Леонид Кравченко - Как я был телевизионным камикадзе
Позднее, когда Яковлев был скомпрометирован и отправлен послом в Канаду, меня назначили главным редактором «Строительной газеты», а через пять лет – главным редактором газеты «Труд». Яковлев, вернувшись в страну, вскоре стал заведующим Отделом пропаганды ЦК и в 1985 году порекомендовал меня Горбачеву в качестве первого заместителя председателя Гостелерадио – руководителя телевидения. В смысле моей профессиональной карьеры А. Яковлев оказался для меня крестным отцом.
Вся демократическая реформа, которая проводилась потом на телевидении, опиралась на его поддержку. Он был инициатором прекращения глушения западных радиоголосов. Но пришло время, когда я глубоко разочаровался в этом человеке, открыто признавшемся однажды через публикацию в «Известиях», что он посвятил работу в политбюро ЦК КПСС «борьбе с советским тоталитаризмом и КПСС». От себя добавлю: и крушению великой страны – СССР.
Гораздо позже, когда я стану главным редактором «Парламентской газеты», у меня неожиданно появится в кабинете генерал ФСБ и попросит прочитать его сенсационную книгу, подготовленную к печати, об истории вербовки Яковлева и Калугина в агентуру ЦРУ, когда они учились в аспирантуре Колумбийского университета.
С Калугиным в то время все стало ясно. Он – генерал КГБ – уже успел перебежать в США, а вот с Яковлевым – мне никак не верилось. Рукопись я читать не стал. Но рассказывают, что она была все-таки издана. Вот такая сенсация.
Александру Яковлеву идеологически противостоял Егор Лигачев, хотя в начале перестройки по целому ряду позиций их точки зрения полностью совпадали. Скажем, оценка сталинского репрессивного режима, необходимость демократизации общества с точки зрения прав личности, прав человека, демократизации на уровне производственных трудовых коллективов, самоуправления в лучшем смысле слова да и по целому ряду других позиций. Но в отличие от Яковлева Лигачев был менее склонен к утонченному анализу, особенно в сфере литературы, искусства, журналистики. Человек тоже одаренный, выдающихся организаторских способностей, в смысле идейном он, несомненно, был консерватором. Он опасался новых веяний, утраты идеалов. По натуре Лигачев больше организатор-прагматик. Он силен прежде всего в практическом деле.
Конечно, сейчас могут быть самые различные оценки деятельности Лигачева на тех или иных постах, которые он занимал. Но несомненно, что в бытность его первым секретарем Томского областного комитета КПСС эта область добилась крупных успехов, особенно в сфере производства, промышленности, строительства. По показателям внедрения научно-технических разработок, по оснащенности промышленности новой техникой Томская область оказалась чуть ли не впереди всех крупных промышленных центров страны.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что Егор Лигачев был замечен в центре и, как умелый организатор, приглашен работать в Москву, в Центральный комитет партии. Ему поручили один из самых трудных и, пожалуй, самых ответственных постов. Как секретарь ЦК, он стал отвечать за подбор и расстановку партийных кадров.
Случилось так, что вскоре (шла зима 1984 года) ему пришлось проявить свой талант и способности крупного организатора. Зима выдалась лютой. И поставила страну на грань катастрофы. Снежные заносы парализовали движение на ряде железных дорог страны. Нарушился ритм транспортных перевозок. Тепловые электростанции стали ощущать перебои в поставке угля, мазута, нефтепродуктов. Кроме того, уголь, который возили в открытых платформах, от крепких устойчивых морозов спекался в огромные, не поддающиеся размораживанию и разрушению глыбы. На освобождение платформ от угля были брошены сотни людей. За дополнительную двойную и тройную плату, работая сутками, они кирками и ломами разбивали смерзшуюся массу, тонна за тонной разгружая платформы. На подъездных путях промышленных предприятий и электростанций скопились сотни, тысячи неразгруженных вагонов. На железной дороге возник кризис, движение грузов было парализовано.
ЦК и правительство вынуждены были принимать чрезвычайные меры по выводу железных дорог из прорыва. Ответственным был назначен член политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев. Но он оказался неспособным принимать решительные меры в экстремальной ситуации. Алиеву недоставало находчивости и организаторских способностей. Ему на помощь был направлен Егор Лигачев.
