Жак Одиберти - Антология современной французской драматургии
I’ll be quiet, I promise, Luc. I only want to put a question to Daphnee!
ДАФНА. Меня зовут Дафна, а не Дафни. Дафни — это собачья кличка. Ну, и что ты хочешь спросить?
ДЖОН. Why did you kill her, baby[65]?
ДАФНА. Потому что она меньше меня и не могла сопротивляться. Она пристала ко мне как банный лист, а у меня в голове было совсем другое! У меня на уме был только Люк! Я уже не мать была, а влюбленная женщина! ЛЮК. Кончай заливать, Дафна!
ДАФНА. Я с Джоном говорю! Do you understand me John? No, you don’t, dirty American! You, don’t understand nothing!
ДЖОН. I’ll kill you! I’ll kill you! (Кидается на нее.)
Ахмед с помощью Люка хватает его сзади и держит.
ЛЮК. John! John! Please!
ДЖОН. Oh, my God! Oh, my God! (Падает.)
Ахмед его отпускает. Жан по-прежнему защищает Дафну.
ЛЮК. Ага, гудок появился.
МИШЛИН. Ну все, вызывай полицию. Номер на аппарате. Джон? Жан, иди сюда, надо заняться Джоном, а я по-английски не говорю. На него вроде столбняк напал.
ЖАН. Мужики — это по твоей части, вот ты им и займись, пидовка хренова!
МИШЛИН. И у этого нервы сдали. Seat down, you[66]! Слушай, Ахмед, надо его усадить, помоги мне.
Усаживают его.
АХМЕД. Он в шоке, бедняга.
ДЖОН. I would like a coffee, please[67].
МИШЛИН. У нас остался кофе?
АХМЕД. Он же остыл.
МИШЛИН. Не важно.
Ахмед идет за стаканом кофе.
Don’t you want a drink, John[68]? Видишь, как я по-английски говорю? A whisky?
ДЖОН. No, thank you, Micheline. I feel better.
АХМЕД. Вот тебе кофе, Джон. (Трясет его, прежде чем дать кофе.)
ЛЮК. Полиция не отвечает.
МИШЛИН. Тридцать первое декабря, линия перегружена.
ЛЮК. Алло? Алло? Прервалась, вот дерьмо! (Снова набирает номер.)
ДАФНА. Полиция не отвечает?
ЛЮК. Нет.
ДАФНА. Хватит, Жан, отпусти меня, пожалуйста. Не могу я сидеть на месте. (Идет к окну, Ахмед за ней, следит за каждым ее движением.) А, пожар потух, смотри, пожарные уезжают. Джон, ты бросил свой «кадиллак» прямо посередине улицы.
ЛЮК. Черт, опять не отвечают.
ДАФНА. Не важно, поедем сами в комиссариат. В «кадиллаке» мы все поместимся. Катю положим в багажник, она привыкла. А что, рванем на ста десяти по набережной Сены, нас это протрезвит! А потом оставите меня у входа в больницу «Отель-Дьё» вместе с Катей, я скажу им, что она залезла в холодильник, пока я была пьяная. Они особо и смотреть не будут. У них сегодня полно срочных случаев. Я им такой спектакль устрою, ну же, Джон, ты должен мне помочь!
ДЖОН. I will say nothing but the true, Daphnée[69]!
ДАФНА. Ладно, я поняла. Тогда меня засадят лет на двадцать. Правда, правда… Ну, приедет эта полиция или нет? А то у нас один треп… Опять не отвечают?
Люк вешает трубку.
ЛЮК. Дафна?
ДАФНА. Ты это мне?
ЛЮК. Да, тебе, и ты мне ответишь. Почему ты убила Катю, Дафна? Ответь мне!
ДАФНА. Меня от нее тошнило. Хватит. Слушай, у тебя нет нормальной сигареты? Смотри, сколько неоновых огней в этом городе! Они их что, никогда не гасят?
ЛЮК. Сегодня первый день года.
ДАФНА. Ой, и правда, семьдесят седьмой! Слышите, хлопушки!
ЛЮК. Да, там праздник, ну, конец праздника.
ДАФНА. Ты умный. Наверно, потому меня так к тебе и тянуло. И еще запах твоих волос. Вообще твой запах, он меня с ума свел, как только мы познакомились, да. Запах твоих подмышек, твоих ног. Поэтому я отсюда и не вылезала. Понимаешь, мне хотелось твоей грязной одежды, я засыпала, уткнув в нее нос. Меня затянуло с головой, я просто спятила… Но теперь я выздоровела, сам видишь, ты мне больше не интересен.
ЛЮК. Тем лучше, Дафна. Хочешь, я пойду с тобой в комиссариат?
ДАФНА. Нет. Я хочу, чтобы вы дали мне уехать вместе с Катей. Я хочу сама похоронить ее в Мэне!
ЛЮК. Ты же знаешь, что это невозможно.
