Алексей Слаповский - Мои печали и мечты (Сборник пьес)
ТЫРЬЕВ. Это же подлость будет по отношению к Павлу. А я его уважаю.
МАША. Ну и пусть подлость! Ты ведь, наверно, соскучился по подлости.
ТЫРЬЕВ. Это правда, иногда подмывает…
Пауза.
МАША. Ну? В чем дело?
ТЫРЬЕВ. Обострение у меня, Машенька. Простатит, чтоб его… Сказали — две недели никаких контактов… Еще раз с днем рождения тебя наступающим, выздоравливай, наша красавица!
Целует Маше руку, уходит.
Пауза.
САМОЛИШЕНЕЦ. Ну?
ПОКОЙНИК. Что ну?
САМОЛИШЕНЕЦ. Кто тебя все-таки убил?
ПОКОЙНИК. Никто.
САМОЛИШЕНЕЦ. Ага! То есть ты тоже самоубийца? А почему тебя тут похоронили? Взятку дали кладбищенскому начальству?
ПОКОЙНИК. Сам я помер.
АКТЕР. Это как?
ПОКОЙНИК. Да так. Вижу — в тупик жизнь зашла. Маша умирает на моих глазах. И я решил — лучше сам умру.
БЛУДНИЦА. Как это решил? Разве это можно — захотел и умер?
ПОКОЙНИК. Можно. Я как рассудил? Если Маша умрет, я же все равно умру, не выдержу. Так уж лучше я сразу. И она будет свободна.
АКТЕР. А просто развод ты ей мог дать?
ПОКОЙНИК. Она не хотела. Говорит: ты это нарочно. Ну… Ну, и я умер.
АКТЕР. Диагноз-то какой?
ПОКОЙНИК. Остановка сердца.
БЛУДНИЦА. Ты сам, что ли, его остановил?
ПОКОЙНИК. В каком-то смысле. Ложусь спать и думаю: вот бы не проснуться. И один раз не проснулся. Ну… Ну — и все.
БЛУДНИЦА. Как это все? А с ними что стало?
АКТЕР. Вот именно. Во всякой истории финал должен быть.
ПОКОЙНИК. Я помер — это не финал?
АКТЕР. Это для тебя финал, а жизнь продолжается. Давай, рассказывай, как она продолжилась.
ПОКОЙНИК. Я-то откуда знаю? Я же помер, говорю же!
БЛУДНИЦА. Это ничего. Тут старуха-ведунья лежит, она все знает. Баба Люся! Баба Люся!
Кряхтя, выползает из могилы полуистлевшая старуха.
БАБА ЛЮСЯ. И тут покоя не дают! Чего вам?
БЛУДНИЦА. Вот — покойничек новый. Хочет узнать, что после него в жизни происходит.
БАБА ЛЮСЯ. Хотеть все хотят…
ПОКОЙНИК (роется в карманах, достает деньги). Вот. Осталось. Не побрезгуйте.
Старуха берет деньги, рассматривает на свет.
БАБА ЛЮСЯ. Фальшивок развелось. (Поводит головой, поднимает палец). Вижу! Слышу!
ПОКОЙНИКИ (все). Что, что, что?
На сцену выходит Маша. От болезни не осталось и следа. Она сдергивает балдахин с кровати. Сдирает шторы, сбрасывает с постели белье, сваливает в кучу.
Входит Яков.
ЯКОВ. Я смотрю, тебе лучше?
МАША. Не просто лучше, выздоровела.
ЯКОВ. Что ж… Жалко, конечно, человека. Хороший был человек. Но мы теперь можем быть вместе. Ничто не мешает.
МАША (с любовью глядит на Якова). Я уже не надеялась. Яша…
ЯКОВ. Маша…
Они идут друг к другу. Смотрят друг на друга. И уже готовы обняться.
МАША. Нет. (Отходит от Якова).
ЯКОВ. Что?
МАША. Не могу. Все его вещи выбросила, всё изменила — чтобы забыть. Не получается. Каждый день перед глазами, как живой. Ведь это я его убила, Яша.
ЯКОВ (поражен догадкой). Неужели ты…
МАША. Ты считаешь, я на это способна? Он сам умер, диагноз имеется. Полное физическое истощение организма, необратимые изменения иммунной системы. Но все-таки — я его убила. Да и ты помог, если подумать.
ЯКОВ. Ты напрасно… Маша… Мы столько лет этого ждали. Успокойся. Ты ни при чем.
МАША. Действительно. Это я так. Глюки какие-то… Действительно, столько лет ждали, а я… (Опять настраивается на любовный лад). Яша…
ЯКОВ. Маша…
Опять сближаются, опять готовы обняться…
МАША. Нет! Неужели ты не видишь — вот он, между нами!
ЯКОВ. Нет его, Маша. Успокойся.
МАША. Какой был человек! Все, что мог, сделал. На все был готов — и не ради своей любви, между прочим, а ради нашей. А ты что сделал?
ЯКОВ. Я… Терпел.
МАША. Ну и терпи дальше.
ЯКОВ. Маша… Все, что произошло… Это неприятно. То есть даже страшно. Но это судьба. Мы с тобой друг для друга предназначены, вот и все.
МАША. Я даже прощения у него не попросила. Не успела сказать, что я его люблю.
