Скотт Седита - Восемь комедийных характеров. Руководство для сценаристов и актеров
Титры
Вошедшие в историю ситкома Дуралеи
Пятая серия
Язва/Хам
ДЕВИЗ:
«Если не можешь сказать ничего хорошего… все равно говори»
МЕСТО И ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ:
КАБИНЕТ. ЗДАНИЕ СТАРШЕЙ ШКОЛЫ МАККИНЛИ.
ЛИМА, ОГАЙО. ДЕНЬ
Перед нами полутемный кабинет, где за рабочим столом сидит всем недовольная тренер команды поддержки – женщина средних лет, в красном спортивном костюме, критикующая всех и каждого, кто к ней заходит. Это Сью Сильвестр в исполнении Джейн Линч из «Хора». Фирменная ехидная улыбка, цепкий буравящий взгляд, короткое каре и готовность плюнуть ядом…
…в своего вечного врага Уилла Шустера (Мэттью Моррисон):
СЬЮ: Я тебя сегодня вообще не воспринимаю, у тебя на голове какие-то джунгли. Осталось дождаться, пока оттуда выскочат мультяшные зверушки и запоют «Чунга-чангу»!
…в подопечных из команды поддержки:
СЬЮ: Девочки, я вас недооценивала. Таких тормознутых мне еще не попадалось. А я знаю, о чем говорю. Ко мне как-то на мастер-класс Сара Пейлин[8] в молодости приходила.
…и, конечно, в школьный хор:
СЬЮ: Я им отравлю жизнь, они у меня еще не так запоют! Опыт есть, я так делала, когда продавала дом одной милой молодой паре – засыпала солью весь задний двор, чтобы там еще лет сто ничего не росло. За что? За то, что они хотели повесить на меня расходы по закрытию сделки.
Стервозная Сью – мой самый любимый персонаж этого сериала. Она не лезет за словом в карман и не стесняется выдать каждому по паре ласковых. Наоборот – делает это с преогромным удовольствием. Она не терпит нытиков, дураков и воображал. Сью Сильвестр – истинная Язва.
МЕСТО И ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ:
ГОСТИНАЯ. КВИНС, НЬЮ-ЙОРК. ДЕНЬ
А теперь перед нами гостиная, где, устроившись в своем любимом вытертом кресле, пятидесятилетний работяга на все лады ругает правительство, народ, религию, либералов и собственную родню. Это Арчи Банкер (блистательный Кэрролл О’Коннер) из революционной комедии Нормана Лира «Все в семье». Скроив фирменную брюзгливую физиономию, он всегда готов выступить по адресу…
…своей беззлобной недалекой жены Эдит:
АРЧИ [про климакс]: Если без этого переходного этапа тебе никак, переходи сейчас. У тебя тридцать секунд. Вперед!
…своей дочери-феминистки Глории:
ГЛОРИЯ: Папа, ругаются только слабые духом.
АРЧИ: Ой, да иди ты в пень!
…своего неформального либерала-зятя Майка Стивика:
АРЧИ: Хоть горшком назови, все равно ты тупой поляк.
…и всей семьи скопом:
МАЙК: У вас есть я, Ма, Глория и Джои.
АРЧИ: Отличная компания – безмозглый тефтель, клуша, феминистка и лысый пупс.
Арчи – воинствующий брюзга с консервативными взглядами. Он циничный, нетерпимый и попросту злобный критикан. Арчи Банкер – настоящий Хам.
Сью и Арчи ничего не боятся. Это жесткие люди, подпитывающиеся клокочущей внутри желчью. Они недовольны жизнью, готовы срезать острым словом любого, кто приблизится, и без стеснения поливают ядом всех, кто перейдет им дорогу. Как и другие Язвы и Хамы, Сью и Арчи принадлежат к самым противоречивым персонажам ситкомовского мира – и при этом к самым забавным.
Часть первая
Кто такие Язва и Хам?
Язва и Хам – персонажи, которые придают сюжету перчинку. Как и Логичный Умник, – это мы (зрители), только в нашей стервозной (и остроумнейшей) ипостаси.
Сколько раз мы наблюдали, как комедийный персонаж ноет и жалуется по пустякам или неоправданно задирает нос. Вот тут-то и нужна Язва (или Хам), чтобы обрушиться на него и спустить с небес на землю. Поэтому Язвы и Хамы зачастую – наши темные рыцари, отражение непримиримых и мрачных глубин нашей души, та часть нашего «я», которая не прочь высказать миру, что мы на самом деле о нем думаем. Язве и Хаму хватает наглости называть вещи своими именами и гордиться этим.
При всех наших симпатиях к другим персонажам, нам все равно нравится смотреть, как их осаживают Язвы и Хамы, подкупая нас в первую очередь своей бескомпромиссной прямотой. Зрители дружно ахают у экранов, слыша их реплики и язвительные ремарки. Язвы и Хамы мастера оставлять последнее слово за собой – сразить партнера по сцене наповал и удалиться. Даже когда они выдают нечто такое, на что у нас самих и язык-то не повернется (вспомним хотя бы предвзятые расистские высказывания Арчи), нас все равно разбирает смех – просто от потрясения. Не стесняйтесь своих симпатий – да, мы любим этот характер. И поэтому он так популярен среди второстепенных персонажей в комедийных сериалах.
