Альбертас Лауринчюкас - Средняя американка
Стелла. Я жду.
Уолтер. Но у меня нет таких денег.
Стелла. Найдешь.
Уолтер. Сегодня?
Стелла. Именно сегодня. Если ты не хочешь стать соседом собственного сына по камере.
Уолтер. Хорошо, хорошо… Я попытаюсь все устроить. Подожди немного в саду. Только помни: для всех домашних ты только предсказательница. Ясно?
Стелла. Да.
Уолтер (провожает Стеллу в сад, возвращается, падает в кресло). Сколько у меня, в конце концов, сыновей? И какие из них действительно мои?
В дверях появляется Люси. Она в ярком халате, бледная. В руках у нее кассета с магнитофонной пленкой.
Люси. Где мама?
Уолтер. Зачем она тебе? Тебе плохо?
Люси. Нет… Я хотела с ней поговорить. Спросить хотела.
Уолтер (кивнув на кассету). Что это у тебя? Музыка?
Люси. Нет, нет, записи Стивена.
Уолтер. Стивена? Покажи.
Люси. Я не могу. Он только мне их дал.
Уолтер. Но я твой отец. (Выхватывает из рук Люси кассету.)
Люси убегает из комнаты. Сцена поворачивается. Люси вбегает в свою комнату, падает на кровать, плачет. В комнату тихо входит Роберт с букетом цветов. Люси поднимает голову.
Роберт. Как ты себя чувствуешь, Люси? Тебе лучше?
Люси. Немножко. Что в колледже?
Роберт. Начались аресты студентов.
Люси. Нечего было взрывать лабораторию.
Роберт. Взрывали не лабораторию – существующий порядок.
Люси. Ты фантазер. Видишь куриный пух, а чудится – орел.
Роберт. Хуже тем, кто орла принимает за курицу.
Люси. Но что это за протест – взрывать лабораторию?
Роберт. Есть разные формы протеста.
Люси. Ну конечно. Разные. Я слышала, что один из битлов тоже протестовал против войны. Он решил не вставать вместе с женой из постели до тех пор, пока правительство… Тебе нравится такой протест?
Роберт (улыбнувшись). Пока не знаю. Я еще не был женат.
Люси. Как твой джаз?
Роберт. Через неделю начнем выступать.
Люси. Отец не в восторге от твоей затеи.
Роберт. Я обойдусь без его одобрения. И вообще он почему-то ополчился на меня в последнее время. Не то делаешь, не так, мне противна твоя нечесаная голова…
Люси. А ты причешись.
Роберт. При чем тут моя прическа? Его просто раздражает, что мы живем не так, как он.
Люси. А может быть, и ему, и тебе это только кажется? И мы со временем станем такими же?
Роберт. Ни за что.
Люси. Не знаю… Ты видел сегодня Юлию?
Роберт. Видел. А что?
Люси. Она чудесная девушка.
Роберт. Правда? Тебе нравится?
Люси. Очень.
Роберт. Раскрыть тебе один секрет?
Люси (испуганно). Ты тоже знаешь?
Роберт. О чем ты?
Люси. Какой секрет?
Роберт. Я люблю Юлию.
Люси. Ах, вот ты о чем… Но это не секрет для меня.
Роберт. Очень люблю.
Люси. Бедная Юлия…
Роберт. Я не понимаю. Ты считаешь, ей будет плохо со мной?
Люси. Наверное. Яблоко от яблони недалеко падает.
Роберт. Какое яблоко? О чем ты?
Люси. Мы с тобой только яблочки…
Роберт. Ты что-то скрываешь от меня.
Люси. Как ты думаешь, наша семья в самом деле такая высокопорядочная и образцовая?
Роберт. Не хуже других, во всяком случае. Кто-то даже шутливый тост однажды провозгласил: «Я пью за образцовую семью Росов».
Люси. Когда мы были маленькими, гости часто спрашивали нас, кого мы больше любим – папу или маму. Помнишь?
Роберт. Я отвечал: маму, ты – папу.
Люси. А как ты теперь думаешь, кто из них больше любит: мама отца или отец маму?
Роберт (смеется). Минутку, я побегу спрошу.
Люси (серьезно). Мне кажется, они никогда не любили друг друга.
Роберт. Странное у тебя сегодня настроение, Люси.
Люси. Однажды я случайно слышала, как отец сказал маме: «Если бы я не женился на тебе, ты бы до сих пор мыла посуду в баре». Мама ничего не ответила. Даже не рассердилась. Если бы она любила отца, она бы никогда не простила ему этих слов.
Роберт. Мало ли что можно наговорить в сердцах. Мама у нас умная.
В дверях появляется Маргрет.
Мама!… А Люси сегодня лучше.
Маргрет. Правда?
Люси. Немножко. Ты не могла бы посидеть со мной?
Маргрет. Ден приходил сегодня?
Люси. Нет, но он звонил.
Маргрет. И что сказал?
Люси. Все хорошо. Скоро получит работу. Обещал завтра зайти.
Роберт. Я буду в саду. (Уходит.)
Маргрет. Что-то ты от меня скрываешь, доченька?