ЯКОВ. Постой… Ты же меня…
МАША. Не знаю! Да, всю жизнь думала, что тебя, а теперь не знаю! Что делать, боже ты мой, что делать? Хоть помирай вслед за ним.
ЯКОВ. Не надо, зачем?
МАША. Хотя бы затем, чтобы сказать ему, как я его люблю. Он лежит где-то там, в могиле, одинокий — и ничего не знает!
Покойник ошарашен. Блудница всхлипывает. Да и Актер с Самолишенцем отворачиваются, украдкой вытирают глаза.
ЯКОВ. Может, мне тоже умереть, чтобы ты меня опять полюбила?
МАША. Тебе смешно! (Горячо). Да нет, ты не обижайся, я тебя тоже люблю. Но… Человек столько перестрадал из-за нас. Неправильно это. Нечестно.
Взявшись за голову, ходит по сцене кругами. Натыкается на Якова, удивленно смотрит.
МАША. Паша?
ЯКОВ. Ты ошиблась, Маша…
МАША. Паша, ты вернулся? Мне так много надо тебе сказать! Паша, я была жестокой. Да что там говорить, я просто была дурой! Но это прошло! Я все поняла, оценила… Паша. (Обнимает его, хочет поцеловать).
ЯКОВ (отстраняется). Маша, не надо.
МАША. Почему? Паша, почему?
ЯКОВ (испуган, вглядывается в нее). Ты побудь тут… Я скоро…
Идет за кулисы.
МАША. Куда ты? Не оставляй меня! Я без тебя не могу!
Уходит вслед за Яковом.
БЛУДНИЦА. Я всегда говорила: любовь и психушка — близнецы-братья.
АКТЕР. Сестры.
БЛУДНИЦА. Без разницы. Вот секс — совсем другое дело. Простое, полезное — и никакого вреда для психики, кроме пользы. А любовь… Гибнут из-за нее только. Как я вот тоже. Из-за любимого человека жизнь отдала.
АКТЕР. Ты что-то путаешь. Жизнь ты отдала из-за того, кто у тебя под койкой был. А зарезал тебя как раз любимый человек.
БЛУДНИЦА. Это кто ж тебе сказал?
АКТЕР. Ты и сказала.
БЛУДНИЦА. А ты слушай меня больше! Да, сказала! Соврала! Потому что даже тут за моего Сереженьку боюсь!
АКТЕР. Арнольда? Он же Аркадий?
БЛУДНИЦА. Какого Арнольда? Какой Аркадий? Ненавидела я его, паразита! И всю вину на себя взяла, чтобы он моего Сереженьку не тронул! Вот что такое любовь! Больше самой жизни! И молчи!
АКТЕР. Я молчу.
БЛУДНИЦА. Вот и молчи! (Бабе Люсе). Так, значит, в психушку она попала?
БАБА ЛЮСЯ. Сейчас. Вижу… Вижу… Ничего не вижу. Синего огня дайте мне!
САМОЛИШЕНЕЦ. Зажигалка сойдет? Но огонь не синий, обычный.
БАБА ЛЮСЯ. А ты приглядись. (Берет зажигалку, щелкает ею, появляется огонек). Вижу. Женщина мечется. Вещи жжет. Пожар в доме. Она не может выйти. Все полыхает. Она гибнет. Мужчина вбегает в дом. Хватает ее на руки. Несет, несет… Пожарные воду льют…
Грохот. Взметнулись искры.
ПОКОЙНИК. Что?
БАБА ЛЮСЯ. Погибли оба.
Покойник закрывает лицо руками.
САМОЛИШЕНЕЦ. Ну? И зачем весь этот ваш героизм и идеализм? Ни радости от жизни не получили, ни удовольствия друг другу не доставили. Сгорели!
АКТЕР. Зато какая история!
БЛУДНИЦА. И люди какие!
БАБА ЛЮСЯ. Тихо!
Появляются обгоревшие Маша и Яков.
МАША. Это что? Кладбище?
ЯКОВ. А ты думала, парк культуры и отдыха?
МАША. Он где-то здесь. Павел! Мы пришли! Мы к тебе! Опять вместе будем. Павел, отзовись! Где ты?
Покойники знаками показывают на яму, куда при появлении Якова и Маши опустился Покойник. Яков и Маша подходят, заглядывают.
МАША. Паша, ты чего? Обижаешься на что-то?
Вместо Покойника из ямы вылезает Павел.
ПАВЕЛ. Я просто…. Мешать вам не хотел. Вы же хотели быть вместе.
МАША. Вот и будем вместе. Все. Чтобы никому не обидно. (Якову). Не против?
ЯКОВ. Даже рад.
Маша обнимает Павла, потом Якова, потом они уходят втроем, обнявшись.
Занавес.ЗЕРБА
(вторжение в двух действиях)
Куличенко Владислав Дмитриевич, стоматолог, 45 лет
Наталья Григорьевна Куличенко, его жена, работница коммунального управления, 40 лет
Нина, их дочь, 20 лет
Михаева Алевтина Сергеевна, школьный учитель, 47 лет
Матвей, ее сын, деловой человек, 26 лет
Мезгирь Александр Модестович, оппозиционер, глава крошечной партии, за 50 лет
Марго, его помощница, последовательница и любовница, около 20 лет
Снежана, в наряде Снегурочки, около 25 лет
Караморчук Владимир Иванович, старик, за 70 лет