Расцвет этого образа пришелся на ситкомы 1970-х и по-прежнему встречается в сериалах современных. Однако и эпоха черно-белого телевидения подарила нам несколько великих Язв и Хамов, в том числе ворчуна Фреда Мерца (Уильям Фроули) из «Я люблю Люси». В этой сцене Люси с Фредом дожидаются в вестибюле гостиницы, когда вернется пропавшая жена Фреда Этель (Вивьен Вэнс).
ФРЕД: Будем надеяться на лучшее.
ЛЮСИ: Не беспокойся, Фред, Этель обязательно вернется.
ФРЕД: Я сказал, на ЛУЧШЕЕ.
(Обратите внимание на классический триплет.)
Фред – один из первых, но ни в коем случае не последний муж-Хам. Среди величайших ситкомовских персонажей – и вчерашних и нынешних – нашлось немало мужей и отцов, недовольно брюзжащих на жен и детей.
Похожих на упомянутого Арчи сварливых отцов в сериалах предостаточно – это и Редд Фокс в роли Фреда Санфорда в «Санфорде и сыне», и Питер Бойл в роли Фрэнка Барона в сериале «Все любят Рэймонда», и Кертвуд Смит в роли Реда Формана из «Шоу 70-х», и Джон Махони в роли Мартина Крейна во «Фрейзере», и, наконец, великий Джерри Стиллер в роли Артура Спунера из «Короля Квинса». Вот он беседует по душам со своей запутавшейся дочерью Кэрри:
АРТУР: Ты размалевана, как шлюха, да еще и куришь. К штукатурке я уже привык, но никотин тебя доконает!
Сварливые матери (в ситкомах) встречаются реже, но все же существуют. Перед нами Дорис Робертс в роли Мэри Барон из «Все любят Рэймонда». При всей любви к родным Мэри даст фору любому в мастерстве пассивной обороны – от ее шпилек не увернуться ни сыновьям, ни мужу, ни, в первую очередь, ее невестке Дебре.
ДЕБРА: Уборка – не самое главное в жизни.
МЭРИ: Все неряхи так говорят.
Когда гости слишком рано расходятся с устроенного Деброй вечера:
ДЕБРА: Я совсем не так все задумывала.
МЭРИ: Конечно, дорогая. Кто же задумывает откровенный провал.
Этот типаж встречается не только среди членов семьи. Попробуем угадать, что общего у всех этих великих Язв и Хамов: у Флоренс Джонстон (Марта Гиббс) из «Джефферсонов», Бенсона (Роберт Гийом) из «Мыла», Флориды (Эстер Ролли) из «Мод», Найлза (Дэниел Дэвис) из «Няни», Джеффри (Джозеф Марселл) в «Принце из Беверли-Хиллз», Росарио (Шелли Моррисон) из «Уилла и Грейс» и Берты (Кончата Феррелл) из «Двух с половиной человек».
Правильно – все они прислуга. Домработницы, горничные, дворецкие и слуги. Почему-то очень забавно, когда ворчуном, язвой и вечно недовольным оказывается кто-то из обслуживающего персонала.
И тут всех за пояс затыкает Берта. За ней всегда последнее слово – и смеется последней тоже она. Берта легко управляется со своими «двумя с половиной мужчинами» – с игривой улыбкой и крепким народным юмором. Вот она разговаривает с ловеласом-хозяином Чарли:
ЧАРЛИ: Я вам за издевки не плачу.
БЕРТА: Значит, придется приплачивать за молчание.
Или вот:
ЧАРЛИ: У меня сыпь на… в интимном месте.
БЕРТА: Интимном? Да оно уже, считайте, общественное. Популярнее только «Старбакс».
Однако сильнее всего она распоясывается в общении с милым невротиком Аланом (которого прозвала Зиппи[9]):
БЕРТА: Вот досада. Вы столько денег просадили на свою бывшую и ее дом. А теперь и она вам не дает, и дом не дают.
Берта всегда высказывается начистоту, не боясь уязвить. То же самое относится к Найлзу, паясничающему дворецкому из «Няни», которому доставляет тайное удовольствие глумиться над всеми, особенно над вертихвосткой и задавакой Сиси Бэбкок (Лорен Лейн).
СИСИ: Это платье – только через мой труп.
НАЙЛЗ: Так вы в него и влезете, только пролежав трупом полгодика.
Или вот:
СИСИ: Как некрасиво, что Максвелл снова начал ходить на свидания. Разве траур не десять лет положено выдерживать?
НАЙЛЗ: Умрите. Как раз и выясним.
Эти Язвы и Хамы служат преуспевающим и благополучным, испытывая тайную досаду по этому поводу. Досаду, рожденную многолетней борьбой за существование и социально-экономическим гнетом. Их юмор имеет горькие корни и иногда шокирует. Непочтительные шутки, хлесткий сарказм и колкий взгляд – их орудие борьбы. По сути, мы смотрим, как «маленькие люди» смеются над вышестоящими в лицо (или за спиной).
