Георгий Натансон - 320 страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан
К этому времени правительство постановило всем научным работникам резко повысить зарплату. Увы это постановление нас не коснулось. Папы уже не было, а мама в это время даже пенсию не получала.
Более чем через месяц, когда в доме кончились все деньги, я решил обратиться к Никите Сергеевичу Хрущеву, который был в то время секретарем ЦК и первым секретарем МК партии. Написал заявление как коммунист, в котором сообщил о своей горькой судьбе, и опустил его в ящик при входе в МК на улице Куйбышева – ныне снова Ильинка, указав в заявлении свой телефон и адрес. Через некоторое время мне позвонил помощник Хрущева Олег Константинович Иванов и попросил прийти к нему.
– Пропуск вам заказан.
Меня встретил интеллигентный, внимательный и добрый человек.
– Можете ничего не рассказывать, мне все ясно из вашего заявления. Все, что я могу для вас сделать, – это положить его на стол Никите Сергеевичу.
Через несколько дней он вновь мне позвонил:
– Зайдите сегодня в семнадцать часов. Не забудьте захватить паспорт для пропуска.
При встрече, пожав мне руку, Олег Константинович с улыбкой сообщил:
– Никита Сергеевич распорядился восстановить вас на работе.
Когда я вернулся домой, жена Мирушка мне рассказала, что звонил директор «Мосфильма» и спрашивал, почему я не на работе. Я очень обеспокоился за Никиту Сергеевича, так как подумал, что о моем восстановлении немедленно узнал Большаков, который всегда присутствовал при просмотре новых фильмов Сталиным и мог ему доложить об этом решении Хрущева. И Сталин Хрущева накажет. Но Большаков оказался человеком умным и понял, что ссориться с Хрущевым из-за Натансона не следует.
Михаилу Швейцеру помог, взяв к себе на картину «Кортик», его сокурсник по ВГИКу Владимир Венгеров. Этим он спас его от безработицы.
Такие были времена.
Что касается Иванова, то он вскоре был назначен директором театра им. Вахтангова, где проработал несколько лет и был уважаем актерами.
Но вернемся к Аллочке…
Фильм «Садко» имел большой успех – Госкино СССР послало его вместе с Аллой на международный кинофестиваль в Венецию. Картина получила главный приз – «Серебряного льва» («Золотой лев» в тот год не вручался). Аллу приняли восторженные зарубежные режиссеры, продюсеры предлагали ей контракты в американском Голливуде и в других странах. Руководители советской делегации отвечали за нее: Ларионова занята на съемках в СССР более чем на пять лет вперед (что было враньем). Но ее продолжали приглашать. Звал ее и непревзойденный Чарли Чаплин. Красотой Аллы был поражен и мечтал снять ее в своем фильме Феллини.
Триумфом актерской работы Аллы стала главная роль в фильме «Анна на шее» режиссера И. Анненского. На съемках Аллой восхищались ее партнеры – Михаил Жаров и Александр Вертинский. Вертинский подарил ей свою фотографию с надписью: «Чудесной Аллочке Ларионовой от боевого товарища». А на обороте RS: «Желаю Вам большой карьеры и верю в нее, но не спешите с личной жизнью. Помните, что Вы обречены стучать в сердца людей и укрощать зверей… и поэтому не разжалобливайте себя мыслями об одиночестве. Актер всегда один. Но зато он Бог! А Боги одиноки. А. Вертинский».
Миллионы зрителей бурно аплодировали «Анне…». Ларионова утвердила себя первой красавицей советского кино. От школьников старших классов до генералов армии и министров – все предлагали ей руку и сердце.
В числе советских кинематографистов она была на многих международных фестивалях. На одном из них встретилась с прославленным Жераром Филиппом.
«…Мы симпатизировали друг другу, кокетничали на глазах у всей советской делегации. Он игриво спрашивал меня, как меня зовут, потом с трудом произносил по-русски: «Алла Ларионова, – и, указывая на себя пальцем, говорил: – А я – Жерар Филипп». Однажды я назвала его «Жерарчик», а он в ответ – «Алчик». На прощальном приеме он написал на ресторанном меню такие строки: «Со мной сидит блондинка в платье голубом, и я в нее влюблен». Он мне нравился, он очаровывал. Но ближе к моему идеалу Жан Габен, с которым, к сожалению, я не была знакома. Он в те годы был уже далеко не молод. Но в нем чувствовалась мужская сила. А это очень важно для женщины. Еще школьницей я увидела его в картине «У стен Малапаги». Этакий гриб-боровик… Я безумно его любила», – вспоминала Алла.
