Владимир Раевский - Стихотворения (Лирика декабристов)

Сатурн губительной рукою
Изгладит зданья городов.
Дела героев, мудрецов
Туманною покроет тьмою,
Иссушат глубину морей.
Воздвигнет горы средь степей,
И любопытный взор потомков
Не тщетно ль будет вопрошать:
Где царства падшие искать
Среди рассеянных обломков?..
Где ж узрит он твой бренный прах.
Сын персти слабый и надменный?
Куда с толпою, дерзновенный.
Неся с собою смерть и страх,
По трупам братьев убиенных.
Среди полей опустошенных,
Ты вслед стремился за мечтой
И пал!.. Где ж лавр побед и славы?
Я зрю вокруг следы кровавы
И глас проклятий за тобой!..
Полмертвый слабый сибарит,
Мечтой тщеславия вспоенный
И жизнью рано пресыщенный.
Средь общих бедствий в неге спит.
Проснись, сын счастья развращенный!
ВЗГЛЯНИ на жребий уреченный:
Тебя предврененно зовет
Ко гробу смерти глас унылый.
Никто над мрачною могилой
Слезы сердечной не прольет.
Вельможа, друг царя надежный,
Личины истины самой
Покрыл порок корысти злой.
Питая дух вражды мятежной.
Каких ты ждешь себе наград?
Тебе награда — страшный ад;
Народ, цепями отягченный.
Ждет с воплем гибели твоей.
Голодных добыча червей,
Брось взор ко гробу устрашенный…
Тиран как гордый дуб упал,
Перуном в ярости сраженный,
И свет, колеблясь, изумленный
С невольной радостью взирал,
Как шаткие менялись троны,
Как вдруг свободу и законы
Давал монарх — граждан отец
И цепи рабства рвал не силой,
Тебя ждет слава за могилой,
Любовь детей — тебе венец!

— Шумите, волны! ветр, бушуй,
И, тучи черные, вокруг меня носитесь!
Мой ясен взор, покоен дух,
И чувства тихие не знают страсти бурной,
И я узнал покой
В свободе золотой!
Стремитесь на войну, сыны побед и славы!
Кровавый меч не нужен мне:
Храним пенатами, я цену наслаждений
Близ милых мне опять узнал;
Под сению родною
Здесь счастие со мною.
Опасен свет, и радость в нем
Подвержена всегда судьбине переменной.
Под тенью лип покоюсь я,
Вкушая сладкий мед, из милых рук налитый;
И мысль и голос слов
Не ведают оков!
Пусть среди роскоши Лукуллы утопают:
Их жизнь — не жизнь, во мрачный сон;
Их участь славная достойна состраданья;
Им чужд покой — и бедствий тьма
Тревожит наслажденья
В минуты сновиденья.
Не слышен глас зоилов мне,
И пышный, ложный блеск меня не обольщает;
Пускай сатрап дает закон
Искателям честей улыбкою одной!
Здесь с музою моей
Я не зову честей!
Хотите ль, смертные, путь к счастью сокровенный
В сей жизни временной найтн?
Покиньте замыслы к бессмертию ничтожны
И бросьте лавр и посох свой — В объятиях природы,
Пред алтарем свободы.