Ежедневно в течение нескольких недель у министра путей сообщения Конырева в специальном зале, оборудованном селекторной связью со всеми железными дорогами страны, Лигачев проводил оперативные планерки. Поочередно к селектору приглашались руководители железных дорог и отделений, промышленных предприятий. Таким образом были подняты и мобилизованы все командные кадры, установлена персональная ответственность. Не оставалось практически ни одного руководителя в кризисных зонах, который не был бы привлечен к этой гигантской по масштабам и слаженной работе. Все было брошено на то, чтобы вывести энергетику страны из кризиса. А ведь оставались считаные часы до того момента, когда отсутствие угля и нефтепродуктов на электростанциях могло привести к остановке генераторов и их разрушению.
Все эти критические дни вместе с Лигачевым, руководителями Министерства путей сообщения в селекторной находились и мы, руководители средств массовой информации, центральных газет. Мы видели, какая драма происходила в масштабах страны, какие усилия прилагались в центре, чтобы ни на минуту не могли расслабиться на местах. И в том, что железные дороги вышли из прорыва, не была остановлена ни одна тепловая электростанция, не замерзли города и поселки, не остановились заводы и фабрики, прежде всего заслуга Егора Лигачева.
Кстати сказать, Лигачев всегда был неравнодушен к нам, к Гостелерадио. Многократно бывал у нас в гостях. Очень помог в укреплении материально-технической базы телевидения. Вместе с тем в том, что касается творчества, содержательной стороны работы телевидения и радиовещания, Егор Кузьмич, несомненно, придерживался жестких политических позиций. Для него то, что мы называем политическим плюрализмом мнений, выглядело как исключительно государственное понимание задач телевидения и радио. В вопросах идеологии он был принципиальный и жесткий.
Но в ходе перестройки народ запомнил Лигачева по нескольким серьезным ошибкам. Он был причастен к проведению в стране антиалкогольной кампании. Были допущены большие перегибы в давлении на тех, кто сопротивлялся, не хотел закрывать и перепрофилировать винные заводы, противился уничтожению виноградников. Позднее Егор Кузьмич признал свою ошибку.
Александр Яковлев, который занимался вопросами идеологии, нередко не находил общего языка с Лигачевым в том, что касается методов руководства средствами массовой информации. У них было различное отношение к новым веяниям в литературе, музыке, искусстве.
В противостоянии Лигачев – Яковлев было немало любопытных эпизодов. Один из них надолго отложился в моей памяти. Однажды совершенно неожиданно, почти спонтанно, Лигачев устроил совещание руководителей ведущих средств массовой информации. Собрались словно по тревоге. Все возбуждены, озадачены, у каждого в глазах немой вопрос: что случилось? По всему чувствовалось, что и Лигачев нервничал. Начал издалека. Рассказал о сложной идеологической обстановке в стране, о том, как много появляется в нашей печати непроверенных фактов, сведений и откровенной дезинформации. Подчеркнул, насколько ответственны должны быть перед народом все мы, журналисты, когда сообщаем о том или ином событии или когда даем свои оценки, трактовки тех или иных явлений. Ну а когда речь идет о людях, тогда тем более мы должны быть точны, щепетильны. Необходимо все время помнить, подчеркивал тогда Лигачев, о чувстве патриотизма, чувстве высокой ответственности перед народом. И здесь он неожиданно сослался на свежий номер «Московских новостей», который, как выяснилось, и стал непосредственным поводом для проведения совещания.
Егор Кузьмич особо подчеркнул, что встречу он проводит от имени политбюро ЦК партии, а причина – публикация в газете «Московские новости» заметки, посвященной памяти Виктора Некрасова, писателя-диссидента, скончавшегося накануне в Париже.
Мы знали этого писателя по его прекрасной книге «В окопах Сталинграда», замечательным рассказам, интереснейшим путевым заметкам. Он, несомненно, останется в русской литературе навсегда. Категорическое несогласие с брежневской политикой вынудило Некрасова эмигрировать на Запад.
Статья в «Московских новостях» была выдержана в духе высочайшего уважения к творчеству писателя, его личности, но никак не вязалась с коммунистическим представлением о писателе-диссиденте.
Текст заметки был подробно проанализирован Лигачевым. При этом он заявил о том, что публикация – ошибка газеты. Она возникла не случайно, ибо такова линия газеты, это чувствуется и по другим публикациям, и, как ему стало известно, заметка появилась, несмотря на то что редактор газеты Егор Яковлев был предупрежден о нецелесообразности такой публикации.