Алла Ларионова стала «специалистом» по Южной Америке. Исколесила ее вдоль и поперек. Как-то в Бразилии между просмотрами фильма они сидели с Сергеем Бондарчуком в кинозале. К ним подошла по тем временам необычно одетая (в брюках!) черноволосая женщина. Она спустилась с верхних рядов амфитеатра, просто перешагивая через ряды… Направляясь в их сторону, несколько раз заговаривала со знакомыми, темпераментно жестикулировала, громко смеялась…
«Мы, советские артисты, так вести себя не смели.
– Я знаю, вы русская, – сказала женщина, – мне интересны ваши фильмы. А это ваш жених? – И она показала на Сергея. Потом мы узнали, что это была сама Анна Маньяни, великая итальянская артистка, королева Рима.
В Аргентине я была с показами «Садко». На прощальном банкете к нашему столику подошла невысокая светловолосая женщина. Причем за несколько шагов она остановилась и в пояс, по-русски поклонилась:
– Я подошла, чтобы выразить свой восторг вашей красоте, – сказала она, – Вас нельзя не заметить! Я – Мэри Пикфорд.
Я вскочила со стула как ужаленная. Боже! Я столько о ней слышала. Потом она рассказывала о своих впечатлениях от посещения нашей страны, когда снималась в картине «Поцелуи Мэри Пикфорд», где ее партнером был Игорь Ильинский. Говорила, что на всю жизнь запомнила искренность, сердечность и доброту, с которыми ее приняли в России…
На прощание Мэри Пикфорд подарила мне свое фото – самый дорогой для меня подарок, который я привезла из Аргентины», – рассказывала мне Алла Ларионова.
Но не дремали недоброжелатели и завистники. Такой неслыханный успех вызывал даже ненависть у некоторых особ. По Москве поползли подлые слухи о моральном облике Аллы Ларионовой. О ее связи с министром культуры СССР Александровым, который, дескать, купал ее в ванной, заполненной шампанским, и тому подобное. Сколько же слез ей пришлось пролить от обиды и несправедливых наветов, сколько здоровья ей это стоило.
Я случайно встретился с Аллой в эти трагические для нее дни около Елоховского собора, при переходе улицы через трамвайные линии.
– Ты веришь, Жорочка, в эти подлые сплетни? – спросила она меня с грустью.
– Конечно нет. Не принимай все так близко к сердцу. Будь крепкой духом.
– Стараюсь, но не получается. А ты настоящий товарищ! Спасибо тебе! Я твоей поддержки не забуду! – Она обняла меня. Это были объятия друзей. Мы стояли так несколько минут между путями, и с двух сторон от нас проносились трамваи с тревожным перезвоном.
Но начались новые съемки. В фильме «Двенадцатая ночь» она исполняла роль Оливии, в «Отцах и детях» сыграла Одинцову, в «Дядюшкином сне» – Паскудину.
Пришло-таки Аллино счастье. В течение шести лет за ней ухаживал Коля Рыбников. Они учились на одном курсе во ВГИКе. В дни съемок в других городах Коля бесконечно слал телеграммы: «Помню, люблю, целую». И на одном из предновогодних мероприятий не сдержался: «Алена, выходи за меня замуж…» Она согласилась и вышла замуж за Рыбникова на второй день после совместной встречи Нового года. А назавтра он улетел на съемки «Высоты». Прощаясь, сказал: «Алена, я однолюб, и кроме тебя для меня никто не существует». Он свои слова сдержал, хотя стал звездой кино и вокруг него было сонмище поклонниц. В фильмах «Две жизни», «Седьмое небо», «Молодые», «Семья Ивановых» они снимались вместе. И это для них было счастьем.Глава 4 На инаугурации президента Бориса Ельцина
Настало время перестройки. С фильмами добрыми, душевно чистыми, героическими было покончено. На экраны кино и телевидения стали выходить отечественные и американские картины, прославляющие бандитские разборки, убийства, насилие, проституцию и унижение человека. Эти фильмы стали воспитателями нового поколения молодежи.
Затем зрители просто перестали ходить в кино. Кинотеатры превратились в мебельные и автомобильные магазины. Небывало увеличилась, наряду со взрослой, детская преступность. Убийцы и проститутки – дети. Такого Россия еще не знала.
На престижных кинофестивалях в Каннах, Венеции, Берлине российские фильмы из-за малой художественности часто не принимались на конкурсы. Многочисленные кинофестивали по городам России, несмотря на необыкновенную рекламу, еле собирали залы. Известные режиссеры-постановщики России, чьи фильмы смотрели миллионы зрителей, – Т. Лиознова, М. Хуциев, С. Ростоцкий, А. Смирнов. Э. Лотяну, Э. Климов, да и ваш покорный слуга – на многолетие перестали быть востребованы кинематографом. На нас надели намордники молчания. Не снимались и актеры – «звезды», любимые зрителями многих поколений.