Когда над родиной моей
Из тучи молния сверкала,
Когда Москва в цепях страдала
Среди убийства и огней,
Когда губительной рукою
Война носила смерть и страх
И разливала кровь рекою
На милых отческих полях,
Тогда в душе моей свободной
Я узы в первый раз узнал
И, видя скорби глас народной
От еоучастья трепетал…
Как быстро гибнет блеск зарницы,
Так из разрушенной столицы
Тиран стремительной стопой
Вспять хлынул с хищною ордой!
И вслед ему бог бранный мщенья,
Во мзду насвльств и преступленья,
Перуны грозные бросал
И путь гробами застилал…
Орудие сей грозной местн,
Я взор печальный отвратил
От поприща кровавой чести
И острый меч в ножны вложил…
Но ты, мой друг! при шуме славы
Среди триумфов и побед.
Среди громов борьбы кровавой
Стремясь за разрушеньем вслед.
Свидетель россов смелых силы,
Смиренья их и правоты,
Поведай мне, что мыслил ты,
Зря цепь изрытую могилы?
Скажи, ужель увеселял
Тебя трофей, в крови омытый.
Ужель венок, корыстью свитый.
Рассудка силу заглушал?..
И мрачная завеса пала!
Атропа гибельным резцом
Едва нить жизни не прервала
Твою под роковым мечом.
Простясь с неласковой судьбою,
С печальным опытом, с мечтою,
Ты удалился на покой
Туда, где Лена, Обь волной
В гранитные брега плескают
И по седым во мгле лесам
К Гиперборейским берегам,
Во льдах волнуясь, протекают,
Где всё в немых пустынях спит,
Где чуть приметен блеск природы,
Но где живут сыны свободы,
Где луч учения горит!..
Твои там отческие лары.
Там мир и радости с тобой.
Туда кровавою рукой
Войну, убийства и пожары
Не понесет никто с собой!..
В беседе там красноречивой
С тобой великий Архимед,
Декарт и Кант трудолюбивый,
И Гершель с цирку лом планет!
И всё в гармонии с дутою,
И чужд клевет и злобы слух…
Почто ж зовешь меня, мой друг,
Делить все радости с тобою?
Могу ль покоем обладать?
Пловец над пропастью бездонной,
В отчизне милой, но безродной.
Не ведая, куда пристать,
Я в море суеты блуждаю,
Стремлюсь вперед, ищу пути
В надежде пристань обрести
И — снова в море уплываю.

Раздался звон глухой… Я слышу скорбный глас,
Песнь погребальную вдали протяжным хором,
И гроб, предшествуем бесчувственным собором.
Увы! То юноша предвременно угас!
Неумолимая невинного сразила
Зарею юных дней
И кров таинственный, неведомый открыла
Для горести отца, родных его, друзей.
Ни плач, ни жалобы, ни правое роптанье
Из вечной тишины его не воззовут.
Но скорбь и горести, как легкий ветр, пройдут.
Останется в удел одно воспоминанье!..
Где стройность дивная в цепи круговращенья?
Где ж истинный закон природы, путь прямой?
Здесь юноша исчез, там старец век другой,
Полмертв и полужив, средь мрачного забвенья.
Живет, не чувствуя ни скорби, ни веселья…
Здесь добродетельный, гонимый злой судьбой,
Пристанища себе от бури и ненастья
В могиле ждет одной…
Злодей средь роскоши, рабынь и любострастья,
С убитой совестью не знает скорби злой.
Как тучей омрачен свет ранняя денницы,
Дни юные мои средь горести текут,
Покой и счастие в преддверии гробницы
Меня к ничтожеству таинственно ведут…
Но с смертию мой дух ужель не возродится?
Ужель душа моя исчезнет вся со мной?
Ужели, снедь червей, под крышей гробовой
Мысль, разум навсегда, как тело, истребится?
Я жив, величие природы, естество
Сквозь мрак незнания, завесу еокровенну
Являют чудный мир и в море — божество!
И я свой слабый взор бросаю на вселенну.
Порядок общий зрю: течение светил,
Одногодичное природы измененье,
Ко гробу общее от жизни назначенье
Которые никто, как Сильный, утвердил.
Почто же человек путем скорбей, страданья,
Гонений, нищеты к погибели идет?
Почто безвременно смерть лютая сечет
Жизнь юноши среди любви очарованья?
Почто разврат, корысть, тиранство ставят трон
На гибели добра, невинности, покою?
Почто несчастных жертв струится кровь рекою
И сирых и вдовиц не умолкает стон?
Убийца покровен правительства рукою,
И суеверие, омывшися в крови,
Безвинного на казнь кровавою стезею
Влечет, читая гимн смиренью и любви!..
Землетрясения, убийства и пожары,
Болезни, нищету и язвы лютой кары
Кто в мире произвесть устроенном возмог?
Ужель творец добра, ужели сильный бог?..
Но тщетно я стремлюсь постигнуть сокровенье;
Завесу мрачную встречаю пред собой
И жду минуты роковой,
Когда откроется мрак тайный заблужденья…
Никто не вразумит, что нас за гробом ждет,
Мудрец с унынием зрит в будущем истленье,
Злодей со трепетом нетление зовет;
Бессмертие души есть страх для преступленья,
Измерить таинства и Сильного закон
Не тщетно ль человек в безумии стремится?
Круг жизни временной мгновенно совершится.
Там! — благо верное, а здесь — минутный сон.