Татьяна Шкодина - Голоса надежды

Ветер светит нам из‑за каждого угла.
Пыльные лоси съели в городе всю траву
— Ох — ты!
— Ох — ты!
— Ох — ты! — повторяют твои каблуки.
Ну и пусть! — добавляет горло.
Через пять шагов мы сами станем
Прошлогодней осенью — по сравнению с тем,
Что творится вокруг.
А еще через шаг
Превратимся в сосуды для собственной крови.

Ячейки лимона и апельсина
Внутри балерины.
В белом кисейном пальто
Юбочки, тапочек и ногорук.
Апельсин ярким солнышком
Порхает внутри меня.
Танцует оранжевой бабочкой
Внутри моего живота.

Танцует не сцена — она,
Не она, а только моя —
Балерины душа,
И нет ничего.
Только глаза,
Лимоны — глаза,
И тельце — ее.

Балерина—собака, балерина—актриса,
Высокие в папке твои золотые глаза,
Темные, в пепле, твои паруса...

Антенны берез — ровные белые стволы —
принимают волны
И посылают их внутрь земли по корням–проводам.
Дерг–дерг — отзывается эхом.
По всем подземным секретным домам.

У солнца — миндалевидные глаза.
У солнца — уши с тонкой шерстью.
У солнца — маленькие зубки.
У солнца — ветерок на нитке.
У солнца — папиросы в котелке
И желтые забрызганные брюки.
Попробуйте весь день на небе просидеть.
Вы упадете, разобьетесь, — стыдно!
Попробуйте все это усмотреть —
Что происходит снизу — вам не видно!
И потому у солнца в небе котелки,
Палатка, соль и нож у солнца,
Буханка хлеба, ложка, зеркальце у солнца,
Книжонка песен, флейта и носки у солнца,
Тетрадь, иголка и бинокль у солнца,
Часы, шнурки, шкафы; машины — все это у солнца!

Утренние часы тихонько дрожали от ветра,
И минуты трещетками бились на тоненьких
Веточках.
Наступал день. Симфонировал. Фонтанировал.
Шел.

Звезды рождаются одна от другой,
Вспыхивают капельками на деревьях,
Перекидываются мостиками одна через другую.
Потом тихонько подлетают,
И впиваются в кожу своими цепкими глазками,
И глядят, глядят,
Шевеля носиками и виляя хвостиками.

Она была ванной. Снаружи — эмалевой ванной.
А внутри? — может, вода? Да. Ведь она ванна,
И грязная вода уходит через специальную
Дырочку внизу живота. А чистая вода
Вливалась через розовый кран
С двумя приятными винтами.

Цикады реют в синих сумерках,
Жасмин дурманит и горчит,
И грусть со мной играет в жмурки —
Невидимая, но звучит…

И месяц тонкий и прозрачный,
И звезды светят высоко,
Вот капелька росы покачиваясь
В ладонь упала — так легко!..

И ночь дыханием согрета
И тени две слились в одну…
За этой ночью будет лето, —
А значит… будет жаль весну…

В старом доме, в старом доме:
Карты веером — гаданье,
Чаепитья и признанья —
Руки легкие грустят…

О весне никто не вспомнит, —
Где тюльпанов лепетанье,
Где воскресные свиданья
Электричкою гудят!..

Это было, было, было
Поцелуи и объятья,
Взмах ресниц и фиолеты
Распахнувшихся зрачков,

А теперь она застыла
И не верит ни в приметы,
Ни в погоды обещанья,
Ни в цветы вчерашних снов!..

Город пахнет свежими булками,
Свежей зеленью и цветами,
И звенит во всех переулках,
И гудит под всеми мостами!

Входишь в парк — как закрыли заслонку, —
Тишина накрывает слух.
Город — как мальчишка влюбленный, —
То молчит, то хохочет вдруг!

Будут белые яблоки
Падать в саду,
Будет небо усыпано
Искрами звезд, —
Жди меня, этой ночью
К тебе я приду,
Чтобы снова смеяться,
Смеяться до слез…

Я люблю хохотать над собой, —
Я — смешна!
Я — слепая наивность,
Я верю в любовь!
Словно влажные листья
Темнеет душа, —
Что ж язви, усмехайся,
Гони, прекословь.

Будут влажные губы,
И стихнет твой смех,
Буду петь и грустить
На качелях в саду,
Будет небо нагим, забывая
Про грех,
Забывая про страх,
Я к тебе подойду…

Когда от Солнца хочется зажмуриться,
С березы белой капает слеза, —
Растаяли дворцы ее на улицах,
И ей страшней забытая гроза!..

А карусель — как водяная мельница,
И словно сны — по небу облаку,
И в контролера мне совсем не верится,
Когда пуста в троллейбусе рука!..

Работаю в театре кукол… зрителем, —
Актеров в гастрономе узнаю —
И нету счастья большего любить их,
И очередь им уступать свою!

Базаров восклицательные знаки —
Букеты гладиолусов пестры,
Хозяйки, дворники, коты, зеваки
Пропахли горьковатым и сырым!

Укропа горки, дальше помидоры
Почтенно приосанили бока,
Я дыню сладкую несу и скоро
Я с нею улечу на облака!

Блаженство выбора, где яблоки и груши
Взирают к осени пронзительно–светло
Я испытаю в час, когда нарушу
Всех этих форм и красок торжество!

Можно просто идти по дороге,
не зная, куда
Чтоб стеклянное небо разбить
изумрудной слезою,
Чтобы тонкой травинкой зрачка
поразить города,
И зеленою флейтой напиться —
как будто водою…

Почему же знаменами
черные свечи горят,
И вжимаются в грудь
и под ребрами злобно хохочут,
Почему же березы хрустальные
в сумраке спят?!
И никто, и никто, и никто
разбудить их не хочет!!!

Мне кажется, — что Время — серебро,
Блестящее от солнца на воде, —
Так Жизнь моя дрожит среди тревог, —
Не исчезая в сумрачном нигде…

Мне кажется, что боль уходит в утро,
Где птицы гимны светлые поют,
Так тишина перетекает в мудрость, —
И вот уже нам дорог Дом, уют…

И слушаем их речи, улыбаясь, —
И дарим детям доброту и нежность,
И кажется вот так — тепло и бережно
Растим, растим цветок, над ним склоняясь...

Где лепестков мы видим молоко, —
Появятся плоды потом легко…

Я люблю украинские песни —
Но не осенью… На Рождество!
Когда пудель — дворник развесит
Белокурое ухо свое!

А акация тоненький прутик
Вновь мизинцем протянет к окну, —
Примирить все мои перепутья
Превратить их в дорогу одну…

Обступили смутные тени —
Ни гнезда, ни песни не свить, —
Но выносят меня из смятенья
Окончаний мягкое пенье —
Интонаций ласковых нить!..

…Будет дом, будет людно и тесно,
А хозяин легко смешлив
И опять по–украински песню
Запоет, заплетая мотив!..

Нежность — это неприкасанье,
И неузнанность и невзрыв,
Лишь два взгляда на расстоянье,
Точка в точку, и вдруг — порыв!

Там в глубинах ума смятенье
Неосознанное на миг, —
Нежность — это шуршат поленья, —
Их огонь еще не постиг.

И порою я верю в чудо, —
Что потом, когда мы сгорим
Бог подарит еще секунду —
Когда смотрим и просто молчим…