Люси (смешавшись). Нет, ничего…
Маргрет. Разделенное горе – полгоря. Беда кажется меньшей, когда с кем-то поделишься…
Люси. Ну, а счастье не уменьшается, если им делишься? Если это честное счастье.
Маргрет. Ты как-то загадочно говоришь.
Люси. Можно мне спросить у тебя?
Маргрет. Конечно.
Люси. Правда ли, что женщины только одному богу говорят правду?
Маргрет. Если у женщины нет любимого человека, правда.
Люси (решительно). Ты любишь отца, мама?
Маргрет. На этот вопрос сразу не ответишь.
Люси. Тогда ответь на другой. Может ли человек быть счастливым, если его счастье причиняет боль другим людям?
Маргрет. Бывают разные обстоятельства, Люси.
Люси. Можно ли оставить близкого человека, с которым пройден долгий путь?
Маргрет. Не знаю, доченька. Этот вопрос и меня мучит… Несколько дней назад соседка рассказала мне ужасную историю. Это не у нас случилось – в Сан-Франциско. Одна женщина полюбила сына своего мужа от первого брака. Они решили бежать из дома.
Люси. Значит, она не любила мужа?
Маргрет. Нет.
Люси. Зачем же вышла за него замуж?
Маргрет. Иногда невозможно ответить даже себе.
Люси. И эта женщина оставила мужа?
Map грет. Да.
Люси. Бросила сына и дочь?
Маргрет. Откуда ты знаешь, что у нее были сын и дочь?
Люси. Я просто предположила.
Маргрет (взволнованно). Да, оставила все. К этому времени дом превратился для нее в тюрьму.
Люси. И дети никогда больше не видели ее?
Напряженная пауза. Маргрет встает.
Куда ты?
Маргрет. Я на минутку.
Люси (сухо). Костас еще не вернулся.
Маргрет с упреком смотрит на дочь.
Тебе больше нечего мне сказать?
Маргрет. Я сейчас… Вернусь и скажу… Все, все… (Выходит.)
Из другой двери входит Уолтер.
Уолтер. Откуда ты взяла эту пленку? Кто сделал запись?
Люси. Я ведь сказала – Стивен.
Уолтер. Кто-нибудь слышал, кроме тебя?
Люси. Никто.
Уолтер. И Роберт?
Люси. Роберт тоже не слышал. Клянусь тебе.
Уолтер (вздыхает с облегчением, улыбается). А знаешь, доченька, на пленке ведь нет никакой записи.
Люси. Как никакой? Я ведь слышала… (Видит кассету в руках Уолтера.) Это не та пленка, папа.
Уолтер. Та самая.
Люси. Та была на черном диске.
Уолтер. На этом же самом. На сером.
Люси. Значит, мне показалось?
Уолтер. Болезнь… Бывает, слышишь совсем не то.
Люси. И, значит, мама не уйдет от нас?
Уолтер. С чего ты взяла? (Уходит.)
Люси свертывается калачиком на софе. Сцена поворачивается. Гостиная. Уолтер, возвращаясь из комнаты Люси, снимает телефонную трубку.
Алло!… Маргрет? Костас еще не вернулся?… Будь добра, зайди ко мне… Нет, сейчас… Я должен поговорить с тобой, причем весьма серьезно. (Кладет трубку, ходит по комнате.)
Входит Маргрет.
Маргрет. Что случилось?
Уолтер. Сегодня приезжает Таурас, школьный товарищ Костаса.
Маргрет. Я знаю. Он может расположиться в спальне. Я перейду в голубую комнату.
Уолтер. Снова ты жертвуешь своим спокойствием ради моих детей?
Маргрет. Не слишком большая жертва. Ты для этого меня звал?
Уолтер. Не совсем. Я хочу знать, действительно ли тебя волнует доброе имя нашей семьи?
Маргрет. О каком добром имени ты говоришь?
Уолтер. Мы прожили вместе больше двадцати лет, вырастили детей. Может быть, я не всегда мог уделить тебе должное внимание…
Маргрет. Ну что ты, у нас была образцовая семья.
Уолтер. Вот видишь…
Маргрет. Склеенная образцовым клеем.
Уолтер. Чего тебе недостает? Чего? Одежды? Драгоценностей? Может быть, тебе нужен новый автомобиль? Пожалуйста, я сегодня же куплю его.
Маргрет. Мне ничего не нужно от тебя. Ничего. Ты дал мне все, что имеешь сам. Больше человек не в силах дать. Ты был хорошим мужем, я – хорошей женой. На нашей могиле дети поставят хороший памятник. Но разве в этом вся жизнь?
Уолтер. Я надеялся, ты кое-что объяснишь мне сейчас, а ты сама обвиняешь меня.
Маргрет. Зачем ты позвал меня?
Уолтер. Ты не догадываешься?… Ну что ж… Мне стали известны твои отношения с моим сыном. Я знаю, что вы с Костасом собираетесь бежать из дома.
Маргрет. Уехать.
Уолтер. Значит, правда?
Маргрет (спокойно). Правда.
Уолтер. Ты с ума сошла.
Маргрет. Я все обдумала. Мне очень жаль, но другого пути нет.
Уолтер. Мы прожили вместе больше двадцати лет.
Маргрет. Иногда мне кажется, что двести.
