает). «Если бы счастье мое могло сравниться с вашей красотой, то я мог бы вам составить партию…»
Нет, пусть оставит он заботу.
Луиса. На вас ничем не угодить.
Донья Мария. Как будто хочет предложить
Мне партию игры в пелоту![2]
Мой друг, по размышленье зрелом —
Я не хочу любить мужчин!
Луиса. Коль вам не нужен ни один,
Что будет в жизни вам уделом?
Донья Мария. Я буду дома жить одна!
Из Фландрии вернем мы брата…
Наш знатен род, семья богата,
К чему ж ему еще война?
Пусть бросит ремесло солдата,
Найдет хорошую жену…
Мы жизнь вдвоем с отцом устроим.
Я окружу его покоем,
На женихов и не взгляну.
Их всех одно богатство манит.
И правду я тебе скажу —
Исканьем их не дорожу,
Оно мне только гордость ранит.
Я родилась, чтоб быть свободной,
И если подчиненье – брак,
То я не подчинюсь никак.
Луиса. Любой сеньор высокородный
Вас был бы рад назвать женой.
Донья Мария. Мне никого из них не надо.
Луиса. Так жить… какая ж в том отрада?
Донья Мария. А разве плохо жить одной?
Наряды, жемчугов сиянье…
Для женщины всего дороже.
А у меня их тьма: чего же?..
Луиса. Вот странное существованье!
Донья Мария. О, глупая! Нет, нет, конец:
Меня цепями брак не свяжет!
Луиса. А если вам отец прикажет?
Донья Мария. Но разве может мой отец
Судьбой моей распоряжаться?
Луиса. Отца не надо вам гневить,
Ему должны послушной быть.
Донья Мария. О, мне тут нечего бояться.
Раз сделать глупость – не беда:
Беда – хотеть ее исправить,
И глупость первую оставить
Нам безопаснее всегда.
Луиса. Но ведь для нас нет выше долга,
Чем почитать отца и мать.
Донья Мария. Вот проповедь взялась читать…
Луиса. А тут как раз сидит уж долго
У вашего отца – сеньор…
Донья Мария. Кто?
Луиса. Дон Диего.
Донья Мария. Что ж такое?
Меня оставят пусть в покое:
Нет… ни к чему их разговор.
Луиса. А дон Луис – чем не хорош?
Донья Мария. Ты хочешь замуж? Ну, увидишь,
Что, чем скорей ты замуж выйдешь,
Тем раньше слезы лить начнешь!
Луиса. Тут важно, как кому везет:
Иная думает о муже,
А выберет – нельзя быть хуже,
Другая же, наоборот!
Да, есть мужчины всех сортов.
Кто плох? Кто нет? Как знать, не зная?
Бывает, счастья ждет иная,
А ей уж тяжкий крест готов!
Но все же – можно ль сомневаться
В дон Педро? Чудный человек!
Донья Мария. Такой урод… и весь свой век
Мне им прикажешь любоваться?
Луиса. Ваш суд уж чересчур суров…
Дон Педро…
Донья Мария. Брось, не трать усилья:
Дон Педро был король Кастильи,
А этот – царь всех дураков.
Луиса. Вот дон Диего был уверен
B успехе дела своего;
Он не жалел вам ничего —
Его подарков счет потерян!
Донья Мария. Охота же была ему!
Он недостаточно был чуток.
Одно тебе скажу без шуток —
Его в подарок не приму.
Луиса. Что там?.. Как будто кто-то плачет.
Донья Мария. Сменили слезы смех пустой.
Как будто мой отец? Постой…
Луиса. Да… это он! Что это значит?
Сцена II
Дон Бернардо с орденом Caнт-Яго[3] на груди, выходит, держа у глаз носовой платок; те же.
Дон Бернардо. Увы! Как пережить я мог?
Донья Мария. Сеньор… как вы нас испугали.
Что с вами? Вы в слезах, в печали,
И я – я не у ваших ног?
Но что случилось, о сеньор?
Отец мой, мой родной, любимый!
Дон Бернардо. Терзает стыд невыносимый.
Зачем я жив, стерпев позор?
Донья Мария. Какой позор?
Дон Бернардо. Не знаю сам.
Молю, оставь меня, Мария.
Донья Мария. Пусть вас оставят все другие:
Я жизнь свою за вас отдам.
Что с вами? Вам помочь нельзя ли?
Вы не упали? Мудрено ль
В такие годы…
Дон Бернардо. Хуже боль:
И честь моя, и доблесть пали!
Ах! Отчего здесь нету сына?
Он отомстить бы мог один
За честь поруганных седин.
Стыдиться должен слез мужчина,
Но я не в силах не рыдать.
Мы, старики, пойми, Мария,
Утратив шпаги боевые,
Детьми становимся опять!
Донья Мария. Я цепенею… я бледнею,
Внимая страшным тем словам.
Как не бледнеть? Внимая вам,
Я расстаюсь с душой моею.
Сеньор отец, не объясните ль,
Что должен сделать бы мой брат?
Кто в вашей скорби виноват?
Кому отмстить? Кто оскорбитель?
Дон Бернардо. Оставь меня, прошу я, дочь.
Донья Мария. Сеньор, напрасны ваши просьбы,
И никому не удалось бы
Меня уйти заставить прочь.
Молчат лишь те, кто слезы прячет,
Но тут уместен мой вопрос.
Открыть другим причину слез
Ведь облегчит того, кто плачет.
Дон Бернардо. У меня был дон Диего.
Он руки твоей просил.
Я сказал: твое согласье —
Это первое условье,
А второе – чтобы герцог
Дал согласие на брак.
Написал ему. Ответ же
Был иной, чем ожидал я.
Я мечтал тебе дать мужа:
Мне давно седины эти
О конце вещают близком.
На груди письмо я спрятал,
Здесь, под орденом, которым
Герцогу обязан я,
Как родне моей ближайшей.