ДАФНА. Очень даже возможно, если вы мне поможете! Я ее убила, я ее и похороню. Это касается только ее и меня, что вы лезете! Проводите меня в Орли! Люк, пожалуйста!
ДЖОН. You are sick, baby. You are very sick. It’s may be my fault, but you are very sick! I will fîned the best doctors for you and everything you need. Trust me, Daphnée, please[70].
ДАФНА. Я тебя жду уже целую вечность! Пошли уже наконец в этот комиссариат! Пошли уже! Пошли! Я вызову лифт! (Идет к выходу.)
ЛЮК(удерживая ее). Дафна!
ДАФНА. Не трогай меня, педрила!
ДЖОН. Daphnée, it’s better to wait here[71].
ДАФНА. A вот я не хочу здесь оставаться. Хочу пройтись по улице! Я целую вечность не вылезала из этой башни! Я хочу пойти в префектуру пешком, надо просто пройти по набережной Сены! Кто со мной? Что, никто? Без кондиционированного воздуха не можете? Вам так больше нравится! Хотите, чтоб я сдохла, лишь бы не мучилась? Вам легче станет, если я сдохну! Вот потому я ее и убила! И мне стало куда легче!
ЛЮК. Мы все пойдем с тобой, Дафна.
ДАФНА. Спасибо, Люк. (Обмякает в объятиях Люка, который ее усаживает.)
ЖАН. John, put on your overcoat, please[72].
ДЖОН. Thank you, it was raining in the country.
ЖАН. Well, it did snow here in Paris just at midnight. Do you have keys of your car, John?
ДЖОН. Yes, thank you.
ЖАН. Give then to me. I will drive. Люк, как ты думаешь, имеет смысл, чтобы Ахмед и Мишлин шли с нами?
ЛЮК. Нет, не имеет. В любом случае кто-то должен остаться здесь с Катей. Можешь ты остаться, если хочешь.
ЖАН. С ума сошел, я иду с вами. Надень зимнюю куртку.
ЛЮК. Мою куртку ты отправил в химчистку.
ЖАН. Какой же я идиот! Тогда надень мой плащ, вот, а я надену марокканскую накидку.
ЛЮК. Спасибо.
ЖАН. Мишлин, мы вам сразу позвоним, посмотрим, как там что. Может, лучше перенести Катю в другую комнату, вдруг вам придется ждать несколько часов?
АХМЕД. Пусть остается здесь, Жан. Нехорошо оставлять мертвых детей совсем одних. Тебе не будет страшно, а, Мишлин?
МИШЛИН. Конечно нет. Но мне кажется, лучше бы Джону перед уходом позвонить в Американское посольство.
ЖАН. John, don’t you think it’s better to call the American Embassy before going to the police[73]?
ДЖОН. Before coming I did call my father in Boston, he is a very important person, he’ll do the necessary.
ЖАН. That’s perfect, John. Your coat, Daphnee.
ДАФНА. Thank you, ненормальная. Ой, что это у меня в кармане? Револьвер? (Идет к двери и направляет револьвер на всех присутствующих.) Не приближайтесь, я ухожу! (Уходит.)
ЖАН(Люку). Это ты сунул его ей в карман? Ты просто спятил! Спятил!
Слышен выстрел. Все, кроме Люка, бросаются на площадку с криками: «Дафна, черт!»
Джон, Мишлин, Ахмед и Жан возвращаются, Ахмед несет Дафну. У нее царапина на горле. Ахмед укладывает ее на диван.
ЛЮК. Чайка! Чайка, которая желает летать в раковине! Она в полном порядке!
АХМЕД. Она не мертвая. Пуля только чуть-чуть задела горло, вот здесь.
ЛЮК. Она хочет летать. Она хочет летать!
Чайка кричит, он берет ее в руки и идет к окну.
Лети! Лети! (Отпускает ее.) Она летит! Летит!
АХМЕД. Летит? (Идет к окну.) Она летит! Она летит!
ДАФНА. Люк! Люк! Люк! Люк! Люк! (Продолжает твердить: «Люк».)
И одновременно:
МИШЛИН. Я вызову «скорую»! (Набирает номер.)
ДЖОН. Oh, my God[74]! (Падает.)
ЖАН. John, be strong! Please, John! Пойду поищу спирт. (Идет в ванную.)
МИШЛИН. Ответили! Пожалуйста, «скорую» на перекресток Дефанс! Вы не «скорая»? Но это очень срочно, тут раненая женщина и мертвый ребенок. Нет, пожар в башне напротив! Чушь какая-то! Он говорит, чтобы я спустилась за «скорой» вниз! Кажется, там куча раненых! Все «скорые» там!
АХМЕД. Им не удалось справиться с огнем! Гляди, как башня-то пылает! Да, ну и работа у этих пожарных!
ЖАН (возвращается из ванной). Что? Опять! (Идет к окну.) Да это настоящая катастрофа!
Ахмед, Мишлин и Жан стоят у окна. Люк идет к Дафне, которая продолжает повторять: «Люк, Люк, Люк». Джон остается в стороне.
